Истинная пара: третьим будешь? (СИ) - Гринь Ульяна Игоревна - Страница 36

— Пора, мой дорогой Афанас, — со вздохом сказала Верховная. — Пойдём исполнять наш долг.

— Ты никогда не думала уступить место молодёжи? — взъерошив перья на шее, проскрипел старый филин. Но Верховная расхохоталась:

— Ты записал нас в пенсионеры? Я не согласна! Ещё лет пять. А там и на покой можно. Но пока я Верховная ведьма, а ты мой фамильяр. И не ворчи, а то поменяю тебя на молоденького птенца!

— Даже не смешно, — фыркнул филин. — Иди уже, я подремлю.

Верховная усмехнулась и двинулась к двери, которая распахнулась сама собой. Длинный коридор, ведущий в зал приветствия, наполнился эхом каблуков. Всё ближе неразборчивый гул женских голосов, всё ближе минута, когда он почтительно утихнет. И настанет час шабаша.

Вишенка сидел на подоконнике и пялился наружу, на лужайку. Там сновали два полузверя, которые, как он уже выяснил, занимались садом. Эти были неопасными, они подчинялись ведьме. Он боялся других — тех, что жили в доме. Боялся, что унюхают, загрызут, да даже просто начнут гонять… Как же хорошо ему было в лесу до встречи с ведьмой! Зачем только всё это с ним приключилось? А ведь собирался спариться с той симпатичной белочкой, у которой кисточки на ушах разного цвета… Где-то она теперь? Нашла себе другого самца или ждёт, когда вернётся Вишенка?

Звук шагов напугал его. Вишенка спрятался за шторку, осторожно выглянув одним глазом. Уф, это ведьма. С ночи её не видел, сердешную. Как встала, как спустилась — так и пропала. Ну, мало ли какие дела у ведьмы могут быть… А теперь, видно, за ним пришла. И то правда, тяжеловато на душе, когда её рядом нет. Поэтому и сидит в комнате Вишенка, ждёт. Поэтому и из леса вернулся. Хоть и грустно сознавать, что теперь никакой свободы нет, но зато можно развлекаться не по-белочьи…

Хотел было выпрыгнуть навстречу ведьме, но вдруг где-то в груди кольнуло опасно. Почему он не чувствует никакого притяжения? Раньше прямо-таки гнало и влекло туда, где она, а сейчас… Ничего.

Это та, другая. Это не его ведьма! Странная, странная, но такая похожая на «его»! Вот, пожалуйста, она котёнка притащила за шкирку. Настоящая, «его» ведьма никогда бы не стала носить это бесполезное, но чем-то милое женскому сердцу существо таким манером. Да и бормотать, набирая в щепоть порошок не стала бы. Что же тут происходит? Где «его» ведьма?

Другая-неприятная бросила котёнка на кровать, распылила над ним порошок и сказала то самое заклинание, которое несколько дней назад изменило жизнь Вишенки. Услышав его, белк в ужасе сжался, подобрался, готовый бежать без оглядки, но ничего не произошло. То есть, с ним не произошло, а вот котёнок вздыбил шерсть, испустив долгий крик боли и страха, а потом бессильно распластался на покрывале кровати. Ведьма довольно улыбнулась и протянула руку к зверьку:

— Иди, устраивайся. На веки вечные!

У-у-у, не к добру это всё, не к добру! Вишенка затаил дыхание, глядя, как котёнок медленно превращается в расписной деревянный браслет и ползёт сам на запястье ведьмы. Понятно — она сделала из животного своего фамильяра. Так было и с Вишенкой, но «его» ведьма не мучила, а просто уговорила. Так похожи с лица, а такие разные внутри эти две девушки…

Но где же она, «его» ведьма?

«Спеши ко мне-е-е…»

Словно волна накатила, огладила шёрстку, толкнула в ушки.

Вишенка аж подпрыгнул, чуть не свалившись с подоконника от изумления. Откуда это? Какая-то магия принесла слова Юли издалека! Из такого далека, что они стали совсем тихими, словно шёпот из-за реки. Или послышалось?

«…на крыльях магии…»

И снова. Да что же такое! Спешить на крыльях магии? Но куда? Где она?

Сердечко бедного Вишенки заколотилось в груди, поджилки затряслись, он заметался по подоконнику, вскочил на шторку и быстро-быстро полез вверх, чтобы добраться до открытой части окна. Уже было наплевать на всё — на другую ведьму и то, чо она делает с котятами — добраться бы до «своей»! Той плохо, и Вишенке плохо, надо искать её любым способом, надо лететь и спешить! Как там? На крыльях магии!

Только и успев заметить открывшуюся в спальне дверь, Вишенка прыгнул в пустоту. Магия! Где эта магия?

Крылья?

У него есть крылья? Никогда бы не подумал, что можно сменить передние лапки на крылья! Конечно, старый белк из парка рассказывал небылицы о летающих белках, но никто ему не верил, все смеялись. А тут… УЖ точно не до смеха, ибо Вишенка путался в перьях и стремительно падал к земле.

Рывок, ещё рывок, вот так проще! Значит, надо крыльями махать одновременно, не попеременно, как лапками перебирать! Так, уже понятнее, премудрости освоим позже. Надо искать «его» ведьму. Только как?

Где та волна?

Вишенка с силой махнул крыльями, ещё, ещё, сделал круг над домом и неожиданно наткнулся на остатки волны. Даже услышал невнятное: «…ветру и воде спеши…» А от волны тянулась ниточка. Наверное, невидимая никому другому, кроме него, но такая приметная, такая яркая! Надо следовать по ней — и «его» ведьма Юля найдётся!

И тогда обязательно исчезнет чувство щемящей тоски, сжавшей сердечко бедного Вишенки.

— Юленька-Лапуленька, ты чего, ужинать не будешь сегодня?

Рома открыл дверь и глянул на навязанную ему жену с недовольством. Этих ведьм вообще не понять. Не то что оборотней — вот где всё ясно и чётко. Всё в мимике, в жестах, в положении тела и в запахе. Сразу видно, как собеседник к тебе относится, сразу видно, привлекаешь ли ты самку. Даже с отцом проще разговаривать, чем с этой… инопланетянкой!

Жена ответила на его взгляд лукавым прищуром:

— Не буду. А ты иди-ка сюда!

— Что я опять сделал? — Ромино сердце пропустило удар. Вроде всё, как всегда, не косячил, Юленькой-Лапуленькой называл!

— Пока ничего, но сейчас сделаешь!

Она подошла мягкой походкой. Разве умеют ведьмы двигаться неслышно и плавно? Юлька так точно не умеет. По крайней мере, раньше не умела. И никогда раньше не касалась его с таким вожделением в глазах, с такой поволокой. Только у барсов поволока в глазах! Как она…

— Иди ко мне, мой котик, — промурлыкала Юлька, и Рома совсем струхнул:

— Ты чего? Чего ты?

Он, наоборот, попятился, ища рукой за спиной дверь, но Юля только повела ладонью, бормоча непонятные слова, и Рому с силой швырнуло на кровать. Так могла и умела делать только Настенька, так позволялось делать только ей, но что о себе возомнила Юлька? Думает, что всё может, что властна над его телом? Но ведь сама же не хотела никаких контактов!

— С ума сошла? Я буду кричать! — глупо проныл он, но Юля только усмехнулась, поведя рукой. Тотчас запястья и щиколотки Ромы оказались растянуты в разные стороны, его будто припечатало к кровати, а рот, хоть и открывался, но не мог испустить ни звука. Бастида! Ведьма решила его изнасиловать? Нет, он не поддастся! Нет, ни за что!

Через пять секунд эта уверенность сгинула, как и не было её. Тело у обнажившейся рыжей было прекрасно! Подкачалась, наверное, пока жила в доме, отъелась… Была худенькой, стала крепенькой и мускулистой… Какие груди… Какие бёдра! Нет, нет! Не смотреть, не восхищаться, не желать!

Она скользнула сверху, оседлав, приблизила лицо к его лицу и шепнула, обжигая дыханием:

— Расслабься, барс! Ты послужишь великой цели! Вы, оборотни, станете нашими рабами… И в любви, и в жизни!

Член жил сам по себе, не слушаясь Рому. Предатель! Зачем встал, зачем? Готов обслужить эту… Эту захватчицу! Соблазнился горячими объятьями, видом тяжёлой, но такой красивой груди! А ведьма, словно насмехаясь, подалась вперёд, лишив член осязания своей промежности, зато розовый маленький сосок оказался у самого рта Ромы. Он ухватил его с вожделением, втянул, наслаждаясь услышанным стоном ведьмы, и даже куснул слегка, на что она ответила ногтями по его плечам. Член был готов! Тяжесть внизу живота, сладкая боль от наполнившей мошонку силы… Ну, сядь же на него! Сядь! Обними влажной киской, хитрая соблазнительница! Дай разрядиться внутрь, в тугое девичье лоно! Ты ведь ни с кем ещё не спала, всё берегла колдовскую силу. Почему теперь?