Запятнанные (ЛП) - Скотт Кайли - Страница 37

— Ерунда.

— Мужик…

— Я не нуждался в этом, поэтому приостановил в магазине занятия музыкой. Но с тобой не займет много времени для их восстановления. — Андре наблюдал, оживленно жестикулируя и демонстрируя искренность.

— Звуконепроницаемая комната находится позади, как ты и оставил. Возвращайся и учи играть на гитаре. Ты можешь зарабатывать приличные деньги, делая то, что тебе нравится.

— Да, брось!

— Только не говори мне, что тебе не понравилось учить этих детей музыке. Я видел выражение на твоём лице.

Почувствовала, как Вон убрал с моей шеи пальцы, и отвернулся.

— Конечно, было весело. Но это не то, чем я занимаюсь.

— Однако, вполне могло бы стать.

— Нет. — Вон покачал головой. — Слушай, недавно я позвонил Конну. Ты не поверишь, но Хеннинг Питерс хочет с нами работать. Разве это не удивительно?

— Да, действительно впечатляет.

— Правда? Видимо, он видел, как мы играли в прошлом году, и ему понравилось то, что услышал. Думаю вместе, мы могли бы написать что-нибудь хорошее, — сказал Вон. — У него уже есть звукозаписывающие компании, которые хотят услышать его следующий проект.

— Ты хочешь быть чьим-то проектом?

— Чёрт возьми, да. Хеннинг на пороге большого успеха, и мы будем рядом с ним. Давай, Андре. Это удивительная возможность, и ты это знаешь. — Вон ослепительно улыбнулся — от уха до уха. — Всё, что мне нужно сделать, это продержаться финансово, пока у нас не будет достаточно песен, и тогда мы заработаем кучу денег.

— То есть для тебя сейчас самая важная вещь — деньги?

— Дело всегда было в деньгах.

— Нет, это не так, — возразил Андре. — Когда ты ушёл, то хотел обнародовать свою музыку. Ты хотел играть на гитаре, писать песни и выступать живьем. Это двигало тобой.

Я молчаливо держалась в стороне, испытывая неловкость. Последнее время мне часто случалось попадать в трудные ситуации. Жаль только, что я не знаю, как помочь. Кроме того, чтобы держать рот на замке и не вмешиваться, конечно.

— Господи, — выдохнул Вон, потом горько рассмеялся. — Успокойся, Андре. Я продолжаю делать то, что люблю.

— Тогда почему ты так чертовски несчастен?

Лицо Вона стало мёртвым, пустым.

— Я знаю тебя почти всю жизнь. Ты устроил хорошее шоу, но не можешь обмануть всех.

— У нас трудное время, вот и всё.

Андре горько покачал головой.

— Я говорю не о нас, о группе. Я говорю о тебе.

Никакой реакции.

— Возвращение на Западное побережье — не единственный вариант…

— Ты что, с ума сошёл?— Вон глубоко вздохнул, явно пытаясь успокоиться. — Эта возможность самая большая, что выпадала на мою жизнь. Я не собираюсь сейчас останавливаться.

— Ты играл перед тысячами зрителей, у тебя были альбомы, песни в чартах. Конечно, ты продвинулся дальше, чем я когда-либо, — сказал Андре с самоуничижительной улыбкой. — Если бы твои родители были живы, они бы гордились тобой.

— Этого для меня недостаточно.

— Когда что-то больше не работает, изменение планов не означает сдаться. Это не провал.

— Возможно, для тебя. Но для меня это было бы именно так. Особенно теперь, когда появилась возможность с Хеннингом. Я не останусь здесь. Однажды я уже ушёл.

Андре ответил не сразу, и эта тишина давила на всех нас. Но прозвучавшие потом слова и то, каким тоном они были произнесены стали чем-то катастрофичным

— Да, Вон, ты пошёл дальше и бросил чертовски много людей.

Всё остановилось, как будто кто-то нажал кнопку «пауза».

Двое мужчин просто продолжали смотреть друг на друга. Затем мимо пронеслась машина, зазвенел дверной колокольчик, и вошёл покупатель. Ничего не изменилось. Эти злые слова не остановили вращение земли.

— Просто сделай мне одолжение, — сказал Андре. — Когда вернёшься на Западное побережье, звони иногда сестре. Может быть, время от времени и Пэту, хорошо?

Вон ответил кивком головы.

— Спасибо тебе.

— У нас с Лидией есть планы, — сказал Вон, протягивая мне руку. Он крепко сжал мои пальцы, его ладонь была потной. — Я зайду попрощаться перед отъездом.

— Хорошо.

— Рада была снова тебя увидеть, Андре, — сказала я, коротко улыбнувшись.

— Я тоже, Лидия. — Он шагнул вперёд и быстро поцеловал меня в щёку. — Береги себя.

Мы вышли из магазина, направились вниз по улице и через минуту оказались в «Мустанге». На каждый шаг Вона мне приходилось делать два. Я почти бежала, чтобы не отставать, пыхтя всю дорогу. Он ничего не говорил, пока не вставил ключ в зажигание. Двигатель завёлся громко и мощно. Увидела как Вон расслабляется, опустив плечи и вместе с ними и стену, которую возвёл вокруг себя. Но эта стена не исчезла полностью. Нет.

Ни для него, ни для меня.

— Прошу прощения за эту сцену, — сказал он, пристально глядя на дорогу.

— Всё в порядке.

— Лучше вернуться и закончить работу над домом.

— Хорошая идея. — Я откинулась на спинку сидения, держа на коленях сумочку.

Кто-то однажды мне рассказывал, что, когда люди направляются в психиатрическую клинику, то пациенты мужчины часто держатся за пенисы. Женщины, однако, хватаются за свои сумочки. Наши деньги, наши документы, наши жизни обычно запихнуты в эти аксессуары. В них мы собираем кусочки опыта, накопленного за годы. Всё, что нам может понадобиться, чтобы пережить любые мелкие или крупные чрезвычайные ситуации можно найти внутри.

Мужчины гораздо менее надежны, чем сумочки.

— Мне необходимо прочитать документы Дилэйни, — сказала я, расставляя приоритеты. — Ещё мне нужно как следует упаковать вещи. Мы с Нелл просто побросали всё в коробки. Будет ужасно, если при переезде сломается что-нибудь ещё.

В ответ прозвучало фырчанье.

17 глава

— Приветик.

На заднем дворе Вон лежал растянувшись спиной на траве и в приветствии поднял руку, а потом опустил её на землю.

— Для тебя, — сказала я, протягивая ему пиво.

— Ты ангел.

В тусклом лунном свете на его теле блестел пот, а мокрые пряди волос прилипли к лицу. Он выпил добрых три четверти пива за четыре, максимум пять секунд. Впечатляюще. Очень по-мужски.

Хорошо, что я принесла целую упаковку.

Воздух наполнял запах скошенной травы. Все кусты были аккуратно подстрижены. Вместо Амазонки Айдахо задний двор теперь напоминал аккуратный пригородный сад с внушительным каменным очагом в центре. Я присела на один из камней и стала потягивать пиво. Над головой мерцали звёзды и светила луна. Вон быстро допил пиво, и я передала ему ещё одно.

Он сел, упираясь локтями в колени.

— Ты собираешься что-нибудь сказать?

— О чём именно? — спросила я, оглядываясь. — О саде? Прекрасная работа.

— Я имел в виду ссору с Андре.

Я подняла брови и сделала ещё глоток.

— Нет.

Ничто не сравнится с ледяным пивом жаркой летней ночью. Я приняла душ и переоделась в свободное хлопчатобумажное платье. После пыли гаража и переупаковки почти всего, что у меня было, ощущала абсолютную необходимость освежиться. Мокрые волосы я собрала в пучок на макушке. В этом состоял мой трюк — когда проснусь на следующее утро волосы будут выглядеть более объёмными. И потом, моя шея оставалась открытой для прохладного ночного бриза, определённый бонус. То, что доктор прописал после дневной жары.

Вон посмотрел на меня, потом огляделся. Этот процесс он повторил несколько раз, время от времени останавливаясь, чтобы глотнуть пива.

— Я тебя не знаю, Вон, — сказала я, когда больше не могла выносить его молчаливый вопрос. — В действительности я тебя не знаю. И ты не знаешь меня.

Он нахмурился.

— Того, что сказал Андре, оказалось достаточно, чтобы ты впал в какой-то безумный садовый загул. Я не собираюсь ничего добавлять.

— Сад всё равно было необходимо привести в порядок, — пробормотал он, опустошая бутылку с пивом. — Не нужно раздувать из мухи слона.

— Конечно. Просто работа, которую необходимо выполнить, всю за один раз… семь часов без перерыва.