Бессилие и ужас в театре кукол (СИ) - Ставрогин Максим - Страница 42

Всё пространство вокруг него на одну несчастную секунду обратилось в белоснежное сияние. Марк словно оказался в бескрайнем, ослепительно белом буране, сотканном из самого света. Но стоило этой секунде пройти, как его тело оказалось сидящим недалеко от обломков бывшего банковского здания. За его спиной находилась груда мусора, из под которой он выбрался. Над его головой клубились чёрные облака, с которых вниз падали пыль и пепел, сгоревших тел. Эти осадки закручивались в вихри и вот уже заместо бурана-света вокруг Марка бушевал буран-смерть: чёрный, грязный и ужасно пахнущий.

Юмалов попробовал подняться на ноги, но его тело вдруг обдало такой удушающей болью, что стиснула всё его естество костлявыми пальцами до такой степени, что… а, к чёрту. От этих ощущений он взвыл, покачнулся и чуть было не упал лицом в орошённую мелкими камнями землю, но удержался и остался стоять на коленях. Опустив взгляд вниз, Марк ненадолго задумался, а затем стал панически осматриваться, словно ища кого-то. Но никого не было, не единой человеческой души или даже звука, намекающего на их существование. И тогда Марк скрестил свои тощие, дрожащие и облитые кровью руки на груди и с силой прижал их к себе, испугавшись, что он остался совсем один на этой планете, что теперь весь мир представляет из себя эту проклятую, адскую метель, а он один живой человек остался в нём и никого… больше никого.

Вдруг из бурана вырвался силуэт человека, после чего, примерно спустя три секунды, появились и его шаги. По началу казалось, будто у идущего навстречу Марку человека нет ни тела, ни лица, лишь невнятная тень, но скоро из стены пепла и пыли выросло обеспокоенное лицо Кости, орошённое каплями пота. Сотин, лишь завидев Марка, нырнул к нему, схватил за плечи и затем торопливо и цепко окинул его взглядом, будто удостоверяясь в наличии всех конечностей мальчика.

— Да, выгляжу я неважно, — попытался произнести Марк, но голос его сорвался и сказал он это едва слышимым шёпотом, а затем закашлялся.

— Вижу, — сказал Костя и улыбнулся, — вижу. Но чувствуешь-то себя как? Живой?

— Не… — Марк задумался и, чуть нахмурив глаза, осмотрелся вокруг, словно в чём-то сомневаясь и что-то подозревая, — не уверен.

— Чего это ты смотришь на меня так странно?

Их разговор прервал звук приближающихся полицейских сирен. Марк с Костей переглянулись и вместе посмотрели в сторону, откуда доносились звуки. Юмалов с силой вцепился руками в землю и до крови прикусил бледную, словно у мертвеца губу. Маленькая капля быстро налилась цветом, словно яблоко, заалела и поспевшим плодом упала вниз — на землю. Марк проследил за ней взглядом и заметил, что земля, как оказалось, имела необычный красный оттенок, словно насквозь пропиталась кровью. Наверно примерно такого цвета песок в пустыне во время заката, когда гигантское горячее солнце залезает в него своим полным брюхом.

Совсем скоро из чрева метели вырвался автомобиль. То была старая, заниженная, обшарпанная «газелька» серого цвета, с сине-красными мигалкам на крыше. Откуда-то издалека, едва пробиваясь сквозь треск пожаров и завывания ураганного ветра, до Марка стали доносится чьи-то душераздирающие крики, полные такой боли и страха, что казалось, будто эти адские звуки ножами проходили сквозь грудь юноши, оставляя там глубокие раны. Обернувшись на эти звуки, Марк почему-то надеялся увидеть мелькающие вдали красно-жёлтые огни горящих заживо людей, но там ничего не было, кроме пыли, летающего в воздухе мусора и жалких остатков здания-банка. И одновременно с криками людей где-то вдали, совсем рядом с юношей запищали тормоза автомобиля. Снова посмотрев вперёд, Марк увидел, как, подняв целое облако едва успевшей опасть на землю пыли, «газель» остановилась и из открывшейся двери наружу стали вылезать одетые в военную форму люди, вооружённые обрезанными версиями автомата Калашникова. Словно стая жуков, они рассыпались по округе и попрятались в углах да щелях. Один из них стал напротив Марка и, нацелив на него оружие, стал медленно подходить.

— Костя… — произнёс Марк отрешённо.

— Чего?

— А… слушай… а где их лица?

— Ты о чём? Они же в масках, — удивлённо сказал Сотин.

Марк медленно, словно проржавевший и тяжёлый механизм покачал головой.

— Нет, ты не понимаешь, — спустя время сказал он.

— Чего? Ты в порядке?

— Ты не понимаешь! У них нет чёртовых лиц! Их нет. Нет, — выкрикнув это, Марк с силой отмахнулся от Сотина, но рука прошла сквозь парня, как сквозь песок, после чего тот растворился в воздухе так же неожиданно, как появился. — И тебя нет. Я совсем один.

Выдавив эти слова, Марк стал медленно подниматься на ноги. Стоило ему попробовать встать, как кто-то будто схватил его за левую часть мозга. Вот прямо изнутри взял — и схватил, при этом сжав до боли, остервенело так, наслаждаясь этим. Положив ладонь на голову и нащупав в ней кровоточащую рану, Марк сморщился, дрогнул, но вставать не перестал. Так, покачиваясь, будто неустойчивая статуэтка, он всё же принял вертикальное положение и встал в полный рост прямо перед военным, как мраморная статуя. Смерив безликого взглядом, Марк закрыл свои глаза, достал из кармана пистолет и, не целясь и не поднимая век, несколько раз спустил курок. Сначала послушались звуки чавкающих пуль, что жадно впились в живое мясо, но после, когда юноша уже перестал стрелять, звук чавканья никуда не делся, а лишь усилился, к нему добавились странное склизкое шуршание и какое-то нарастающие хлюпанье. Марку вдруг стало страшно. Ему совсем не хотелось открывать глаза, но он их открыл.

Престранное зрелище вырастало перед глазами Марка: дыры от пули зарастали окровавленными шматами мяса, как лепестки лотоса по вечерам. Они быстро сложились в мясные цветы и стали стремительно расти, а параллельно с тем тело военного становилось всё менее и менее гуманоидным. Кожа его слезала, как кожура и, с чавкающим звуков, заглатывалась оголёнными мышцами куда-то внутрь. Голова вытягивалась вверх и ссужалась в боках, закручиваясь в спираль. Совсем скоро это нечто окончательно перестало быть человеком, остался лишь длинный красно-розовый стебель, из которого торчало несколько огромных бутонов, а так же тонкие конечности, напоминающие собой безвольные лианы. Монстр встал в полный рост, возвысившись над Марком, смерил его тяжёлым взглядом своих впалых глаз и — резко упал на землю, словно змея, после чего с поразительной скоростью метнулся внутрь «газели». Буквально миг, и он уже втянулся в кузов авто. Сразу за ним остальные бойцы так же безвольными шматами мяса выпали из своих одежд и змеями заползли в автомобиль так, словно их засосало туда. Дверь громко захлопнулась.

Марк прикрыл глаза и на мгновение ощутил, будто его ноги так же стали мясными цветами, и от этого чувства он чуть не рухнул на землю. Снова открыв глаза, он опустил их вниз, убеждаясь в том, что его конечности все ещё на месте и не во что не превратились. Немного подёргав ногами и покрутив ими, он вернул себе ощущение твёрдости и вновь поднял взгляд на машину. Внутри той всё это время что-то громко бурчало, перекрывая даже свистящий во весь опор ветер. Вдруг поверхность «газели» дёрнулась, немного подпрыгнула и замерла. Марк напрягся, ожидая продолжения, и выставил перед собой оружие с уже почти пустым магазином. Но время шло и ничего не происходило. Автомобиль как стоял, так и продолжал стоять. Все звуки, доносившиеся из него, куда-то пропали и Марк снова почувствовал себя одиноко. Сжав губы и нахмурив брови, он чуть сильнее придавил курок подушечкой указательного пальца, однако не стрелял. Сглотнув слюну, юноша стал медленно отходить в бок, при этом все ещё не опуская оружия. Спустя несколько пройденных метров он внезапно остановился, опустил палец с курка, впрочем далеко его не убирая, и наклонился к земле. Несколько секунд усталая и дрожащая рука его шуршала сухим песком, нащупывая камень. Выдох — бросок. Средних размеров снаряд, подобранный Марком гулко влетел в заднюю часть автомобиля. Снова ничего не произошло и Юмалов несколько расслабился.