Треск Цепей I: Отражение (СИ) - Тихий Даниил - Страница 27

Скованный цепями концентрации страх, не прорвался наружу. Я действовал расчётливо и хладнокровно. Бросился навстречу, сбивая замах и всаживая меч в незащищённую грудь. Но подобный смертельный для обычного человека удар, не стал хоть сколько-нибудь эффективным против противника, с которым я столкнулся.

Повезло, что он серьёзно уступал мне в комплекции, низкорослый и слишком худой, почти изможденный. Он хохотал и бил по доспеху голыми руками, поднимая страшный шум, пытался грызть моё забрало, ломая и кроша собственные покрытые чернотой зубы.

Театр абсурда, фантасмагория ужаса и парад истерии, вот чем была эта схватка.

Я развернулся вместе с ним и, схватив за горло, сначала отодвинул от себя, а затем уперевшись ногой оттолкнул прямо в жаровню. Тканная одежда на порождении мрака тут же занялась огнём, живучая тварь не желала умирать, но подняться я ей не дал. Одним ударом снёс половину головы и руку в замахе, продолжая движение, ударил ещё раз, с разворота. Разваливая дёргающуюся фигуру до паха.

Что же с тобой произошло? Я готов побиться об заклад, что убитый мной безумец не так давно был человеком. Вот только люди не торчат в раскорячку между двух потолочных балок, чтобы затем свалиться на голову незнакомцу.

В комнате запахло бойней и палёной шкурой. Но если учесть, что тут и до этого не фиалками пахло, особо ничего не изменилось.

— Ты тоже безумен?

Вопрос был обращён к узнику в клетке. Мой голос звучал глухо из-под шлема, а взгляд был направлен в коридор. На шум могло явиться всякое, и я не мог оставить это направление без пригляда.

Незнакомец в клетке завозился. Значит, как минимум разумен и понимает вопрос.

Грязные руки ухватились за металлические прутья. Я поднял с пола факел и разжёг ещё пару настенных, висящих вдоль стен. Мне хотелось прогнать мрак из этого места, чтобы не реагировать на пляску теней.

— Не ост-т-тавляй меня зд-д-десь.

Напуган до усрачки. Это если кратко. Да и если не кратко тоже. У парня в клетке стучали зубы от страха, но глаза, смотревшие на меня, были самыми обычными, не «волчьими».

— Ты не ответил на вопрос.

Моё состояние после молитвы концентрации мне нравилось. Неподготовленный разум уже бы свихнулся от происходящего, мой же воспринимал всё хладнокровно, ускользая от пагубных для психики моментов.

— Нет, нет! Я не безумен! Я не желал жрице зла и, наверное, поэтому меня миновало проклятье! Я говорил им, что нельзя вредить той, что посвятила себя службе! Говорил, но они не слу…

Незнакомец испуганно затараторил, но я прервал его, сопроводив слова характерным жестом.

— Помолчи. Мне нужны ответы, ты понимаешь?

Узник дернулся, будто желая что-то сказать, но сдержался и кивнул.

— Ты знаешь, где жрица?

Он махнул рукой на стену, неосознанно указывая направление.

— Последний раз я её видел, когда их уводили в подвал. Её и зверолюда. Я говорил им, чтобы не трогали девчонку! Говорил! Но они были пьяны и не понимали что творят!

— Достаточно. — Прихватив факел, я перебил узника и двинулся в коридор. — Жди, я вернусь за тобой.

Я не стал освобождать испуганного парня, несмотря на то, что замок в его клетке выглядел хиленько. Доверять незнакомцу при текущих обстоятельствах я не собирался.

Уходящая вниз лестница, похоже, была вырублена прямо в скале. Да и на кой чёрт что-то строить, если основание башни сплошной скальный массив? Здесь я обнаружил ещё один настенный факел и не поленился его разжечь.

Только-только сойдя с последней ступени, я увидел мертвеца. Он сидел у дальней стены, в луже крови и с торчащим из шеи ножом, за который продолжал держаться рукой. Левая при этом была сплошь в характерных надрезах.

Очередной безумец резал вены. Затем воткнул нож себе в горло.

Но привлекло мой взгляд вовсе не это.

Он резал себе руку не просто так. Ему нужна была кровь, чтобы писать. Исчёркал кровью всю стену, под которой умер, кривыми закорючками неизвестного мне языка.

Распахнувшиеся жёлтые глаза на окровавленном лице меня нисколько не удивили. Но в этот раз расправиться с безумцем так просто не получилось.

Он поднялся и, растянув губы в ухмылке, ринулся на меня, достав нож из собственной шеи. Дёрнув щекой от омерзения, я ударил горизонтальным, широким замахом. Попросту махнул мечом где-то на уровне груди, но тварь вдруг заклекотала и отпрыгнула. Пошла по кругу, ловко играясь ножом и хихикая, из-за чего в ране на её горле надувались кровавые пузыри.

У меня складывало ощущение, что всё происходящее для него не более чем забава.

— В игры играешь?

Спросил, не ожидая ответа, и отступил от лестницы к ближайшему углу. Здесь на боку лежал перевёрнутый стол, а на полу втоптанные в грязь валялись пушистые шкуры каких-то зверей. Отступив и встав спиной к углу, я заставил его прекратить меня «закручивать» и обезопасил себе спину.

— Игррраю.

Чудище в теле человека улыбнулось, от чего запёкшаяся на его лице корка крови лопнула, приоткрывая грязную кожу. На губах мерзавца выступила свежая кровь, и он бросился не меня, проверяя реакцию. Я ударил, но мой выпад не достиг цели. Противник был вёртким и не собирался умирать так же просто, как остальные желтоглазые.

— Что ты такое?

— Я? Нас-с-слаждение!

Выпустив из руки факел, я бросился вперёд, врезался в мерзавца плечом, протащил его через всё помещение и ударил об стену. Хрустнули рёбра, ударил кинжал. Раз, второй, третий, совсем рядом с прорезью шлема, оставляя царапины на забрале и скрежеща по металлу.

Я поступил с ним точно так же как и с прошлым. Отпихнул от себя, пнул что есть силы в корпус, отбрасывая к стене, и добил парой рубящих ударов.

Где-то сбоку звякнула цепь, заставляя меня развернуться. Но никто не подкрадывался ко мне со спины. Звук достиг моего слуха, пробравшись сюда из смежного помещения.

Только сейчас я понял, что помимо лестницы что являлась входом в эти подземные казематы, тут есть ещё два проёма, по обе стороны от ступеней. Звон раздался откуда-то с той стороны, но я не решился продолжить путь, пока не подобрал факел и не разжёг все те, что стояли в держателях на стенах.

Входить решил, руководствуясь новой тактикой. Сначала бросок факела в тёмное помещение, ещё один в руки и только затем — вперёд.

Первый же взгляд, брошенный вглубь новой комнаты, заставил меня улыбнуться. Соня была жива!

Завидев мою закованную в латы фигуру, она сначала попыталась забиться в угол, звеня цепью застёгнутой на лодыжке, но затем разглядела мой меч.

— Грач?

Брови грязной, но с виду целой жрицы выгнулись дугой от удивления.

— Да Соня, это я.

Глава 12. Противостояние

Мой меч не тупился даже от ударов по металлу. Понятия не имею, как его сломали в том храме и чем, но сейчас у меня складывалось ощущение, что он неуязвим. Всего четыре удара потребовалось, чтобы разрубить цепь, пристёгнутую к кандалам на ноге Сони.

Разрубив цепь, я узнал от жрицы все, что она знала о разыгравшейся здесь трагедии. Она нашла способ исцелить свои раны и подлечить Мара, не исцелить полностью, а именно — подлечить. А уже после потащила его в башню Бабочки.

Она думала, что башня станет убежищем, которое даст ей перевести дух и отдохнуть, но вместо этого они наткнулись на банду отбросов. Как я и догадывался, каждый из них ещё перед закатом был человеком. Но людьми они нужно признать были — дрянными.

Так как Одинокий клык в своё время наводнили беженцы и разномастные выжившие, с криминалом тут всё было плохо. Если в самом городе контролируемом горцами было ещё терпимо, то за его стенами могло произойти всё что угодно. И это «всё что угодно» произошло.

Целая группа людей остановилась в башне Бабочки. Они были охотниками и собирателями. Травы, мясо, шкуры животных, руда и прочие ресурсы, стоившие в подгорном городе звонких монет, были их целью. Порядки в этой группе мужиков царили едва ли не звериные, тяжёлая работа, потеря близких во время катастрофы и не самая сладкая жизнь после — ожесточили их.