Спасение мстителя (ЛП) - Хавиленд Нэнси - Страница 30

— Слушай и больше не перебивай! — рявкнула она, когда он открыл рот. Калеб передумал и вскинул бровь, царственно махнув рукой, чтобы она продолжала. — Я больше ни дня не могу находиться под постоянным присмотром. При первых признаках конфликта, как, например, вчера вечером во время тупого телешоу, вы все смотрите на меня так, словно ждете, что я забьюсь в угол и начну раскачиваться из стороны в сторону и хныкать. Поверь, я не хрустальная.

У нее уже был нервный срыв, и Ника определенно не желала повторения. Достигла катарсиса. Сейчас скорее моральное истощение или депрессия. Боже, что творилось у нее в голове. Казалось, она помнила каждую жестокость, которую причинил ей Кевин.

Ника продолжила, стараясь объяснить все так, чтобы достучаться до Калеба.

— Я не хочу красть тебя из твоей жизни, пока не попытаюсь построить свою. Разве не видишь? Не могу допустить, чтобы из-за Кевина я боялась выходить из дома и общаться с людьми из-за страха, что они подосланы. Мне нужно избавиться от этой паранойи. А не оставаться с созданном тобой коконе. Хотя я люблю и ценю все, что ты делаешь. Ты же знаешь, что я не такая. Я не слабый человек, который нуждается в спасении. И все же именно так со мной обращаешься. Знаю, прошло всего две недели, и ты сам еще переживаешь из-за того, что сделал Кевин, но я задыхаюсь, Калеб.

По упрямо вздернутому подбородку было видно, что пока ее попытки тщетны, но она не сдавалась.

— Я не позволю никогда и никому, никому, — подчеркнула она, — указывать, как мне жить дальше. Даже тебе. Это будет мой выбор и мой путь. Конечно, не очень хорошо двигаться вперед за счет других людей, но сейчас и так пойдет. И я благодарна Габриэлю за возможность жить отдельно и даже работать, доказать самой себе, что я не такая бесполезная, как говорил Кевин. — Она прижала ладонь к горлу и сглотнула комок от внезапного и беспричинного стыда. — Этот ублюдок что-то сделал со мной, Калеб, с моей самооценкой, и мне хочется избавиться от этого. Хочу вернуть себя прежнюю, но это невозможно, пока я утопаю в жалости к самой себе. Так что, как вы с папой учили, я выбираюсь из этого состояния. Я собираюсь упорно работать, быть благодарной за помощь и, в конце концов, встать на ноги, чтобы тоже помочь тем, кто будет в этом нуждаться.

Напряжение спало с ее плеч. Она все делала правильно и знала об этом.

— И, как уже сказала, мы знаем, что Кевин исчез. Скорее всего, он сбежал, потому что слишком боялся вас с Винсентом, чтобы задержаться и пытаться подловить меня одну. Он бы в жизни не оставил флешку, если бы не был так сильно напуган. А теперь, когда тебе известна полная история его шантажа, он будет бояться еще больше. — Она покачала головой. — Нет, я не думаю, что он рискнет показаться.

Калеб скрестил руки на груди, кивая, как будто до него только что дошло.

— Оставаясь в их мире, ты надеешься, что у тебя появится шанс с Ви? Вот где ты была до этого? Ты была с ним?

От подобных вопросов Нику накрыло таким диким смущением, что стало физически больно. Ее интерес к Винсенту заметили. Кто еще в курсе? Винсент? Не поэтому ли он больше не показывался рядом с ней с той ночи? Неужели она сделала что-то, что заставило его почувствовать себя неловко?

Ника буквально задыхалась от стыда... пока его не вытеснил гнев.

Нет. Она больше не допустит подобного. Никогда.

Ника выпрямилась и, не дрогнув, встретила взгляд брата. Она не будет стыдиться. Не будет смущаться. Не будет стесняться своих женских нужд и желаний.

Потому что она женщина! И ужасно рада, что у нее все еще возникают желания, пусть и не собиралась их удовлетворять.

Если она хочет Винсента Романи, то это никого не касается, кроме нее.

— Ты ни слова не услышал из того, что я сказала, — возмутилась Ника.

— Он не тот человек, который тебе нужен, Ник, — хрипло пробормотал Калеб, ковыряясь вилкой в мороженом. — Что ты с ним делала, черт возьми?

— Я не была с ним. И не видела с тех пор, как уехала от Евы. Да забудь о Винсенте и послушай меня, пожалуйста. Я делаю это, потому что хочу независимости. Мне нужна независимость. Я собираюсь жить дальше, встречаться с нормальными людьми, которые не носят пистолеты и ножи, как все мы сотовые телефоны. — Она поймала взгляд брата и заговорила тише. — Ты вправе жить и ни перед кем не отчитываться. — Если захочешь прямо сейчас отвезти эту девочку домой, — она указала на официантку, протиравшую стол возле окна, — я посоветую тебе не обижать ее и тихонько исчезну. И теперь буду требовать от тебя такого же уважения. Если мне захочется привести домой хоть двадцать Винсентов, то это только мое дело, и я это сделаю. Ты не должен судить меня.

Она встала, вытащила из кармана двадцатку и бросила ее на стол.

— Если можешь сделать это ради меня, то давай. Я отведу тебя в квартиру и все покажу. Если нет, — голос дрогнул, и Ника закашлялась, — позвони, когда придешь в себя.

Калеб поймал ее за запястье, когда она попыталась пройти мимо, и, не говоря ни слова, притянул в объятия.

— Я слишком сильно люблю тебя, чтобы потерять только из-за того, что не понимаю твоих желаний. Объясни все еще раз по дороге. Просто... не отгораживайся от меня, Ник.

Ника обняла брата за широкие плечи и прижалась к нему. Она была уверена, что в нескольких футах услышала шмыганье носом и звон посуды.

— Эшлин, заказ! — позвали из кухни.

***

Винсент ехал по темному переулку на своем обычном V-Rod5. Он уже выключил двигатель и теперь останавливался. Покинув дом, он проехал по Гранд Централ Паркуэй, обогнул Парк Каннингем, убеждая себя, что едет в эту сторону только потому, что хочет перекусить в лучшей пекарне города — хреново, что в это время ночи она закрыта. А хуже то, что он уже наелся идеально приготовленными Самнангом бифштексами и тающим во рту картофельным салатом.

Повесив шлем на руль, он перекинул ногу через мотоцикл и встал, хмуро оглядывая улицу. Он задавался вопросом, почему два парня из «Обсидиановых Дьяволов» припарковались в двух кварталах от клубного дома. Особенно, когда он узнал мотоцикл Калеба.

Винсент скользнул в тень, когда услышал приглушенный голос. Черт, он надеялся, что удастся помешать им развлечься с парочкой потаскушек.

Он замедлился на углу здания, а потом поспешно отступил назад. Нет. Там действительно было жарко, но не в хорошем смысле. Калеб лежал, уткнувшись лицом в грязный цемент. Какой-то ублюдок в толстовке с капюшоном прижимал его коленом к земле, уперев дуло пистолета в затылок. Владелец второго мотоцикла лежал в нескольких футах от него. Винсент надеялся, что он без сознания, а не мертв, а напарник нападавшего так же неподвижно лежал рядом. Без сознания. Или мертвый.

— Где она? — рявкнул Калебу на ухо парень в толстовке и так сильно вдавил дуло пистолета, что казалось, сейчас достанет до мозга.

Ярость затмила все. Винсент не стал дожидаться, что произойдет дальше. Словно тень, он двинулся вдоль стены. Ви молниеносно схватил ублюдка за капюшон и с силой ударил под локоть, от чего пистолет вылетел в кучу мешков с мусором. Рывком стащив парня с Калеба, Винсент впечатал мощный кулак в этот шокированный кусок мяса. Тошнотворно приятный звук ломающихся костей отлично дополнил вопль боли.

Сзади кто-то поднялся на ноги, без сомнений Калеб, а кто-то еще громко застонал, давая всем понять, что очнулся.

Винсент ударил под нос своего противника и пригнулся, чтобы избежать ответного удара. О чем эти парни думали, нападая на людей Векса так близко к клубному дому? Неужели настолько бестолковые? Или у них серьезные покровители?

— На кого вы работаете? — поинтересовался он.

Едва Винсент успел задать вопрос, как левое плечо обожгло резкой болью. Крепче сжав горло жертвы, он повернул голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как Калеб с диким видом повалил второго парня, и нож с грохотом отлетел в сторону.