Тёмный Зов (ЛП) - Коул Кресли - Страница 70

Я жестом попросил передать бутылку и снова приложился к горлышку.

— В Нулевой День меня не было дома. А она осталась в нашей старой хижине, беззащитная перед Вспышкой.

Жнец разинул рот.

— Она обратилась.

Я туго сглотнул.

— Она напала на Клотиль. Рвалась к её горлу с такой силой, словно озверела. И я… убил её. Поднял руку на собственную мать. Chère défunte mère[20].

— У тебя не было выбора. Она уже была мертва. Возможно, Солнце и считает иначе, но Бэгмены никогда не станут теми, кем были. Я чувствую смерть. Поверь, как только в них просыпается жажда крови, это конец.

Я взглянул на него поверх бутылки.

— Ты уверен?

— Да. Запомни, Дево: твоя мать погибла во время Вспышки.

На душе стало немного легче. Ещё одна вещь, за которую я благодарен Доминия.

— Только Эви не говори.

— Сам скажи. Она поймёт.

— Вот почему я их убиваю, — снова глоток, — потому что, если я сам когда-нибудь обращусь, то хочу, чтобы меня тоже убили.

Я передал бутылку Жнецу, и мы продолжили пить по очереди, пока не пошел мелкий снег.

— Я давно хотел узнать, — сказал он, — почему она грустит каждый раз при виде первых снежинок. По всей видимости, это имеет отношение к тебе.

— Я впервые увидел снег прямо перед нападением Рихтера. Мы с ней говорили по рации, и она слышала, как это меня впечатлило.

— Впервые?

Видимо, для человека, родившегося на холодном севере, странно такое слышать.

— А что для неё значит это? — спросил он, вытягивая из кармана красную ленту.

— Я дал её Эви, когда мы ехали спасать Селену, — сказал я, не в силах оторвать взгляд от ленты, — и сказал, чтобы она вернула её, если решит остаться со мной.

— Понятно, — Смерть сохранил бесстрастное выражение, но я заметил боль, промелькнувшую в его взгляде, — она хотела отдать её тебе. Когда она сбежала из замка, я нашёл эту ленту в ящике шкафа и теперь хочу её вернуть.

— Кто знает, Жнец, может она решит отдать её тебе. Я же видел, как вы смотрели друг на друга, когда зашевелился ребёнок.

— А я, наоборот, чувствую себя третьим лишним в вашей истории.

Серьёзно?

Немного подумав, я вздохнул.

— У каждого из нас своя беда. В моей семье все прокляты любить лишь один раз. Ты проклят тем, что не можешь прикоснуться ни к кому, кроме Эви. А она? Она проклята любить нас двоих. Так оно и есть, и ты это знаешь.

— Так было. Раньше…

— И сейчас, — увы, — по правде говоря, мы с Эви провели вместе всего одну ночь. И то потому, что я чуть не умер в ущелье. Она не спешила ставить на тебе крест.

— Зачем ты говоришь мне это?

— Потому что её чувства не изменились

— Спасибо. Помогло.

Я посмотрел на домик, представляя, как она спит.

— Срок выпадает на её день рождения.

— Именно так, — пробормотал он, — а если бы я не сбежал от Повешенного? Ты бы вырастил моего сына?

— De bon cœur, — несомненно, — я говорил Эви, что ты сам попросил бы меня удержать её и вырастить ребёнка как своего, вместо того чтобы подвергать их опасности в замке. Я был прав?

Он посмотрел мне в глаза.

— Да.

Это ж надо иметь такую выдержку.

Расправив плечи, Доминия сказал:

— Ты хороший человек. Трудно представить лучшего отца.

Не успел я спросить, к чему он клонит, как его взгляд снова повернулся к сфере.

— Почему ты постоянно смотришь туда? — заставляя одного кайджана нервничать, — о чём думаешь?

Он пожал плечами.

Но я спрашивал не ради такого ответа.

— Судя по твоим словам, эта дымка будто наркотик. Жить в ней проще, помнишь? Неужели тебя не тянет обратно? Что, если ты возьмёшь и вернёшься?

— Если бы меня туда тянуло, я бы сам перерезал себе глотку. Я никогда больше не попаду в сферу, слышишь, смертный?

Но сколько бы раз Смерть не повторял это, его взгляд снова и снова останавливался на светящемся куполе.

Вдруг его глаза загорелись.

— Мне тут в голову пришла одна мысль. План.

На его лице появилось выражение, от которого у меня по спине пробежал холодок.

— Жнец?

Глава 49

Повешенный

День 587 П.В.

Он снова мой!

Смерть вернулся в замок. Сфера завлекла его обратно.

Сквозь покрытое изморозью окно я увидел, как он вышел из машины и вытащил во двор связанную Императрицу.

— Ненавижу тебя! — крикнула она. — Я знала, что так будет!

Бледная, с покрасневшими глазами, дрожащая от холода.

Интересно, она до сих пор беременна? Под курткой тяжело разглядеть. Несмотря на то, что она в ярости, глифы едва просвечивают, и волосы остались светлыми. Видимо, Императрица обессилена после борьбы с закованным в доспехи рыцарем. Хотя и месяц назад она не отличалась особыми силами.

Возвращение Смерти было так предсказуемо; его должно было влечь обратно. Хотя его побег сильно ударил по моему эго. Без своего бессмертного приспешника я чувствовал себя уязвимым и вынужден был принимать новые меры безопасности. Но теперь его карта снова в моих руках.

На лице заиграла победная улыбка.

Когда рядом с ним приземлился Гейб, я открыл окно, чтобы подслушать их разговор.

— Приветствую, Жнец. Рад, что ты снова обрёл ясность ума.

В ответ Смерть кивнул с привычным высокомерием.

Ничего, в этот раз я собью с него эту спесь. Не потерплю, чтобы он ещё хоть раз назвал меня сопляком.

— Где твой жеребец? — спросил Гейб.

— Потерял.

— Ясно. Где Колесница и Башня?

Кстати да, где Кентарх с Джоулем? Я бы не отказался от дополнительной подпитки для своей сферы.

— Будь начеку. Они могут появиться.

Габриэль кивнул.

— А охотник?

— Джек умер! — крикнула Эви, колотя связанными руками по бронированной груди Жнеца. — Как ты мог? Он поверил тебе, а ты его убил!

Чистое удовлетворение. Это не только победа для моего союза. Смерть ещё и показал Императрице вкус предательства, убив её первую любовь.

К слову о союзах… я перевёл взгляд на зверинец. Где Фауна? Спит, когда тут такое?

— Я убью тебя! — в сторону Жнеца полетел плевок. — Я же говорила, что ты слишком приблизился к сфере…

— Тихо! — рявкнул он.

— Что ты собираешься с ней делать? — спросил Габриэль.

— Это подарок, — ответил Смерть.

Люблю подарки.

— Повешенный в кабинете.

— Замечательно.

Жнец потянул за верёвку, и Эви поковыляла вслед за ним.

Габриэль взлетел, чтобы приступить к патрулированию и под взмахом его крыльев двор стал похож на стеклянный шар со снегом.

Я перешёл от окна к письменному столу, который раньше принадлежал Смерти. Устроился в кресле, открыл выдвижной ящик и достал власяницу.

Скоро послышался звон шпор. Смерть уже идёт. В его бывшем кабинете мне очень нравится. За окном ужасный холод; а здесь горит камин. Я закинул ногу на свой стол и провел пальцами по зубцам власяницы.

Вот и он. Плечи гордо распрямлены, черные доспехи блестят. Пугающее зрелище.

Я встал с власяницей в руках.

— Так, так, так, и что тут у нас?

— Подарок, — ответил он хриплым голосом.

Ещё какой!

— Благодарю, Жнец.

— Арик, неужели ты отдашь меня ему? — Эви сложила связанные руки в мольбе. — Избавься от внушения, умоляю.

— Тихо!

Смерть дёрнул за верёвку так, что Эви еле удержалась на ногах, и передал мне свободный конец.

Я с улыбкой взял его и притянул её к себе. Другой рукой поднял власяницу.

Эви побледнела ещё больше.

— Убери от меня эту дрянь, урод!

— Придётся срезать немного кожи, чтобы её надеть, но ты ведь всё равно регенерируешь. Если не будешь противиться, Смерть не снесёт тебе голову. Пока.

— Предупреждаю, Повешенный. Лучше не надо, — сказала она, глядя на меня остекленевшими от злости глазами.