Конфайнмент (СИ) - Тимофеев Владимир - Страница 55

— На чём? — заинтересовался контакт.

— На пакете, — пожал плечами Степан Миронович, пряча деньги в карман. — У нас и обычные-то стирают и потом сушат, чтобы ещё раз воспользоваться, а у вас фирменный, с иностранными надписями и картинками, но обращаетесь вы с ним так, словно это какая-то безделица. Для вашего здешнего уровня это совершенно непозволительно.

— Спасибо. Учту на будущее, — засмеялся американец…

Новая встреча, как и все предыдущие, происходила на одной из дальних спортивных площадок «Лосиного острова». Из-за пронизывающего холодного ветра других физкультурников в этой части парка не наблюдалось, поэтому откровенному разговору никто не мешал. А разговор был действительно важным, почти судьбоносным…

— Новые акции пока не устраивали?

— Нет. Я запретил, — покачал головой Свиридяк.

— Почему? — удивился контакт.

— Последняя, на мой взгляд, была перебором.

— Та, что в Свердловске?

— Да.

— Жалко, — вздохнул «Юрий Павлович». — Новые данные нам бы не помешали.

— Зачем вам новые данные? — удивился в ответ Свиридяк.

— Как это зачем? Я же вам раза три объяснял, — всплеснул руками контакт. — Тем более вы же читали досье. Там всё подробно описано.

— Ну, одно дело — написано, другое — понять самому.

Американец пристально посмотрел на «чекиста», будто раздумывая: может, тот просто прикидывается?..

— Ладно. Попробую объяснить ещё раз. Всё дело в том, что каждая новая акция Клио даёт дополнительные данные для анализа. Исследования ведут ребята из ДАРПА[1] и РЭНД Корпорейшн[2]. Надеюсь, вы помните, что это за конторы?

Подполковник кивнул.

— Ну, так вот, — продолжил контакт. — Для анализа ПиЭйчЭс — проблемы исторической сингулярности — используются особые эмпирические методы. Выделенные под них вычислительные мощности в несколько раз выше, чем во всех вместе взятых программах НАСА. Результаты-прогнозы обсчитываются по каждому подтвержденному случаю. Сама проблема заключается в критическом рассогласовании отдельных узловых точек глобальной истории. В большинстве исторический процесс ведёт себя согласно теории, но в некоторых он движется непонятно как и поворачивает чёрт знает куда. Девяносто процентов подобных случаев, что удивительно, относится к вашей стране. Причём, абсолютно неважно, как она называется, СССР, Россия или Московское царство…

— Это я тоже помню, вы говорили, — остановил собеседника Свиридяк. — Меня интересует другое. Зачем вам свежие данные по Клио и Селферу? Неужели это они виноваты во всех этих ваших… хм… рассогласованиях?

— Вы читали досье. На этот счёт там есть несколько, на мой взгляд, вполне достоверных гипотез, — сухо проговорил «Юрий Павлович». — Но вообще это не так уж и важно. Наша основная задача — вернуть мировую историю в нормальное русло, предсказуемое и надёжное. Земная цивилизация должна развиваться по определенным законам, а не случайно-бессмысленно…

— То есть, вы полагаете, что по закону наша страна уже давно должна была или пасть на самое дно или просто исчезнуть с мировой карты? — криво усмехнулся Степан Миронович.

— Нет-нет, я имел в виду вовсе не это, — быстро поправился собеседник. — Ваша страна давно должна была стать частью западной цивилизации, как наиболее прогрессивной и комфортной для человечества. Однако, увы, кто-то всё время упорно сталкивает её с заданного всевышним пути…

— Вы верите в бога? — неожиданно заинтересовался «чекист».

— Естественно, — расправил плечи американец. — Дома я каждое воскресенье хожу в церковь.

— Понятно. Больше вопросов нет, — хмыкнул Степан Миронович.

— А вот у меня, наоборот, есть, и все достаточно важные, — «Юрий Павлович» вновь запустил руку в рюкзак и выудил из него бумажный листок. — Читайте. Это последние выводы от аналитиков…

Закончив читать, подполковник задумчиво посмотрел на американца.

— А знаете, я уже начинаю понемногу проникаться вашими мыслями и идеями.

— Какими конкретно?

— Теми, что всё в нашем мире взаимосвязано. Ваши яйцеголовые вычислили примерный район и время технического прокола. Удивительно, но Клио сейчас проживает именно в этом районе.

— Где конкретно? — «Юрий Павлович» достал карту и развернул её на скамейке.

— Здесь, — ткнул пальцем Степан Миронович. — Посёлок Шереметьевский. Там у её родителей дача.

— Почти в центре круга, — почесал затылок контакт.

— Чуть севернее, — поправил «чекист». — Но это не самое важное. Гораздо важнее, что Селфер наконец-то нашёлся.

— Как нашёлся?! И вы мне ничего не сказали?!

— Ну почему не сказал? Вот прямо сейчас и говорю, — пошутил подполковник. — После побега он прятался на железной дороге.

— Он арестован?

— Нет. Им занимается группа генерала Кондратьева, поэтому я знаю немногое. Но для первичных выводов этого хватит. Главное — Селфер был в Ленинграде и на Урале в те же самые дни, что и Клио.

Несколько секунд «Юрий Павлович» смотрел на своего собеседника, раскрыв рот, а потом пробормотал с ошарашенным видом:

— Но ведь… ведь это же всё меняет!

— Что меняет? — не понял Степан Миронович.

— Всё! — выдохнул американец. — Гипотеза об их взаимовлиянии-когерентности получила решающее подтверждение. И это означает, что времени у нас почти не осталось!

— Всё равно непонятно, — покачал головой подполковник.

— Понятно, непонятно — неважно! — отмахнулся контакт. — В расчётное время, а это плюс-минус четыре часа, мы должны незаметно взять Селфера вместе с его технической базой.

— Как?! — дёрнул щекой Свиридяк. — Как мы его возьмём, если он днём и ночью под наблюдением?

— Мы должны взять его через Клио! Я абсолютно уверен, что это сработает. Согласны? Или боитесь?

Степан Миронович застегнул молнию на бушлате и обреченно вздохнул:

— Ладно. Чего уж теперь? Раз коготок увяз, всей птичке пропа́сть…

Понедельник. 13 декабря 1982 г.

Пыльный пустой сервант…

Стол. Тоже пустой, и даже в тумбочке ничего нет…

Диван…

Может, прилечь?.

Нет, не хочу. Слоняться по комнате «интереснее».

Три шага туда, три шага сюда. Какое-никакое, а развлечение.

В карцере, кстати, было «скучнее». Там так далеко не походишь. А здесь практически санаторий. Комната, кухня, совмещенный санузел, балкон…

На него, правда, Миша выходить не советовал.

Но я всё равно выхожу. Во-первых, потому что в квартире душно и тесно, а на балконе, хотя и морозно, но зато воздух, простор. А во-вторых, оттуда отлично видна девятиэтажка, где живёт Лена…

Субботний концерт закончился «духоподъёмно». Со сцены нас не отпускали минут пятнадцать, не меньше. Хлопали, стучали ногами, кричали, ходили «брататься». Короче, весело было всем, но только не мне. Всё думал-прикидывал, когда и где меня будут брать? Прямо в здании Дома Культуры или всё же на выходе?

Прямо сейчас меня брать не стали. Мы ещё успели немного посидеть в «гримёрке» и отметить успешное выступление. Матвей где-то раздобыл бутылку дефицитного импортного ликёра, и мы её по-тихому уговорили. Получилось немного, граммулек по сорок на каждого… ну, и на каждую тоже — отставать от нас в этом деле девчонки не собирались. Ещё полчаса ушло на шумные разговоры, обмен впечатлениями от концерта, обсуждение планов на будущее…

Странно, но к нам никто не заглядывал и мной не интересовался…

Потом все стали по очереди расходиться. Мы с Жанной вышли на улицу предпоследними. В ДК, сославшись на необходимость прибраться и проверить аппаратуру, остались только Аурелия и Матвей.