Как я чуть не уничтожил соседнюю галактику (СИ) - Потоцкая Мария - Страница 19

Но несмотря на то, что количество людей в нашем доме уменьшилось, я стал чаще ощущать потребность находиться в одиночестве. Я построил себе красивую летнюю веранду. Она состояла из белых колонн, зеркального пола и стеклянных стен, свет от которых специально преломлялся и рассыпался в виде радуги. Внутри было пусто, и я часто стоял там один и смотрел, как переливаются цвета.

Из доверенных лиц у меня остались лишь Гиансар и Кассиопея. На работе я никому не доверял. Я даже думал, что возможно они (коллеги) попробуют избавиться от меня так же, как и от отца. Мне нужен был человек, которому я мог доверить свою жизнь, и я знал, кто им станет.

Все эти годы я продолжал следить за Проционом. Пришлось нанимать разных детективов, так как одного из них он даже вычислил, и я не хотел повторять тех же ошибок. Я знал, что сейчас Процион снимает себе дом вместе с девушкой, много пьет и сильно нуждается в деньгах. Он продолжал работать в полиции, но зарплаты ему было недостаточно, он брал взятки. Зачем ему были нужны деньги, я не знал, но предполагал, что он хочет купить собственный дом.

Я поговорить с ним. В пятницу и выходные дни было бесполезно ехать к нему, потому что в это время он обычно пил в барах или у друзей. Поэтому я ждал его в машине около его дома в понедельник, в надежде, что после работы он сразу поедет домой. Так и оказалось. Когда он вышел из машины, я подошел к нему. Процион быстрым внимательным взглядом осмотрел меня. Мне понравился этот взгляд, потому что казалось, будто бы он проверял, не опасен ли я (такая бдительность мне нужна). Потом его лицо стало расслабленным, и он полез за сигаретами в карман пальто.

— Здравствуй, Процион. Не мог бы ты уделить мне несколько минут?

Я специально назвал его по имени, чтобы снять между нами формальную границу, но потом употребил вежливую фразу, чтобы показать свое уважение к нему и его решениям. Процион вскинул брови и долго пытался подкурить сигарету. Все это время он молчал, тем самым показывая свою незаинтересованность в разговоре (или презрение, я не понял).

Процион спросил:

— А ты вообще кто? Откуда знаешь мое имя?

Я растерялся. Я не думал, что он может не помнить меня. Скорее всего, он специально делал вид, что не узнал меня. Прошло четыре года с нашей встречи, я часто думал о нем, поэтому мне было бы неприятно, если он на самом деле забыл меня. А если он только изображал, это лишь говорило о его демонстративной натуре. Второй вариант устраивал меня больше.

— Меня зовут Кастор Кеплер. Я знаю твое имя, потому что четыре года назад ты назвал его мне, когда спас мне жизнь в лесу, где мне угрожал наркоман.

Процион кивнул и ухмыльнулся. Я продолжил:

— Так у тебя есть время? Мы можем пройти в бар или ресторан, которые находятся недалеко от этого места. Там уместно вести беседу.

— Говори здесь.

Процион отвечал с нажимом, будто не был доволен моим присутствием (или существованием).

— Я бы хотел предложить тебе работу. Она легче и безопаснее, чем твоя нынешняя, но я готов платить тебе в два раза больше твоего нынешнего оклада. Тебе нужно будет охранять мою жизнь.

Процион то ли хмыкнул, то ли рассмеялся, я не распознал.

— Ты предлагаешь мне работу охранником? Серьезно?!

— Да.

— Ты думаешь, что мои цели и амбиции упираются в то, чтобы охранять чью-то богатую задницу?

Он разозлился и стал говорить очень громко. Негативные эмоции захватили его, а значит вряд ли что-то получится.

— Я предполагал, что твоя цель — это деньги.

— Это все для неудачников! А знаешь, кто самые неудачливые и никчемные люди в мире? Те, кто работают на таких козлов.

— Я не знал, что ты так критически отнесешься к моему предложению. Я могу предложить больше денег. Какая сумма бы тебя устроила?

— Да пошел ты!

Процион кинул бычок на асфальт с такой яростью, будто надеялся, что земля загорится, и пошел в сторону своего дома. Разговор вышел оборванным, но я подумал, что, когда он в таком состоянии, мы ни к чему не придем. Я поехал домой.

Остаток вечера был свободным, поэтому я решил просмотреть почту. Мне приходило много писем, и я всегда читал их сам. Я отложил письма, адресованные Кассиопее, Гиансару и маме. У меня было желание аккуратно их вскрыть и прочесть, но я знал, что если меня раскроют, мои родственники будут ругаться со мной. Свои письма и письмо для папы (он умер недавно, поэтому некоторые могли об этом не знать), я взял к себе в кабинет. Были письма по работе, письма с соболезнованиями и одно странное письмо, которое меня озадачило. Каждый сантиметр обратной стороны письма был покрыт изображениями насекомых, нарисованными черной ручкой.

Содержание письма было такое:

«Дорогой Кастор!

Я так волнуюсь, начиная это письмо. Давно хотела тебе написать, но все не могла собраться с мыслями. Да и папа был против. А потом папа умер, а я все не могла найти слов. Прости, что не смогла быть на похоронах! Мне сообщили не сразу, я была на музыкальном фестивале в другом городе. Я бы очень хотела быть на похоронах, там, с тобой, Кассиопеей и Гиансаром. Мы бы друг друга утешили. Но особенно с тобой. Судя по тому, что папа рассказывал мне про тебя, мы с тобой — родственные души. Я люблю тебя больше всех. Путаюсь в словах, и стоило бы начать письмо заново, но мне не хочется выходить на улицу за новой бумагой, я ее всю исписала. В общем, я — твоя сестра. У нас с тобой разные матери, но отец один. Как жаль, что мы не успели погулять всей семьей, пока он был жив. Меня зовут Дана, мне девятнадцать лет. Я хотела быть художницей и учиться в колледже, но я работаю в магазине продуктов. Он непопулярный, потому что маленький. Зачем идти в магазин «продукты», когда рядом столько супермаркетов? Вот поэтому. Большую часть дня я сижу за прилавком, читаю книги и рисую. Иногда я говорю «Вам пакет нужен?». Или еще одна моя коронная фраза: «До свидания, приходите к нам еще». Тебе может показаться, что я жалуюсь, но я просто рассказываю про себя. Папа мог бы помочь мне поступить в колледж, но я сама отказалась. Я люблю кино, острую еду, фиолетовый цвет и астрономию. Я могу показать четырнадцать созвездий на августовском небе. Я бы очень хотела узнать и тебя. Я знаю, что ты высокий блондин, ходишь в костюмах и много работаешь. Этого недостаточно, ведь мы с тобой родственники. Давай встретимся. Напиши мне, где и когда. Я возьму отгул на работе и подстроюсь под тебя, потому что моя работа куда более бесполезная, чем твоя.

Передавай привет Кассиопее и Гиансару.

С нетерпением буду ждать твоего ответа.

С любовью, Дана, твоя младшая сестра».

Я взял письмо и пошел вместе с ним на свою радужную веранду. Я несколько раз перечитал его и все равно не мог составить свое мнение. Мне пришлось долго смотреть, как переливается свет на стекле, прежде чем я сделал вывод, что письмо лживо. Эта женщина — спекулянтка и хочет получить мои деньги.

Позже я спросил у Кассиопеи и Гиансара, говорил ли им отец про Дану, не указывая на то, кто она такая. Их ответы были отрицательными. Тогда я решил, что могу больше не думать об этой девушке после того, как проверю адрес, с которого она писала.

В Туманном Лесу Процион пытался ударить меня Копьем, но мне не было больно. А вот он как раз ударился, но не сильно. Процион говорил, что ему кажется, будто он ненавидит весь мир (я думаю, он преувеличивал). Потом я сидел в своей Каменной Крепости, которая стала такой огромной, что никакие враги бы не пробрались. Какой-то призрак ходил вдоль стен, он беспокоил меня, но я ничего не мог с ним сделать. К сожалению, я не мог его разглядеть. Мне было страшно, но не настолько, чтобы я дрожал или обнимал голову руками.

Через день я позвонил Проциону, но он ответил мне грубо. Потом я говорил с его девушкой, назвав сумму, которую Процион бы получил у меня. Я надеялся, что она сможет повлиять на него. Я позвонил ему на следующий день, и он ответил мне еще грубее. План «Б» не удался, пришлось переходить к плану «В».