Шаг Первый: Новый мир (СИ) - "Gezenshaft" - Страница 25

— Мне будет трудно играть восхищение, — Гермиона проводила недовольным взглядом скрывшегося в своём кабинете Локхарта.

— С твоей памятью тебе просто обязательно нужно посетить секцию. Я просто не смогу запомнить всё один.

Буквально через несколько минут Гермионе надоел этот беспредел.

— Подержи-ка щиты.

Я кивнул и удвоил свою сосредоточенность на заклинании. Как бы то ни было, но оно давалось мне с некоторым трудом. И почему в тех снах не было этих защитных чар? Когда я полностью перехватил контроль над защитой, Гермиона свободно вытянула палочку и сосредоточившись выдала короткую и быструю серию взмахов.

— Импедиме́нта Спа́цис, — вербальная формула окончилась взмахом, очерчивающим пространство, и всё вокруг словно завязло в жидком киселе: люди, предметы, пикси.

Я «отпустил» Проте́го и тоже взмахнул палочкой, указав на клетку.

— Инсимэ́нтис Пикси.

Все пикси принудительно влетели в клетку, словно их затянуло туда, как в воронку. Теперь я спокойно подошёл и запер клетку. Ученики в классе перестали возмущенно визжать, пищать и уставились на меня. Тишину нарушил грохот падения — Невилл не удержался на люстре, куда его забросили пикси. За уши.

— Чудесный урок, — заметил я с улыбкой, возвращаясь на своё место.

— Это действительно будет сложно, — вздохнула Гермиона, пока мы собирали наши вещи.

— Двадцать баллов Гриффиндору! — воскликнул высунувшийся в дверной проём своего кабинета Локхарт и гордо подошёл к своему столу. — Прекрасные чары продемонстрированы мистером Найтом и мисс Грейнджер! Просто прекрасно! Вы справились со сложной задачей в реальных условиях.

Однако ученики были настроены в высшей мере скептически, но некоторые девочки с придыханием восхитились Локхартом… не знаю, чему там они восхищаются при виде таких вот звёзд.

***

У меня были некоторые опасения относительно Снейпа. По канону он дружил с Люциусом и в данный момент вполне мог быть посвящён в планы Малфоя старшего относительно моей тушки. Но ни на пиру, ни на занятиях он никак, совершенно и абсолютно не проявил относительно меня никаких эмоций. Его, как и всегда, донимал факт существования Поттера на этой грешной земле и он не упускал возможности напомнить ему и Рону всю степень их умственной отсталости.

Удивительно, но вместо того, чтобы подтянуть свои знания до приемлемого уровня, Золотой Дуэт лишь ещё больше плевал на зельеварение. В своё время, в прошлой жизни, я учился в музыкальной школе. Очень строгий и вредный преподаватель игры на фортепиано, рыжая версия Снейпа, крайне редко лестно отзывалась о моих навыках. О, я обижался, да, но совсем немного. Куда больше я стремился к тому, чтобы доказать её неправоту относительно меня, потому старался быть лучше всех. Не ради похвалы, а просто научиться играть лучше других, и лучше её в том числе. На выпускном экзамене я отыграл так, что ребята, преподаватели и родители чуть ли не стоя аплодировали. Уже не было того обидчивого семилетки, что пришёл на занятия, а четырнадцатилетний подросток. Хотел ли я заорать: «Выкуси!» на весь зал? Чуть-чуть. Но больше я был благодарен за тот грубый, но стимулирующий подход. А вот с этими двумя такая штука точно не пройдёт.

Провал Локхарта на первом занятии был темой для обсуждения, постепенно вытесняющей выходку Поттера и Рона. Могу поспорить, что, если бы не Локхарт, ещё бы месяца два мусолили эту тему. Как я узнал, Локхарт провалился не только с нашим курсом, но и на других занятиях, и быстро сменил тактику преподавания. Больше никаких живых магических существ — даёшь театральные сценки! У нас жертвой пал безотказный Поттер. Именно ему выпала сомнительная честь играть роль какого-нибудь монстра, с которым героически справляется Локхарт, не забывая упомянуть о цвете и фасоне наряда, ветре, развевающем пышные светлые волосы, и прочем. Оба обладали театральным талантом, потому выходило пусть и бесполезно с точки зрения учебного процесса, но очень занимательно в качестве развлекательного мероприятия.

Мы с Гермионой с невероятным упорством изображали из себя преданных фанатов Локхарта, чем невероятно радовали профессора и вызывали раздражение остальных ребят, кому он нравился и не нравился. А не нравился он почти всем парням, ведь нравился девчонкам.

Помимо мужской части студенческого населения Хогвартса, Локхарт сумел достать практически всех преподавателей своими неуместными советами и рекомендациями. Самое занимательное в том, что его советы были дельными наполовину, словно он понахватал сложных материй по верхам и теперь активно проталкивает своё мнение и позицию в массы. Он мне сильно напоминал парочку моих знакомых по прошлой жизни. Они очень много знали об автомобилях, но поверхностно и только с чужих слов или текста, ни разу не управляв или не занимаясь ремонтом конкретных экземпляров. На человека несведущего они, может, и могли произвести впечатление своими разносторонними знаниями, но у тех людей, кто непосредственно знаком с обсуждаемой темой, эта пара вызывала лишь раздражение, смех или пренебрежение. Вот и Локхарт такой же.

К началу октября мы с Гермионой, по нашему мнению, достаточно примелькались Локхарту как фанаты и в один прекрасный день, после урока ЗоТИ, мы подошли к нему со стопкой однотипных листков. Около недели мы подделывали различные письма и открытки, прикрепляя на них фотки Локхарта чарами вечного приклеивания.

— Профессор Локхарт, — обратилась к нему Гермиона, немного покраснев.

— Да-да? — Гилдерой отвлёкся от своих записей. — А, мисс Грейнджер и мистер Найт! Мои верные фанаты и старательные ученики! Чем могу помочь?

— Понимаете, профессор. Мы тут с Максом собрали разные открытки и прочее, чтобы вы могли подписать их. Для наших однокурсников и ребят с факультета. Они очень стесняются, чтобы обратиться к вам напрямую. Вот…

Гермиона ещё немного покраснела, но не от смущения, а от такой неприкрытой лжи, что исходила от неё же. Понимаю. Я в её возрасте и так врать не мог. Хотя потом научился, да так, что сам верил. Сомнительное достижение, но в жизни пригодится.

— Ох, ну конечно же! Конечно, я их подпишу. Позвольте? — Локхарт ослепительно улыбнулся и принял стопку бумаг, с невероятной скоростью начав подписывать их размашистым красивым почерком. Когда должен был появиться первый бланк на посещение запретной секции, я заговорил.

— Это удивительно, профессор, как много всего вы умудрились совершить! Вы наверняка трудились не щадя себя.

— Именно! — Локхарт посмотрел на нас мудрым взглядом и не смотря расписался в первом бланке, отложив его в стопку с уже подписанными. — Только долгий и упорный труд способен провести вас по пути мастерства. Мне с моим талантом, конечно же, приходилось намного легче.

Локхарт тут же улыбнулся и начал дальше подписывать. На следующем бланке заговорила Гермиона.

— Вы правда хотите мир во всём мире?

— О, да! — Локхарт вновь подписал бланк не глядя, и отложил его в сторону. — Это было бы прекрасно, не находите? Магические существа, магглы, волшебники, все живут в мире! Сколько бы жизней было сохранено, сколько мерзких заклинаний позабыто и кануло в небытие!

На мгновение Локхарт расплылся в мечтательной улыбке, но быстро пришёл в себя и подмигнул нам.

— Надеюсь, вы приложите силы к осуществлению этой простой мечты.

Оставшиеся несколько фальшивых открыток Локхарт подписал с улыбкой и вручил нам стопку обратно. Это заняло у него буквально пару минут! Вот же руку набил!

— Большое спасибо, профессор! — мы одновременно поблагодарили и, взяв стопку, отправились на выход. — Хорошего вам дня!

— И вам, старайтесь на уроках!

Уже в коридоре, завернув за угол, мы перевели дыхание.

— Это было… близко.

— Ага, — согласилась Гермиона. — Он странный.

— А тут не странных вообще мало.

В этот же день мы отправились в библиотеку и предъявили бланки мадам Пинс, строгой хранительнице знаний, книг, фолиантов и тишины. Она придирчиво осмотрела их, потёрла пальцем, поскребла ногтем, взмахнула палочкой. Чуть ли не обнюхала и только после этих процедур с недоверием провела нас до Запретной Секции. Вопреки её запретности, в рабочие часы большие двустворчатые двери, что вели туда, были настежь открыты.