Меньшее зло (СИ) - Красников Андрей Андреевич - Страница 39

– Сержант, а девчонки там какие?

– Жадные. Готовы что угодно сделать, но когда-нибудь потом. А сначала тащат тебя в первый попавшийся центр и пытаются раздеть до нитки. Вот…

– Да они везде такие, чего вы ждали?

– Не везде, Джонни. Это просто на твою рожу никто не клюет.

– Да пошел ты. Сержант, а что…

– Тихо! Короче говоря, ловить на этом море нечего. Зато когда едешь обратно, в дорогом красивом вагоне, вот там…

История о том, как восхитительно прекрасная, стройная и длинноногая бортпроводница поддалась чарам обычного фронтового разведчика и занялась с ним любовью в техническом отсеке пересекавшего страну поезда, была воспринята жадными до подобных историй солдатами с небывалым энтузиазмом. Скептиков тут же отодвинули в сторону, меня засыпали уточняющими вопросами, кто-то начал делиться собственным опытом – и я понял, что добился своего.

Рассказ признали достойным, нужное впечатление создалось, косвенное алиби возникло.

– Накоплю отпускных и тоже туда смотаюсь.

– Да, чертовы грибы уже надоели.

– Главное, ту самую проводницу найти.

– Это верно…

То ли я чересчур сильно расслабился после удачно выполненного задания, то ли сыграло свою роль обычное невезение, но буквально следующий же рейд через Полосу едва не стал для меня последним. До определенного момента все шло прекрасно – мы с группой под прикрытием очередного грозового фронта вышли к Греческому лесу, миновали его и остановились на привал в одном из разбросанных вдоль дороги поселков. А потом нас кто-то заметил.

Артиллерийский удар оказался не слишком удачным – противники ошиблись на добрых пятьдесят метров, а также использовали самые обычные фугасы, от которых можно было спрятаться даже за стенами приютившего нас дома. Однако мне «повезло» выйти на улицу именно в тот момент, когда рядом начали взрываться снаряды.

Боли не было. Было странное ощущение полета, затем у меня перед лицом оказались мокрые камни, звуки резко отдалились и я полностью утратил связь с реальностью. Неподалеку что-то шумело, в груди нарастала странная тяжесть, левая рука ощущалась чужеродным предметом, зачем-то приставленным к телу…

Потом меня куда-то дернули. Потом уронили на камни. И сознание окончательно погасло.

Когда я пришел в себя, то увидел вокруг только уходящие ввысь стволы деревьев. Это показалось мне очень странным, но уже через несколько секунд проснувшаяся жажда начисто стерла все остальные мысли и желания. Затем к ней присоединилась боль, охватившая всю правую сторону груди.

– Пить…

– Тихо, – раздался над ухом чей-то шепот. – Ни звука.

– Дай ему воды. И вколи снотворное.

Губы ощутили божественную прохладу, я сделал несколько жадных глотков – и снова отключился.

Следующий раз мне позволили очнуться только на самом краю Полосы, в полностью контролируемой снайперами зоне. Командовавший группой лейтенант вызвал медиков, меня спешно загрузили в маленький вездеход и куда-то повезли.

Потом шея ощутила слабый укол, а вокруг опять сгустилась тьма.

– Открывайте глаза, сержант, – пробился сквозь небытие усталый мужской голос. – Нужны ваши реакции.

– Реакции… какие… реакции…

Мир постепенно обретал четкость. Глаза смогли различить висящий на стене дисплей и распахнутое окно.

Затем в поле зрения попал сидевший около моей кровати человек.

Наверное, это был врач.

– У вас проникающее осколочное ранение грудной клетки, а также открытый перелом левой плечевой кости. Операции прошли успешно, вашей жизни ничего не угрожает, но есть проблемы с функционированием запястья. Мне нужно проверить вашу чувствительность.

– Да…

На этот раз отделаться малой кровью не получилось – спустя неделю мне сделали еще одну операцию, а затем начался длительный период восстановления, в течение которого я был вынужден лежать на одном месте, пропускать через организм лекарственные растворы и скучать. Палата была рассчитана на одного пациента, гости сюда не приходили, у врачей хватало других забот, так что очень скоро моим главным и единственным развлечением стало местное телевидение.

За прошедшие месяцы я более-менее привык к официальной пропаганде новостных каналов, сжился с ней и научился игнорировать. А вот коммерческие передачи оказались для меня самым настоящим шоком – в погоне за вниманием аудитории ведущие зачастую превращали их в отвратительно гротескные поделки, наполненные спорами, ненавистью и откровенной глупостью.

Впрочем, сквозь потоки нечистот иногда все же пробивались дельные мысли. Требовалось лишь грамотно отфильтровывать информационный шум.

– Скажите, как долго продлится это безумие? – вопрошал импозантный лысый мужчина, требовательно глядя на убеленного сединами старика, одетого в скромный черный костюм. – Вы посвятили свою жизнь стратегическим исследованиям. Кому, как не вам, сделать этот прогноз?

– Любой прогноз будет неточным, – в голосе его собеседника чувствовалось вполне понятное опасение. – Учитывая сложившийся паритет и занятые сторонами позиции, конфликт может затянуться до бесконечности…

– Бесконечная война? Профессор, вы перегибаете палку!

– Нет-нет, вы неправильно меня поняли. Дело в том, что сложившаяся на данный момент система является равновесной. Что-то измениться может только в том случае…

– Если нас помирит Федерация?

– Причем здесь Федерация? – гость передачи удивленно поднял брови. – Я говорю о масштабных движениях в военном, социальном либо политическом устройстве.

– То есть, вы предлагаете либо нанести мексам сокрушительный удар, либо уничтожить их лидера, либо дождаться, пока они не передохнут от голода?

– Э… я не совсем это имел в виду, но так тоже можно сказать.

– Тогда у меня есть вопрос, – ведущий неожиданно развернулся и уставился прямо в камеру. – Почему наш президент до сих пор ничего не делает? Ваши мнения, господа. Можете оставить их на нашем новостном портале.

– Мне кажется…

– На этом сегодняшний выпуск закончен. Ждем вас завтра, в это же время!

Помимо классических шоу с приглашенными специалистами, определенное любопытство вызывали авторские рубрики ведущих местных журналистов – некоторые из них действительно старались разобраться в текущем положении дел.

Правда, таковых было меньшинство.

– Война длится уже почти два года, – голос красивой стройной женщины переполняла искренняя печаль. – И все это время мы ищем ответы на множество самых разных вопросов. Мы поговорили о предпосылках конфликта, а также оценили, насколько расчетливым и коварным был первый удар мексов. Мы смирились с тем, что радиационный фон серьезно повысился и в ближайшие десятилетия нас ждет волна генетических аномалий. Мы выяснили, насколько эффективно работают естественные механизмы самоочищения планеты и определили наиболее проблемные участки континента. Осталось понять главное – какой безумец мог все это начать. Тема сегодняшнего выпуска – лидер наших врагов. Не переключайте канал, после рекламы мы вернемся и узнаем…

Слушать подобные откровения было неприятно. Еще неприятнее было осознавать то, что нарисованная журналистами картина выглядит очень убедительно. Слишком убедительно для банальной лжи.

– К черту…

После того, как я переключился на музыкальные каналы, жить стало заметно легче. Впрочем, на сроках выздоровления это никак не сказалось – из госпиталя меня выписали только спустя три месяца.

В глобальном плане за это время практически ничего не изменилось – стороны все еще обменивались точечными ударами, совершали непонятные маневры, пытались нащупать слабые места в обороне врага, но не рисковали понапрасну. На мой взгляд, такой подход был вполне обоснованным – фаза бесконтрольного уничтожения закончилась, начались тактические маневры, основной целью которых являлось истощение противника.

Вызвавший меня к себе Питерс лишь подтвердил эти мысли.

– У нас изменились приоритеты – в данный момент главной задачей является поиск военной техники мексов. Это подразумевает очень длинные рейды и мне нужно знать, готов ли ты к такой работе. Что скажешь?