Безумные (СИ) - "Anyuta" - Страница 64

Мы прощаемся с улыбками, хотя во мне и поселилась тревога. Наверное, не слишком разумно соглашаться на встречу с бывшим, но ведь мы не чужие друг другу люди… Может, ему нужна моя помощь? Да уж, если так, то для меня это будет весьма неожиданно.

Проникаю в освещенный двор и захожу в нужный подъезд. На полу темный керамогранит; облицовка стеновыми панелями офисного типа создает впечатление ледяной роскоши, словно ни один человек из здесь живущих, не умеет улыбаться и постоянно демонстрирует глупую суровость. Ни за что бы не подумала, что Макс живет в подобном месте.

— Добрый вечер.

Я дергаюсь от испуга. Гляжу на взрослого мужчину с добрыми и несколько уставшими глазами, что стоит за мраморной стойкой и с интересом оглядывает меня.

— Добрый. Вечер.

— Вы чья-то гостья?

— Мм… Что-то типа того, — хмыкаю я. Наташа не рассказывала нам о консьерже, что, как я думала, существует только в фильмах! — Приехала навестить друга.

— Номер квартиры?

— Да, секунду… — достаю телефон и просматриваю сообщение от Милы. — Сто девяносто девятая.

Мужчина что-то вбивает в компьютер, а потом поднимает на меня улыбчивые глаза и говорит:

— Вам на семнадцатый этаж.

— Спасибо.

— Всего хорошего.

Киваю с глупой улыбкой и направляюсь к двум лифтам. Когда кабина поднимает меня на семнадцатый этаж, я в спешке поправляю растрепавшиеся волосы, щипаю себя за щеки, чтобы появился румянец и глубоко дышу, стараясь утихомирить бушующую смесь восторга и тревоги.

На одном этаже по четыре квартиры. Нажимаю круглую темную кнопку рядом с массивной черной дверью и жду.

Жду.

Жду.

Макс не открывает. Нервно хмыкнув, снова звоню. Проходит минуты две-три, прежде, чем замок на двери глухо щелкает.

– Ты? — спрашивает он, взглянув на меня не то сонными, не то пьяными глазами.

— Я.

Чешет затылок, оглядывается, потом снова глядит на меня, точно не верит.

— Ты?

— Да я, я! Это тебе, — с улыбкой протягиваю ему пакет. — Там мандарины и лекарства.

— Мм… Спасибо, — сухо отвечает Макс и, почесав подбородок, забирает пакет.

— Меня Мила попросила заехать к тебе. Она переживает.

— Ясно. Проходи и будь как дома, а я в душ схожу. Чай, кофе найдешь без труда, — добавляет он, скрывшись за светлыми матовыми дверями-купе.

Не шибко гостеприимное приглашение, но спишу это на его хреновое самочувствие. Закрываю за собой дверь, разуваюсь и осторожно прохожу в просторную кухню-гостиную. А здесь не так тепло, как в доме его бабушки. Стены светлые и холодные, кухонный гарнитур черный с белой каменной столешницей, на полу бесшовная глянцевая плитка бело-серых тонов… Модно — да. Дорого — да. Уютно — нет.

Кладу шубу на светлый кожаный диван и подхожу к кухонному островку. В раковине полно грязной посуды, в стеклянном чайнике нет воды. На деревянной доске надкусанный бутерброд с заветренной колбасой, а на верхнем шкафу жирный отпечаток четырех пальцев.

— Я не ждал гостей, — вдруг говорит Макс, убрав громкость телевизора. — Извини за бардак.

Он приближается ко мне, по пути протирая голову полотенцем. Серая футболка намокла там, где осталась влага на теле. С трудом сглатываю, когда запах геля для душа проникает в нос. Замерла на месте, точно идиотка.

— Чай, кофе? Поднимаю на него глаза.

— Кофе.

Медленно пячусь к окну и, когда между нами расстояние в десять шагов, я сдержанно выдыхаю и спрашиваю:

— Как ты себя чувствуешь?

Макс хмыкает:

— Не как огурчик.

— Ты пил какие-нибудь лекарства?

— Да.

— Температура есть?

— Не знаю.

— Давай, я сама сделаю кофе, а ты принеси градусник, идет?

Он оборачивается и слабо улыбается:

— Хочешь понянчиться со мной? Прочищаю горло:

— Хочу убедиться, что с тобой все в порядке.

— Зачем?

— Меня Мила попросила. Она очень переживает за тебя.

— Ясно, — с ноткой раздражения брякает Макс.

— И я тоже…

Зачем я это сказала? Да еще таким тихим голосом, как будто он чтото значит для меня… Это ведь не так.

Нет, не так!

И чтобы исправить неловкую ситуацию, деланно улыбаюсь и хлопаю в ладоши:

— Давай, неси градусник, а я тут как-нибудь сама разберусь!

Подхожу к нему и по-дружески пихаю его в бок. Забираю кружку из его рук, легонько задев теплые пальцы, и ставлю её в кофеварку.

— Сливки есть? — спрашиваю я, не решаясь взглянуть на него. Нажимаю кнопку и машина начинает громко размельчать зерна. Макс по-прежнему стоит рядом со мной. — Или молоко? Хотя, и так пойдет. Что я несу?

— Все в холодильнике.

— А! Точно! Холодильник, — хмыкаю я, заправив за ухо волосы.

— Все в порядке?

Бросаю на него мимолетный взгляд:

— Да. Конечно. Так ты градусник принеси, а то… Принеси градусник, пожалуйста.

Через пару секунд Макс, слава тебе Господи, скрывается в коридоре, дав мне долгожданную возможность глубоко вдохнуть воздух…пропитанный его свежим и таким волнующим запахом.

Надо отвлечься. Оглядываю гостиную и не спеша иду к длинной глянцевой полке под плазмой на стене. На ней несколько фотографий, тяжелая статуэтка танцующей фламенко испанки в пышном красном платье и лягушка на тонких длинных лапках в розовой пачке.

— Это Мила подарила года два назад, — говорит Максим, приближаясь ко мне. — Сказала, что я очень похож на эту лягушку.

— Любишь танцевать?

Он усмехается:

— Ага, у меня в шкафу есть такая же пачка.

— И улыбаешься ты так же, — шучу я. — А эта испанка?

— Один друг привез из Барселоны. У него там была вторая первая свадьба.

— Это как?

— Торжество намечалось грандиозное, но потом перед самой свадьбой жених подрался с двоюродным братом, который терпеть не мог невесту и…

— Он был влюблен в нее? — перебиваю я, сложив руки на груди.

— Нет, она просто не нравилась ему. Короче, там все слишком запутанно вышло и в итоге, невеста улетела. Свадьба так и не состоялась.

— Ты в курсе, что я жду продолжения?

Макс улыбается:

— Чуть позже они поженились. Все в той же Барселоне, только без родственников, друзей и…

— Противного двоюродного брата, да?

Макс смеется.

— Да. Насколько мне известно, теперь у них все хорошо. Гляжу на испанку:

— И какая же увлекательная история кроется за тобой! — Делаю шаг в сторону и приглядываюсь к фотографиям. На всех темноволосая женщина и высокий мужчина.

— Ваши родители?

— Да.

— Мм… А как…

— Помнишь, шесть лет назад рано утром весь город захватили автомобили скорой помощи и полиция? Это был понедельник, пятое сентября.

Я помню. В тот день первой парой была физкультура, которую я на дух не переносила, потому что преподавательница была вовсе не милой и доброй женщиной, а каким-то бесчувственным терминатором. Если кто-то опаздывал на занятие, она наказывала студентов пятиминутным бегом вокруг площадки, а потом, если вдруг ей что-то не понравится, приказывала отжиматься. В тот день я как раз и опоздала, потому что кругом были пробки.

— Возле какой-то деревни упал самолет, — осторожно говорю я, наблюдая за Максимом.

— Там… Там были ваши родители?

— Угу. Они возвращались из отпуска, летели с пересадкой. И не долетели к нам. Совсем чуть-чуть.

На всех снимках эти двое улыбаются. На последнем мама Максима хохочет, держа в руках бутылку шампанского.

— Мила похожа на маму, — говорю я, взглянув на Макса.

— Так и есть. — Он смотрит на меня. — Твой кофе уже давно готов. Как и моя температура.

Максим достает ртутный градусник, что все это время был под рукой, и пытается поймать блик света.

— Дай мне, — говорю я, по-собственнически забрав термометр из его рук. — Здесь же тридцать восемь! — Гляжу на него и машинально прикладываю руку ко лбу. — Ты ведь горишь! Тебе нужно много пить. Хорошо, что я привезла отличное противовоспалительное и жаропонижающее средство!

Господи, почему я так громко говорю? Почему бегу маленькими шажочками к пакету, что остался стоять на полу? Почему так долго делаю вид, будто никак не могу найти пакетики с чудодейственным порошком?