Дождь в моем сердце (СИ) - Лебедева Ива - Страница 19

Чьи-то зубы, чьи-то зубы… Мои. То-то у меня во рту такой странный вкус — дерево с приправой из чего-то незнакомого, но смутно приятного. Это я «грифель» сгрызла. И мне понравилось.

— Железа в крови не хватает, так и до анемии недалеко, — вздыхала тем временем Маирис. — А все почему? Питаешься вроде по рациону, повара следят… Ночами спишь — во вторую луну свет у тебя в комнате гаснет, значит, легла. И все равно за две недели стала похожа на призрак замученного ребенка. Никуда не годится.

Целительница даже подошла ко мне вплотную и озабоченно заглянула в глаза, потом взяла за подбородок и повертела мою голову из стороны в сторону.

— Так. Сейчас идешь в купальню и лежишь там в воде, пока не придут наши девочки — ученицы эссы Лилибен, они учатся у нее лечить внешность и приводить ее в порядок. С волосами тоже что-то надо делать… Там и пообедаешь. А потом к себе в комнату и спать! Спать! Ужин принесут прямо туда, и чтобы все съела.

Я только успевала глазами хлопать на все эти распоряжения. Вроде бы и поспорить хотелось. И не хотелось одновременно. Как-то вдруг ни с того ни с сего я почувствовала себя ужасно усталой. А ведь еще пять минут назад даже не помышляла о подобном и вроде бы сносно себя чувствовала. Ай-яй… Учили ведь в обители слушать свое тело, а не понукать его, как усталую лошадь в гору, пока не падет. Я так увлеклась, что забыла обо всем, этот интерес даже усталость сумел заглушить…

— И следующие три дня никаких занятий. Ты поняла? — Эсса Маирис все еще стояла надо мной, по своей всегдашней привычке уперев руки в боки, и грозно хмурилась. — Ни-ка-ких! Даже пера чтобы в руки не брала. И книг. Спать, есть, плавать в бассейне, наводить красоту, принимать массаж... — Она загибала пальцы на руках один за другим, а я чувствовала, как мои не по-здешнему раскосые глаза становятся круглыми. Это отдых?! Это издевательство! — Расчесывать волосы… и гулять с красивыми мужчинами. Все! Это рекомендации целительницы. Надеюсь, учить тебя соблюдать их не нужно? Ну и то хорошо… А ну, брысь в купальню, несносная девчонка! Чуть себя не уморила.

Я еще немного похлопала ресницами и поползла куда послали. То есть в купальню. Про себя все пытаясь определить, относятся ли «красивые мужчины» к обязательным рекомендациям и выступают ли они в качестве лекарства, или это уже так, напутствие после назначения? Уф-ф-ф… И правда, похоже, немного переучилась, иначе с чего вдруг меня так заморозило именно на этой мысли?

Уже расслабившись в теплой воде в ожидании учениц эссы Лилибен, я подумала: а кого Маирис имела в виду под этими красивыми прогулочными мужчинами? Ну понятно, Сириан ее племянник, она не могла не видеть его заинтересованности во мне. Но она же сказала не с одним гулять, а со многими. Так и сказала — «с мужчинами». Это с кем еще? И куда гулять? Неужели за стену? Но я еще не сдала все зачеты и… Так, а может, мне намекнули и Лильрина выгулять? Чем он, кстати, занят был все это время?

Да нет, не может быть. Маирис его за человека-то не считает, а не то что за красивого прогулочного мужчину. Тем более она же своими глазами видела, как они с Сирианом едва друг друга не убили. И что теперь, нарочно их сталкивает? В расчете на то, что белокурый капитан таки добьет надоедливого шадага? Но чем тот шадаг ей мешает? Вон уже сколько времени никаких от него проблем!

Или… или я просто о них не знаю?

Глава 23

После всех приятных процедур в купальне, особенно после того, как девочки, весело щебеча, вывернули мою внешность наизнанку, а потом еще раз вывернули, но уже какой-то другой стороной… под многократные уверения, что «красота требует жертв» — это придумки варваров, а женщина никому ничего не должна и все улучшения внешности должны приносить ей удовольствие… короче говоря, после всего этого я чувствовала себя на удивление хорошо и даже бодро. Как хихикающие девицы умудрялись меня выворачивать, не причиняя при этом особенных неудобств, — для меня загадка. Надо будет еще и «медицину красоты» подучить. Ой… когда закончится вынужденный отдых. И будут пройдены те курсы, которых я уже нахватала, да…

Только вот отправляться к себе в комнату и спать после того, как меня превратили из обычной, только замученной девушки в волшебное видение, мне показалось… ну, нелогично, что ли.

Я в раздумье остановилась на открытой галерее, с удовольствием глядя на заснеженные шапки гор, встающих за внешней стеной. Время близилось к вечеру, и белые изломы отливали розовым в закатных лучах. Красиво… Может, просто стоять и любоваться? Ну, какое-то время можно.

Я и стояла, смотрела вдаль, мечтала о том времени, когда, наконец, моя учеба выживанию за стенами крепости закончится и я смогу выходить в мир. Он ведь новый и такой интересный, потому что очень не похож на тот, в котором я жила. Говорят, на юге, всего в паре часов пути, — море… Я никогда в жизни не видела моря, а в этом еще и купаться можно — в женской бухте нет опасных тварей, зато, по рассказам моих соучениц, есть белый-белый песок, по которому приятно ходить босиком и лежать на нем, загорать…

Последнее, правда, вызвало во мне некие сомнения. Загорать? Специально? Зачем?! От солнца надо прятаться, чем белее у тебя кожа, тем красивее. Вот лекарки, вынужденные часто ходить дальними путями к пациентам в деревни или поля, всегда тщательно прятали лицо и руки от солнца. Все равно не очень помогало, но все же… Загар всегда был признаком низкого положения в обществе и тяжелой работы на открытом воздухе, ранней старости и плохих условий жизни.

А здесь все иначе. Совсем… И тревожно, и любопытно.

Я в последний раз посмотрела на далекие горы и уже хотела было идти в комнату, когда мое внимание привлекло какое-то движение внизу, под галереей. Там, во дворе крепости, было уже сумеречно, поэтому я не сразу разглядела, что происходит.

Перегнувшись через перила, я пересилила сильное желание протереть глаза кулаками. То, что я увидела, в голове не хотело укладываться никак. Там был Лильрин и Стелла — довольно милая, хотя, на мой вкус, излишне самоуверенная и громкая девушка из группы старших учениц, тех, кому в ближайший месяц предстояло сдать последний экзамен и отправиться из коллегии на волю.

И чтоб мне перьями цаплиными покрыться, если они не… а… все-таки не. А что же тогда происходит? Такое впечатление, что один персонаж пытается зажать другого персонажа в уголок, чтобы как следует полапать. Причем отнюдь не в медицинских целях.

А самое удивительное в этом то, что агрессор там вовсе не Лильрин. Это не он пристает к девушке, как я подумала еще пару секунд назад. Это она его пытается притиснуть к стене и ухватить то ли за задницу, то ли за какое другое место. А Лильрин шарахается и ищет пути к отступлению, но в том-то и дело: чтобы ему сбежать, надо грубо отбросить девицу со своего пути и… и, скорее всего, получить наказание. Очень серьезное наказание. Шадаг, посмевший коснуться свободной женщины, тем более целительницы… Не убьют, но покалечат — это точно. Или просто очень неприятно накажут.

Ирония ситуации дошла до меня уже на лестнице, когда я со всех ног бежала спасать этого невезучего мужчину от грядущих неприятностей. Меня в свое время не спас никто, самой пришлось выкручиваться. И закончилось все отчаянным побегом, как выяснилось, аж в верхний мир.

И чего я теперь несусь как на пожар? Если рассуждать словами мужчин из моего мира — от Лильрина явно не убудет. У него даже девственность не того… не пострадает.

На секунду я замерла, ухватившись за перила. А потом сердито мотнула головой и побежала дальше.

Зло — всегда зло. Насилие — всегда насилие. Да, он был среди тех, кто сам стоял на стороне насильника. И что-то мне подсказывает, не сильно бы оправдывал девушку, даже если бы убедился, что она была против. Знаем мы эти песни: «Сначала соблазнила, а потом на попятную». Эх… Да наплевать. Я не позволю такому твориться. Если у меня сейчас есть сила и власть — значит, я буду применять их так, как подсказывает мне моя совесть!