Маэстро - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 41

Однако Брелин понял, что это на самом деле не имело значения. Ловушка была устроена искусно, и драуки, за спинами которых виднелись дроу, заблокировали все пути к отступлению.

– Меларн, – прошептал Брелин. Этот Дом, состоявший из злобных фанатиков, прославился тем, что держал на службе множество драуков, и сейчас патруль окружили целых четыре мерзких создания, клацавших лапами по булыжной мостовой.

Четыре драука и отряд воинов против троих дроу. Брелин огляделся, ожидая, что сейчас на них обрушится второй залп отравленных дротиков, и увидел единственную возможность бежать – туда, откуда они пришли. С той стороны к ним приближались лишь один драук и один дроу.

Если бы они могли двигаться проворно и решительно, он, по крайней мере, сумел бы проскользнуть мимо врагов и бежать. Он обернулся к своим спутникам как раз в тот момент, когда старший воин замахнулся мечом на беспомощно ковылявшую женщину. Брелин заметил, что в него не попал ни один дротик.

– Второй Дом! – крикнул пожилой воин нападавшим после того, как зарубил свою спутницу. – Я служу Верховной Матери Мез’Баррис!

И тогда Брелин Джанкей понял, что остался один.

Он бросился бежать в ту сторону, где был только один драук, пригнулся и бросился на землю, чтобы уклониться от летевшего в него дротика, вскочил на ноги и, выхватив мечи, принялся яростно защищаться, стараясь отклонить копье чудовища в сторону, влево.

Высвободив левую руку с мечом, он подпрыгнул вверх и одновременно вперед, а в следующий миг яростно ткнул перед собой мечом. Он испытал некоторое удовлетворение, когда клинок его вонзился в паучье брюхо отвратительного существа.

Но Брелин понял, что все не так уж радужно, когда вытаскивал меч из тела врага: его и драука окутало облако нитей, которые затем магическим образом превратились в паутину.

Брелин зарычал и потер большим пальцем кольцо на указательном пальце левой руки; тем самым он задействовал магию и породил крошечную искру, которая, однако, сумела зажечь формировавшуюся паутину. Лазутчик Бреган Д’эрт знал, что должно произойти дальше, и нырнул под свой защитный плащ, пивафви, а драук пронзительно завопил от жгучей боли. Затем завопил снова, потому что Брелин прополз по его туловищу, пробежал по его полусогнутым лапам и вторым мечом разрубил ему грудь.

Брелин прыгнул прочь, намереваясь бежать в тени, но приземлился не на мостовую, как ожидал, а в глубокую дыру и покатился куда-то вниз, больно ударяясь о стенки. Едва успев оправиться от неожиданного падения, Брелин поднял голову и увидел наверху головы дюжины дроу; половина из них целилась в него из арбалетов, три мага и две жрицы уже колдовали.

Выхода не было.

– Ты попался! – воскликнул один из врагов, сверкая алыми глазами.

Бывалый воин из отряда Брелина подошел к краю ямы, взглянул вниз, на Брелина, и злорадно ухмыльнулся.

– Ты ее не заменишь! – прокричала верховная жрица Кирий, обращаясь к младшей сестре. Кирий схватила Верховную Мать Дартиир за руку и толкнула ее вперед. Белокожая эльфийка, которая, как обычно, выглядела так, будто выпила пару лишних бутылок фейского вина, тупо уставилась в сторону Сарибель, но не в лицо жрице, а куда-то мимо нее. – Чтобы не разочароваться, оставь эту мысль сразу, – закончила Кирий. Она развернула Далию лицом к себе и нежно погладила ошеломленную эльфийку по лицу. – Она красивая, правда? Замечательная игрушка.

– Это Верховная Мать Дома До’Урден, – ухитрилась пробормотать Сарибель.

– Это безголовая пешка Верховной Матери Бэнр, только и всего, тупая ты девчонка, – поправила ее Кирий. – Значит, ты поэтому имеешь глупость воображать, что тебе предназначена роль главы Дома До’Урден? Потому, что ты веришь, будто это… эта… это существо из мира, где светит солнце, хоть на секунду серьезно воспринимается Верховными Матерями?

– Совсем наоборот, – возразила Сарибель. – Я надеюсь стать Верховной Матерью именно потому, что эту Дартиир никто не воспринимает всерьез!

Но Кирий лишь рассмеялась, услышав эти слова.

– Тогда почему ты думаешь, что заменить ее предстоит именно тебе? Ты считаешь, что правила, которые действуют в других Домах, имеют какое-то значение здесь, в этом смехотворном разношерстном сборище, именуемом Домом До’Урден?

– Я прекрасно знаю, что обычные правила здесь не действуют, – упрямо гнула свое Сарибель. – Но я жена Тиаго Бэнра, и поэтому я принадлежу к клану Бэнр и, таким образом, обладаю преимуществами…

Издевательский хохот Кирий заставил ее замолчать.

– Пойми вот что, моя молодая и безмозглая сестра: когда Верховная Мать Дартиир умрет, а это наверняка произойдет скоро, то случится оно именно по воле Верховной Матери Бэнр. Она настолько мудра, что не может слишком долго покровительствовать иблит. Затем Верховная Мать Бэнр, скорее всего, передаст управление Домом До’Урден Верховной Матери Зирит. И как ты думаешь, кого из нас наша могущественная мать сочтет более достойной занимать пост главы Дома До’Урден во время своего продолжительного отсутствия?

Сарибель ничего не ответила, но мысленно напомнила себе, что не стоит слепо доверять рассуждениям Кирий. Что-то здесь было не так, что-то пошло не по плану. Сарибель не получала известий от Верховной Матери Зирит со дня падения К’Ксорларрина. Ходили слухи, будто Зирит прячется где-то в Подземье под покровительством Бреган Д’эрт; по крайней мере, наемники служили ей в качестве шпионов.

– Если так, то ведь Верховная Мать Зирит в конце концов вернется, – кротко заметила она.

– Не вернется, – язвительно произнесла Кирий. – Скорее всего, ты больше никогда не увидишь нашу мать в этом городе. Другие лидеры давно не одобряют ее поведения, и теперь, после падения К’Ксорларрина, многие считают Верховную Мать Зирит подходящей жертвой, чтобы завоевать милость Паучьей Королевы. Для нас самый верный путь – это спрятаться под знаменем До’Урденов, потому что Ксорларрины в Мензоберранзане все равно что мертвы. Чем скорее ты это поймешь, тем выше будут твои шансы выжить. – Она замолчала и зловеще усмехнулась; убедившись в том, что Сарибель напряженно ждет продолжения, она пояснила: – Выжить во время моего правления.

Оставшись одна, Сарибель почувствовала полное изнеможение; такого потрясения она уже давно не испытывала. Она как раз начала нащупывать твердую почву под ногами, начала обретать уверенность в себе и обдумывать смелые планы – в один прекрасный день возглавить Дом До’Урден.

И вот появляется Кирий, ее старшая сестра, верховная жрица Дома Ксорларрин, у которой гораздо больше шансов на возвышение.

Сарибель вдруг обнаружила, что желает возвращения Верховной Матери Зирит, хочет, чтобы та возглавила их Дом. Разумеется, это означало бы крах ее надежд стать Верховной Матерью До’Урден – возможно, окончательный крах. Но пусть лучше Домом правит более или менее адекватная Зирит, чем неуравновешенная и взбалмошная Кирий!

– Теперь ты принадлежишь к роду Бэнров, – несколько раз прошептала Сарибель, пытаясь убедить себя в том, что она переживет правление Верховной Матери Кирий.

«А может быть, – подумала она, – следует постепенно настроить Тиаго против сестры, и пусть Кирий, если ей так хочется, имеет дело с его семейкой».

– Я буду Верховной Матерью До’Урден, – объявила она вслух, кивая собственным мыслям. Потом ей пришло в голову, что, возможно, стоило бы отправиться в Подземье и найти мать. Она могла бы заранее предупредить Верховную Мать Зирит о том, что позволить Кирий занять трон Дома До’Урден – значит навлечь бедствия на оставшихся членов семьи Ксорларрин.

Но она покачала головой, мысленно отметая идею об этом нелегком путешествии. Она решила действовать при помощи Тиаго. Если Кирий встанет на ее пути к трону Дома До’Урден, Сарибель найдет способ использовать Тиаго и избавиться от сестрицы-ведьмы.

Сарибель размышляла о преимуществах своего положения, о том, что она является одновременно членом трех семей – Ксорларрин, Бэнр и До’Урден, когда ей сообщили, что в приемном зале собирается срочное совещание. Она поспешила в парадные покои и нашла там Кирий, Рейвела, Тиаго и Джемаса, а с ними двух простых воинов, которые недавно были отправлены патрулировать внешние туннели. Верховная Мать Дартиир тоже присутствовала; она сидела в дальней части зала неподвижно, словно статуя, – а что еще она могла делать, кроме как изображать статую?