Сопки Маньчжурии - Михайловский Александр - Страница 4

Когда я снова открыл глаза, посвежевший и действительно избавившийся от боли, передо мной стояли трое: уже известный мне капитан Коломийцев в своем мешковатом мундире охотника, а также еще две особы, мужчина и женщина, в мундирах, чрезвычайно похожих на те, что носят в русской армии, но буро-болотного цвета. Женщина была эмансипирована, коротко, по-мужски, стрижена, а на ее бедре в потертых ножнах висел массивный меч явно старинной работы. Так могла выглядеть воинствующая варварская принцесса или даже королева, которая пошла на службу в современную армию, если бы это было возможно. Мужчина на фоне этой экзотической дамы выглядел почти обыкновенно; даже висящий на бедре такой же старинный меч не бросался в глаза, но стоило ему посмотреть на меня своим внимательным взглядом, как все мое естество пронзил приступ безграничной преданности.

– Ну, здравствуйте, Михаил, – сказал мне этот человек, опускаясь рядом на одно колено, – я и есть тот Великий Артанский князь Серегин Сергей Сергеевич, которого вы так хотели видеть. Ну-с, не томите, поведайте же наконец все то, что хотели рассказать.

– Ваша светлость… – начал было я.

Но господин Серегин меня сразу же оборвал.

– Послушайте, Михаил, и зарубите на своем носу. Мы с вами на поле боя, а не на светском приеме. И к тому же вы такой же воин, защитник матушки-России, как и я. Сражались вы храбро, были ранены, но с поля боя не ушли, намереваясь, если потребуется, отдать за Отчизну жизнь. Поэтому в неофициальной обстановке дозволяю вам звать меня просто Сергеем Сергеевичем. А «светлости» от меня никуда не уйдут, но только ими я буду перебрасываться совершенно с другими людьми, не здесь и не сейчас…

Я чуть не расплакался от счастья. Ведь я не делал ничего особенного, воевал как мог за Россию, только мне везло больше чем иным моим товарищам, которые погибли, а я все еще жив. И такой человек сам ставит меня на одну доску с собой и говорит, что если я защищал Россию, то достоин чести обращаться к нему по имени-отчеству…

– Измена, Сергей Сергеевич, в Артуре всюду измена, – сказал я, – крепость хотят сдать, и главный изменник – это генерал Стессель, командующий Квантунским укрепленным районом.

Великий князь Артанский с некоторой ленцой произнес:

– А я думал, что генерал Стессель – это карьерист без капли военного таланта, чин которого перерос его самого уже на три головы. Таким человеком, юноша, весьма легко управлять, ведь он не понимает, какое решение будет во благо, а какое нет – чем и пользуются люди из его окружения, друзья и приятели. О нет – настоящий предатель, отдающий пораженческие и деморализующие приказы, носит другую фамилию… Впрочем, мы этим займемся немного позже, на втором этапе. А сейчас, Михаил, вы ничего не хотите мне сказать?

Его пристальный взгляд, казалось, проник в самую мою душу. И вот тут я почувствовал, что внутри меня взывает нечто мощное, побуждающее присоединиться ко всем тем, кого объединил под своим началом этот человек, этот князь неведомой Артании. Но было препятствие – и оно держало меня точно цепями, не позволяя сделать то, к чему неудержимо стремилось все мое существо. Это было так странно, и мучительно, и неожиданно…

Волнуясь, с трудом подбирая слова, я вымолвил:

– Да, Сергей Сергеевич, очень хочу! Я слышу какой-то зов… Этот зов наполняет меня неподвластным мне желанием стать одним из ваших воинов. Но… но я уже принес воинскую присягу государю-императору Николаю Александровичу, и вот… совсем не знаю, как мне быть с этим обстоятельством… сказать по правде, я в замешательстве.

– Да уж, юноша, – ответил тот, – при вступлении в Единство необходимо не только искреннее желание, но и отсутствие сомнений.

– Единство? – переспросил я.

– Именно так – единство, – сказал господин Серегин, – так называется воинское братство людей, мужчин и женщин, решивших разделить со мной тяжесть миссий в путешествии между мирами.

– Между мирами? – растерянно переспросил я, пытаясь понять, что он имеет в виду. – Простите… а как такое вообще возможно?

– А вы, Михаил, наверное, думали, что Великое княжество Артанское спрятано где-нибудь в джунглях Африки и обозначает парочку весьма продуктивных алмазных шахт? – хмыкнул Артанский князь. – Неужели я похож на ушлого промышленника-гешефтмахера, который нагреб денег лопатой и нанял себе маленькую личную армию из отставных офицеров и разного рода искателей приключений, которые знают, что нужно делать по обе стороны от мушки?

Я подумал и покачал головой.

– Нет, Сергей Сергеевич, на такого человека вы не похожи. Но ведь всем известно, что других миров не бывает. Вот тут давеча господин Коломийцев сказал, что титул самовластного Великого Артанского князя у вас не самый главный. И я до сих пор нахожусь в сомнениях и по тому, и по этому поводу…

– Великая Артания – это не только «где», но и «когда», – ответил господин Серегин. – Ее столица Китеж-град расположена в конце шестого века в излучине Днепра, прямо у самых порогов – примерно там же, где в твое время находится город Александровск. Основой для создания первого в том мире государства славян стал племенной союз славян-антов, иначе еще именуемых артанами. В те бесхитростные времена для того, чтобы считаться князем, нужно иметь за душой настоящее княжество.

– Но все равно, Сергей Сергеевич, я не понимаю… – проговорил я, морща лоб и мотая головой от усилий переварить полученные сведения, – не понимаю, как вообще возможно существование различных миров… И даже если по воле Творца такие миры все же существуют, как возможно, чтобы простые смертные могли ходить между ними будто из комнаты в комнату? И, кроме того, даже если ваше княжество находится в шестом веке, я же вижу, что вы сами и многие из ваших людей ничуть не менее цивилизованны и образованны, чем люди нашей эпохи. Мне, человеку с инженерным образованием, такие вещи гораздо более заметны, чем, к примеру, обычному офицеру-армеуту.

Я думал, что господин Серегин обидится на эту мою непонятливость, но он в ответ только хмыкнул и сказал:

– Вы, Михаил, правильно заметили, что все в этом мире делается по воле всемогущего Творца. Я вместе с войском иду через миры по Его поручению, по пути исправляя все, что подлежит исправлению. Больше всего мне нравится отражать вражеские вторжения, как сейчас, но также по приказу Отца мне приходилось смирять Смуту в людских умах и утрясать династические коллизии. Можете считать меня младшим архангелом, земным заместителем Святого Михаила – ибо тот парит в небесах, а я обнажаю свой меч против зла на земле. Вот смотри…

С этими словами Артанский князь с легкой улыбкой на губах не более чем на ладонь подвыдернул свой меч из ножен – и обнажившееся лезвие засияло чистейшим бело-голубым светом, да так, что можно было ослепнуть… У меня захватило дух от этого зрелища, я едва не онемел. Однако все увиденное убедило меня лучше тысячи слов – и теперь я безоговорочно верил в те чудеса Божьи, о которых толковал этот «заместитель архангела Михаила». Он же, убедившись, что я впечатлен, добавил:

– Помимо всего прочего, если это меч обнажить и вздеть над полем боя в самый разгар сражения, то у правой стороны сил и отваги прибавится вдвое против прежнего, а неправедная дрогнет и начнет искать пути к бегству. Но сейчас это преждевременно. Сражение, которое начнется утром, пойдет почти по обычным правилам.

– Да верую я, Сергей Сергеевич, верую! – воскликнул я чуть не плача, – но все равно не могу презреть присягу, данную мной государю-императору…

– Экий вы, юноша, щепетильный, – сказал Артанский князь, – но это и к лучшему. Приму-ка я вас в наше братство кандидатом. У вас – обязанностей никаких, а я, так сказать, возьму над вами шефство и опеку. По крайней мере, если вы, Михаил, и дальше будете так же честно и гордо нести имя русского офицера, то я, в свою очередь, обязуюсь составить вам протекцию. При этом вы всегда сможете переменить решение и принять полную присягу, а у меня изменить свое решение уже не получится.