Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Ничья. 20:20

Быков Дмитрий

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Ничья. 20:20 - Быков Дмитрий - Страница 5

Изменить размер шрифта:

Карантинное

Мелита Вуйнович из ВОЗа

Все горячей и горячей

С оттенком мрачного серьеза

Корит веселых москвичей:

Они в одеждах ярких красок

Гуляют запросто без масок

В заразном воздухе весны,

Ликует поросль молодая,

Дистанции не соблюдая,

Смеясь, целуясь – хоть бы хны!

Я ими горд. Пойми, Мелита:

Мы европейская элита,

Мы не в одном с тобой ряду,

К тому же, собственно, весны-то

У нас пятнадцать дней в году,

И мне грешно сидеть в квартире

В разгаре солнечного дня,

Пока еще не захватили

Бойцы Росгвардии меня.

Я знаю сам, что не до шуток,

Что год суров, что вирус жуток,

Что я постыдный раздолбай,

Что мир в депрессии… Но мы-то —

В своей стихии. Ты, Мелита,

Меня, пиита, не пугай.

Мы, слава Богу, не в Марселе.

Мы – от Камчатки до Москвы —

Всем, чем могли, переболели,

И основательней, чем вы.

Российский опыт всеми признан:

Моя великая страна

Переболела ленинизмом,

Сопливым неомонархизмом,

Визгливым ретро-анархизмом,

Чванливым национализмом,

Разнузданным капитализмом,

Неоднократным терроризмом,

Казарменным социализмом,

Национальным большевизмом,

А путинизмом-обнулизмом

Она и до сих пор больна;

Она сама же выбирает

Такую участь, господа,

И никогда не умирает,

Не поправляясь никогда.

Рецепты ваши бесполезны,

Не тратьте даром вашу прыть:

Все наши прежние болезни

Мы вечно можем повторить,

Поскольку мы страна другая

И настрадались за троих,

Цветы исправно возлагая

К могилам вирусов своих.

Ряды ничуть не поредели,

Мы нарожаем, не впервой,

Мы в обстановке эпидемий

Цветем, как цветик полевой.

Мы снова в прежней сверхдержаве:

Пусть карантин, оно верней —

Мы склонны к вечной переправе,

Чтоб только не менять коней.

Птенцы «Орленка» и «Зарницы»[3],

Мы помним все. У нас в чести —

Сомкнуть ряды, закрыть границы,

Извечной гречки запасти,

Пяток врагов привычно скушать,

Назначить комендантский час —

И от души его нарушить,

Поскольку он стесняет нас.

Не в том ли наше ноу-хау

На эти несколько недель,

Чтобы задумывать Дахау —

А строить все-таки бордель?

И солидарность, и злорадство,

И «Больше трех не собираться»,

И гнет без чести и стыда,

И героизм, и риск, и братство, —

Все это русское богатство,

Родная местная среда.

Я вижу: едет по Европе

Гумпомощь от родных властей,

И эта новость сразу в топе

Любых российских новостей.

В сети усердно и упрямо

Несутся крики «На Бергамо!».

Как от коричневой чумы,

Европу вновь спасаем мы,

И всем плевать, что у Европы

(Не слушай местного вранья!)

Свои налаженные тропы,

Свои испытанные копы,

Лекарства, тесты, микроскопы

И помощь давняя своя,

Европа в первую же полночь

Без политических причин

Прислала всяческую помощь,

Но не кричит – а мы кричим!

Мы столько раз уже шалели

От упоенья, Боже мой!

Мы столько раз уже болели

Брехней, опричниной, чумой,

Но дух защит и нападений,

Ресентиментов и обид,

Репрессий, путчей, эпидемий —

Нас вдохновляет и бодрит!

Хотя мы чувствуем тревогу —

Наш мир не знает антител.

Мы как-то ожили, ей-Богу,

Чуть этот вирус к нам влетел.

Мы эту жизнь считаем яркой,

Не можем скрыть сиянье глаз —

Не зря зовется Коммунаркой

Больница главная у нас!

У наших нет иммунитета.

Мы во главе с родным вождем

Сто раз уже прошли все это

И много раз еще пройдем.

Мы смотрим в будущее смело

При нашем опыте разрух,

Нам это все не надоело,

Мы рады мучаться за двух,

Скупай последнее, брателло,

Усердствуй, Повелитель Мух!

У нас не будет антитела —

Один огромный антидух!

Мантра

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Пли! И благо ти будет! Но долговечен ли будеши на земли – кто скажет?

М. Горький

Вот закон – заучи прилежно, – общий пахарю и царю:

если драка, мля, неизбежна – первым бей, тебе говорю.

Бей, покуда не уложили, бей десницей или пятой.

Меньше слов. Докажи вражине – ты крутой,

а не он крутой.

Бей соперника, конкурента, пусть он корчится,

пусть дрожит, —

бей: другого нет аргумента, если ты, конечно, мужик.

Бей, показывай твердый норов, по сусалам бей, по усам,

без уловок, без отговорок, если ты, конечно, пацан.

Бей старательно, бей прилежно, бей слабейшего,

бей бабье,

бей – и если драка избежна, неизбежной сделай ее.

Космос, первые пятилетки, вождь-элита, народ-плебей,

наши детки и наши предки – все тебе повторяют: бей!

Цель не в выгоде, не в наживе, как надеется средний слой.

Чтоб боялись тебя чужие – бей своих; чтоб боялся свой —

бей чужих. Никто не мешает. Как священный жук

скарабей,

из навоза лепи свой шарик: сам же сплачивай, сам же бей.

Идеолог, молчи, не каркай. Не приманкою, не вершой —

с нами действовать надо палкой, и не маленькой,

а большой.

Бей до визга, до первой крови, под раскатистое ура.

Да и что ты умеешь, кроме? Курс прошел на траве двора.

Дух мужает в пинках, в обидах. Русский мир изначально

строг:

мы не верим, что из небитых хоть какой-нибудь выйдет

прок.

Перегадим любого гада, пережестим любую жесть —

нас учить и лечить не надо, мы такие, какие есть.

Править следует в стиле кантри: кто робеет – тому капут.

Действуй строго по этой мантре, остальные не катят тут.

А иначе Восток и Запад, не желая глобальных драк,

будут думать, что серный запах им почудился просто так.

Бей же первым! По местным заям, их надежды хищно разя!

А иначе, хоть плюй в глаза им, – восклицают: роса, роса!

Население – мягче воска. Будешь действовать так,

мой свет, —

есть надежда, что ты нарвешься. А иначе надежды нет.