Сапфир. Сердце зверя (СИ) - Синякова Елена "(Blue_Eyes_Witch)" - Страница 35

До чертова дома было еще пару дней пути, и это как минимум, учитывая то, что она не могла передвигаться с такой скоростью как я, а я не доверял себе настолько, чтобы просто взять ее на руки и устремиться вперед.

За нами придут еще люди.

Это было делом времени.

И пока что мы тратили его неразумно.

Я понимал, что девочке нужна эта передышка, ведь то, что она пережила было просто чудовищно!

Понимая, что начинаю рычать вслух, я не мог успокоиться и перестать это делать, потому что при одной только мысли об этом уроде, все внутри меня срывалось с тормозов, и начинало бурлить и гореть!

Чертов пиздюк! Как же он напугал Мишку!

Как он напугал меня!..

Никогда не смогу забыть, как она кричала, а я бежал с безумной скоростью, сшибая собой вековые деревья и отбрасывая со своего пути валуны, готовый рвать руками землю, впиваясь когтями и клыками, лишь бы только успеть!

Никогда не забуду, как увидел этого урода. НА НЕЙ!

Как его грязные паршивые руки касались ее, пробуждая во мне все самое хищное, опасное и безумное!

До сих пор я не мог понять, как не кинулся и не разорвал его, вгрызаясь клыками в шею и вырывая куски плоти, чтобы его паршивая кровь струилась по моему телу!

Меня оглушили эмоции Мишки. Отважной наивной девчонки, которая была просто раздавлена всем существом и смогла остановить зверя во мне одним своим растерянным, испуганным взглядом.

Клянусь, я бы согласился провести еще тринадцать лет в лаборатории лишь бы чертовы умники изобрели чудо-пилюли, которые могли бы восстанавливать плоть за считанные секунды!

Я бы рвал его на части долго, мучительно и со всей своей кровавой страстью, чтобы потом запихать в глотку одну из них, собрать по частям и рвать снова и снова! Столько раз, сколько это было необходимо моей пылающей хищной душе, глядя каждый раз в перекошенное от ужаса лицо урода, который понимал бы, что будет умирать в агонии столько раз, сколько я захочу!

Я оставил ее в тот день и ей стерли память, оставив лишь ночные кошмары.

Я оставил ее снова, и вот что случилось сегодня.

Впрочем, отчасти этому пиздюку можно было сказать спасибо.

Он выбил из моей головы все то кровавое, горячее и опасное, что кипело во мне, стремясь вырваться наружу, когда выжить Мишке уже не было бы шанса.

- Я не такой как он! Я не насильник! -  рычал я себе под нос, скалясь и чувствуя вкус крови на собственных губах, оттого что клыки прокалывали нижнюю губу, но все равно не мог успокоиться должным образом и перестать наблюдать за ней, мысленно отымев девочку всеми возможными способами десятки раз подряд.

Мишка разобралась со своими вещами, аккуратно разложив их на берегу сушиться, и села сама, прикрываясь смущенно руками все еще влажная от воды, и испуганно глядя по сторонам, снова думая о том, что осталась одна.

Я не мог быть рядом с ней, пока девушка была в одном лишь охренительно сексуальном нижнем белье, отчего в моих зрачках искрило, а яйца просто звенели от перенапряжения.

Моя выдержка и воля висели на волоске таком тонком, что я его даже не видел, хватаясь за потуги остатков разума не наломать дров, поэтому просто сиганул с камня в воду под оглушительный всплеск воды и раскаленные эмоции, когда ощутил ее радость и облегчение оттого, что был рядом.

Мне казалось, что с поверхности озера сейчас просто пойдет пар, от моих попыток успокоиться и не вынырнуть прямо на берег, чтобы сорвать с нее эти миленькие кружевные штучки и не сделать то, что так хотел.

Выныривая лишь для того, чтобы глотнуть полные легкие воздуха, я снова уходил под воду, даже под ее толщей ощущая каждую ее хрупкую эмоцию, которые были сладостными и томными. В такие секунды как эти я жалел, что не чувствую холода и не могу замерзнуть, потому что сейчас это мне не помешало бы!

Лишь когда я понял, что Мишка одевается, показался над водой, подплывая к ней крадучись и неслышно, словно аллигатор к своей долгожданной желанной жертве, чтобы наблюдать, давясь собственной страстью, как она склонялась вниз, натягивая свои штаны и майку, и не представляя, как мне хотелось сейчас подойти сзади и поцеловать каждую косточку на гибком позвоночнике, спуская ее трусики. Обхватить ладонью за шею, притягивая к себе, заставляя прогибаться и подставлять свои бедра мне.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Держаться на расстоянии было проще, когда был этот придурок Нил, который возомнил себя ее спасителем и защитником. По крайней мере, тогда я был в тени и наблюдал за ней осторожно, но жадно, пока не понял, что девчонка рисует меня. Рисует так умело и страстно, что больше не смог удержаться.

- Сам виноват, - пробормотал я себе под нос, выходя из воды, словно мой монументальный стояк был всего лишь застрявшей в штанах корягой, на которую Мишка тут же покосилась, покраснев, но не отводя своих голубых глаз.

- Я готова, - она попыталась улыбнуться, растерянно заморгав, когда я хмуро, хотя и многозначительно буркнул, явно имея в виду не то, что девушка:

- Я тоже!

После того, что было в воде, Мишка не ожидала от меня грубости, и была сейчас очень расстроена, но иначе было нельзя.

Нельзя, чтобы она привязалась ко мне еще сильнее.

Нельзя, чтобы я утонул в ней полностью и без остатка, потому что у нас не было впереди ничего.

Её ждал отец и очередная промывка мозгов, после которой она даже не вспомнит обо мне, а меня – специальная укрепленная клетка и сильные препараты каждые два часа, которые распыляли в воздухе, чтобы они могли контролировать мою силу, и не допустить прорыва в лабораторию, как уже было дважды.

 Черт, а ведь когда-то меня считали хоть и нахалом, но обаятельным.

Я умел заигрывать, и было достаточно просто улыбнуться, и подмигнуть, чтобы любая девушка провела ночь со мной. Эту. Следующую. И столько, сколько мне было нужно.

Сейчас же мне казалось, что это все было в другой жизни и не со мной. Словно было частью давно позабытого сна, который иногда тревожил мое сознание.

Я уже прошагал мимо нее, оставляя за собой мокрый след, пока с меня стекала вода, и стараясь не обращать внимания на то, как она снова скользнула взглядом по моему телу, горячо и восторженно, как делала это постоянно, думая, что я не замечаю, когда услышал ее урчащий живот и попытки скрыть тот простой факт, что она была голодна.

- Итак, крольчатину мы не едим, -  ехидно вскинул я брови, злясь на себя, что не могу просто пройти мимо и оставить ее в покое, и на девчонку, что она всколыхнула во мне слишком много эмоций глубинных и запретных, от которых я никак не мог отделаться. - Кого же тогда поймать тебе на ужин? Оленя? Кабана? Или, может, предпочитаешь французскую кухню и лягушек?

Я язвил и насмехался, кивая на пруд за своей спиной, но наблюдая за ней с большим любопытством, потому что, несмотря на свою умную головку и достаточно смиренный нрав, девчонка не была простушкой и всегда умела удивить.

Вот и сейчас Мишка чуть нахмурилась, когда я почувствовал в ней новый всплеск отторжения и весьма очевидной тошноты, слыша ее сухой, подчеркнуто вежливый голос:

- Ничего из вышеперечисленного, благодарю.

Упрямая девчонка!

- Тогда будешь есть то, что поймаю!

- Не буду! – сжала они свои губы, словно была готова к тому, что я начну запихивать в нее свежее мясо насильно, на что во мне снова опасно и горячо вспыхнул неугомонный огонь, который подогревал желание в геометрической прогрессии, когда я сделал шаг к ней, разворачиваясь теперь всем телом, и не скрывая своего монументального стояка, который был облеплен мокрыми штанами так, что проще было ходить совершенно голым,  промурлыкав:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Показываешь зубки, хищница? Не боишься?

Мишка тяжело сглотнула, быстро окинув меня сосредоточенным взглядом и буквально растворяясь в своих эмоциях, где было волнение и возбуждение, словно не была уверена, стоит ли мне отвечать или лучше благоразумно промолчать и сделать вид, что она на все согласна.

Выбор в пользу второго варианта был сделан, верно.