Сначала жизнь. История некроманта (СИ) - Кондаурова Елена - Страница 51

Добавлено через полчаса:

«….и еще одна вещь необыкновенно угнетает и мучает меня, заставляя терзаться от чувства, похожего на разочарование. Жители Тирту, люди, коих я так и не успел как следует изучить, но которых всегда считал в высшей степени достойными и разумными существами, по всей видимости, уже почти смирились с живущим фактически у них под боком некромантом. Ибо все чаще в городе раздаются голоса, что пора уже прекратить тратить огромные суммы на выплаты задатков отважным героям, кои возлагают на себя почетную обязанность сокрушить злобного некроманта. Поскольку, к общему прискорбию, сила некроманта столь велика, что оные герои все равно обречены на гибель, и паче того, на пополнение собой ужасной армии зомби. Что не только отвратительно и негуманно само по себе, но еще и нецелесообразно, потому что делает этого Хельфова выкормыша еще сильнее, чем он был доселе. Да и богаче, что греха таить, ведь все выданное героям в качестве задатка золото также утекает к нему.

Я сам слышал, как некоторые члены этического совета обсуждали возможность заключения с ним договора и взимания с этой персоны обычного для магов такого уровня тринадцатипроцентного подоходного налога. Видят Боги, это не укладывается в моей бедной голове! Также до меня доходят отвратительные слухи, будто некоторые состоятельные горожане уже обращались к некроманту за всякого рода помощью. Например, для того, чтобы наказать обидчиков, устранить конкурентов или осуществить семейную или цеховую месть. Я не хочу верить, но несколько случившихся в последнее время загадочных смертей, а также непонятных недугов, поразивших весьма известных граждан Тирту, заставляют меня испытывать смутные сомнения. О боги, не допустите, чтобы это было так! Неужели я, который мнил себя обладателем одним из самых острых и холодных умов среди моих сородичей, настолько ошибался в людях все эти годы? О боги, пусть мой острый ум на этот раз сделает ошибку, и мои подозрения не оправдаются ни в малейшей степени! Ибо, если это окажется не так, то это накроет сухим листом все, во что я верил, да и всю мою жизнь тоже….»

(из записок Аматиниона-э-Равимиэля)

Ула стояла рядом с отцом посреди большой неухоженной, дурно обставленной комнаты. Ее окружали грубо сколоченные предметы мебели: стулья, похожие на табуретки, и шкафы, похожие на гробы. На полу лежали потертые ковры, а окна защищали от почти летнего солнца совершенно безвкусные занавески.

На расстоянии двух шагов от девушки стоял большой, грубо сработанный стол, сплошь заваленный какими-то бумагами, а за столом сидел тот самый таинственный мятежный некромант, о котором Ула тайком мечтала последние полгода. И даже не совсем тайком — было дело, что она проговорилась о своих чувствах пару раз знакомым ребятам, очень уж восхищала ее сила и непокорность темного мага. Ребята, конечно, подняли ее на смех и покрутили у виска, не принимая всерьез девчоночью болтовню, только Зань, помнится, еще долго допытывался, откуда у нее такие мысли и действительно ли она так думает.

Да, не такой рисовалась Уле в мечтах встреча с таинственным некромантом. Даже в страшных снах ей не снилось, что она будет стоять перед ним беспомощной овцой — со связанными руками и кляпом во рту. Этот кляп ее особенно унижал, какая-то грязная тряпка, раздирающая рот и уродующая лицо. А совсем отвратительно и гадко было то, что рядом с Улой в этот момент находился человек, которого она не любила и боялась больше всех на свете — ее отец.

И еще, она абсолютно не понимала, по какой причине здесь находится. Отец ничего не объяснил, только связал, заткнул рот, втолкнул в карету и привез сюда.

— … помогите, вашество, во имя всех богов, помогите, — трясущимися губами бормотал тем временем родитель Улы, вызывая у дочери сразу два желания: первое — немедленно стать отцеубийцей, а второе — умереть от стыда и отвращения.

Вероятно, не слишком приятные чувства Улин отец вызывал и у некроманта, потому что тот прервал его излияния довольно грубо:

— Говорите толком, что вам нужно, или убирайтесь к Хельфу, у меня много работы!

Выглядел некромант довольно молодо, но красотой не отличался. Взгляд его был недобр и мрачен, а лицо тяжеловесно и неподвижно, однако это только придавало ему значительности в Улиных глазах.

Губы отца Улы затряслись еще сильнее, хотя казалось, что сильнее уже невозможно.

— Господин некромант, простите, что отрываю, так сказать, от дел, но у меня такое дело, можно сказать дело жизни и смерти,…. — наткнувшись на холодный взгляд некроманта, Улин отец понял, что искушать судьбу своей болтовней дальше все же не стоит. — У меня есть враг! — вдруг четко выговорил он.

— Наконец-то разродился! — усмехнулся некромант, откидываясь на спинку стула. — Ну и? Враги есть у всех.

— У меня такой враг, господин некромант, что нам двоим тесно на этой земле. Либо я, либо он.

— Не скажу, что мне интересно, но давай дальше! — поморщился некромант.

— Меня зовут Ванисий из Зоргу, я купец, — назвался Улин отец. — Торгую пряностями, редкостями всякими. У меня магазинчик в квартале юристов. Почти двадцать лет дела шли неплохо, моя семья никогда не голодала. Но недавно поселился у нас неподалеку змей нечистый, сволочь поганая, вурдалак ненасытный!….

— Короче! — прервал некромант. — Имя?

— Шаватий из Криты! — с ненавистью выплюнул отец Улы. — Он мне всю торговлю испортил! Я почти разорен. Господин некромант, если вы откажете, я по миру пойду, а у меня дети! Имейте жалость к несчастным сироткам!

— Какие же они сиротки? — удивился некромант. — При живом-то отце.

— Да я-то жив еще, — голос Улиного отца стал слезливым и оттого еще более неприятным, — а вот мать их не вынесла бед и невзгод наших, да три месяца назад и померла!…

Если бы у Улы не был заткнут рот, она бы сейчас плюнула на дочернее уважение и многое рассказала презрительно разглядывающему отца некроманту. Потому что в рассказе отца не было ни единого слова правды. У отца действительно был магазин, но торговля в нем всегда шла плохо. И дело было не в том, что отцу мешали конкуренты, а в том, что он чаще прислушивался к собственным жадности и глупости, чем к добрым советам окружающих. Он всегда покупал самый дешевый и некачественный товар, а продавать его пытался втридорога. Пока была жива мама, им удавалось сводить концы с концами только потому, что их частенько выручал мамин отец, дедушка Улы, бывший очень состоятельным человеком. Когда умерла мама, а вслед за ней и дед, который не смог пережить смерть любимой дочери, спокойная и сытая жизнь для Улиной семьи закончилась. Почти все дедовы деньги достались маминым братьям, а те с зятем никогда не ладили, и потому помогать ему не собирались. Сосед же их, господин Шаватий, которого отец всей душой ненавидел и хотел извести, был неглупым и вполне достойным человеком, и никого специально не подсиживал. Просто жил и торговал так, как считал нужным. Разве он виноват, что ему завидует сосед-неудачник?

Ула надеялась, да что там, была почти уверена, что предмет ее тайных воздыханий сейчас задаст отцу пару наводящих вопросов и во все разберется, если, конечно, уже не разобрался, ведь он же умный, а как же иначе? Но к ее удивлению некромант только довольно равнодушно поинтересовался:

— И что ты хочешь, чтоб я сделал?

Глаза Улиного отца кровожадно блеснули.

— Хочу, чтобы он отправился к Хельфу! Ну или заболел на худой конец….

— Смерть будет стоить дороже, — зевнув, проговорил некромант. — Ты вообще как со мной расплачиваться собрался, если вроде как разорен?

— Ваша правда, господин некромант, — понурился купец. — Денег у меня почти не осталось, но заплатить найдется чем. Вот, ею! — и он вдруг резко толкнул вперед не ожидавшую ничего подобного Улу. — Моя дочь, господин некромант! Молодая, здоровая, красивая, кровь с молоком! Девственница еще… — полушепотом добавил он, подмигивая в сторону некроманта.