Сюрприз под елкой (СИ) - Мягкова Нинель - Страница 7

Можно сказать, что Густав Лифенохен был счастлив.

6

В его квартире практически ничего не изменилось с ее прошлого визита. Чистота и порядок, полумрак, огни города за панорамным окном и подмигивающая праздничной гирляндой елка.

— Не зажигай свет. — Шепнул ей на внезапно ставшее безумно чувствительным ухо Густав. Скинул обувь, прошёл на кухню, на ходу стягивая пиджак. Анджела облизнула пересохшие губы, глядя как играют мышцы спины, видные даже под рубашкой.

Она знала, на что шла, когда согласилась подняться к нему домой. Она взрослые люди, уговаривала себя Анджела, чувствуя, что паникует. Она состоявшаяся, уверенная в себе женщина, детектив полиции, откуда эта неловкость подростка на первом свидании?

Густав вернулся с двумя бокалами и уже открытой бутылкой шампанского. Приподнял одну бровь, увидев ее все еще в коридоре. Девушка вспыхнула, поспешно сняла намявшие ноги за вечер туфли, и подавив вздох облегчения, устроилась на диване.

Шампанское было разлито по высоким бокалам, чуть не вспенившись через край. Анджела, не раздумывая, по привычке, приобретённой в мужской компании — по пиву после смены — притормозила пену мизинцем. Сработало даже на таком благородном напитке, кто бы мог подумать, хмыкнула она про себя, по той же привычке отправляя сладкий палец в рот и натыкаясь на горящий мужским недвусмысленным интересом взгляд. Густав не глядя поставил бутылку на столик к бокалам и придвинулся ближе. Рост позволил ему буквально нависнуть над ней, но девушку это не пугало. Его давящее присутствие пробуждало давно забытые инстинкты — вместо того, чтобы сопротивляться и убежать, она скользнула ищущей ладонью в распахнутый ворот рубашки. Тёплая кожа согрела руку, щекоча чувствительный от влаги мизинец. Густав молча и целеустремленно припал к ее рту.

И она позволила ему все.

Я точно сошла с ума, успела подумать Анджела перед тем, как поплыть на волнах возбуждения. Крепкие мужские губы смаковали ее рот, как изысканнейший десерт из тех, что предлагали ранее в зале. Легкие покусывания сменились глубокими интенсивными движениями языка, стоило ей приоткрыться. Девушке не хватало воздуха. Тонкое кружево вдруг стало жестким и колючим, мешая полнее ощутить его руки на спине и бёдрах. Вжикнула молния, высвобождая ее из белой пены платья. Густав не глядя мял и тянул тонкую ткань, пытаясь добраться до ее обнаженного тела.

Под платье настолько облегающее даже белье не влезло.

— Знал бы, утащил тебя наверх как только увидел. — пробормотал он, обводя взглядом ее неприкрытые ничем изгибы и судорожно срывая с себя рубашку. Анджела помогала как могла. Вместе, путаясь пальцами, расстегнули пуговицы и ремень брюк. Как-то незаметно девушка оказалась верхом на Густаве, увлечённо целуя все, до чего могла дотянуться — лицо, шею, широкие плечи, покрытые мелкими бисеринками пота. Короткое ощущение полета, судорожно сжатые ноги вокруг мускулистого, покрытого тонкими рыжеватыми волосками торса — и они в спальне.

Контраст холодного шелка постели и обжигающего тела желанного мужчины сводил с ума. Его губы и руки были везде, зажигая в ней праздничные гирлянды и запуская фейерверки мурашек.

Они долго лежали, все еще судорожно сжимая друг друга в объятиях. Анджела лениво выводила сложные узоры на покрытой потом рельефной спине. Густав пошевелился, но не откатился в сторону, а всего лишь приподнялся на руках, освобождая себе место для манёвра.

Вот тебе и извращенец-импотент, хихикнула про себя Анджела, ощущая, как его губы спускаются все ниже, щекоча дыханием живот. Бедром она чувствовала, что ее мужчина вполне готов к новым подвигам.

Утро началось со звонка в дверь.

— Кому ты понадобился в такую рань? — заворчала Анджела, не открывая глаз и обкладывая голову подушками. Заснули они ближе к рассвету, и девушка категорически не выспалась. На третий звонок Густав не выдержал.

— Все-таки уже одиннадцать. Может, на работе что случилось. Пойду гляну.

— Какая работа, Рождество выходной. Эй, трудоголик!

Но мужчина уже вышел из спальни, на ходу натягивая пижамные штаны. В таком виде он и предстал перед секретаршей Сарой по ту сторону двери.

— Доброе утро! Я вам подарок принесла, с Рождеством! — пролепетала девушка, робко показывая красиво упакованную с блестящим бумажным бантиком коробочку.

— Спасибо, Сара. — несколько удивился Густав, принимая неожиданный знак внимания, но не приглашая зайти. — Извини, я не приготовил для тебя отдельного подарка.

— Ничего страшного, наоборот, вы нам всем дарили наборы от лица фирмы, я просто подумала, что неплохо бы вам тоже чем-то ответить. — прощебетала Сара, разглядывая прихожую и цепляясь взглядом за подозрительно знакомый, явно женский бордовый пуховик. На фоне окна, мимо елки, прошмыгнула в сторону кухни одетая в одну великоватую мужскую рубашку мисс Феррера.

Сара внезапно почувствовала себя лишней и глупой.

— С Рождеством! — Еще раз преувеличенно бодро поздравила она босса и поспешила к лифту.

— Кто там, Гус? — донеслось до неё из-за закрывающейся двери.

— Сара подарок занесла. — густой баритон отрезало щелчком замка. Тихо пиликнул открывающийся лифт, и Сара, заходя в него, тяжело вздохнула.

Выходной был всего один. Густава ждал его драгоценный молл, Анджелу непойманные преступники. Чтобы не идти на работу в вечернем платье, пришлось ограбить любовника. Теперь девушка красовалась в столь модных джинсах «с бойфренда», причём буквально, с подвернутыми раза три штанинами, и водолазке на пять размеров больше. Оверсайз. Последний писк. Туфли пришлось обуть праздничные, но это только до участка дойти, там у неё есть сменная обувь.

Не в силах расстаться, Анджела проводила Густава в его кабинет, благо для этого надо было всего лишь спуститься на лифте.

— Я вызову тебе такси. — Он с трудом выпустил ее руку и потянулся к телефону.

— Не надо, я пешком дойду. Тут недалеко, прогулки полезны, и я не буду чувствовать себя дешевкой.

— Что за глупости лезут тебе в голову, женщина. — Густав сгрёб ее в охапку, пользуясь тем, что на неустойчивых каблуках она не могла толком сопротивляться, и усадил на необъятный письменный стол.

— Ты ни в коем случае не дешевка, ты моя невеста. Кстати. — заметив скептицизм в ее взгляде, поспешно добавил он. — Мне бы хотелось обсудить вопрос нашей помолвки. Как мне кажется…

Договорить он не успел. Раздался стук в дверь, чисто символический, потому что она тут же распахнулась, являя им Сару с подносом, на котором дымилась чашка кофе.

Чашка и Сара подпрыгнули, застав двоих в недвусмысленном положении. Анджела только тогда осознала, что по неизвестно откуда взявшейся привычке обняла талию Густава ногами.

— Ой извините. Я попозже зайду. — Пробормотала секретарша, спиной выходя обратно в прихожую.

— Не переживай, Сара не из болтливых. — прерывисто прошептал Густав ей в губы, но настроение уже пропало. Подумалось, скольких девиц до неё эта самая Сара заставала в его кабинете в подобных позах.

Анджела вывернулась из кольца тёплых рук и спрыгнула со стола, приводя в порядок блузку. Густав с трудом оторвал взгляд от видневшейся в расстегнутом вороте его собственной рубашки не сдерживаемой ничем груди и поправил штаны из тончайшей шерсти, которые внезапно стали маловаты и тесноваты. Как бы не треснули.

— Я пойду. Вечером поговорим.

Анджела понимала, что ее поспешный уход подозрительно смахивает на позорное бегство, еще и это обещание поговорить вечером, как будто они семья и живут вместе уже несколько лет, так легко сорвалось с губ.

— У вас… все серьезно? — тихо спросила Сара из-за высокой мраморной стойки, прерывая поток мысленной порки.

— Похоже, что да. — Хмыкнула Анджела, проводя пальцем под нижней губой и раздумывая, не надо ли завязать с помадой. Она все равно со рвением Густава на ее губах не задерживается.

— Тут рядом туалет есть, служебный. Я провожу! — услужливо подскочила секретарша, неся в руках появившуюся из ниоткуда пачку влажных салфеток. Детектив благодарно кивнула — являться настолько зацелованной в участок ей не хотелось. Потом всем шутникам по шее не настучишься.