Пленница тьмы (СИ) - Лиске Лора - Страница 1

Пролог

Небо полыхало кровавым заревом, а вопли людей разносились далеко за пределы города. Кто-то спасал свою жизнь, кто-то — имущество, я же бежала по задымленным кварталам, примкнув к неуправляемой толпе. Паника жителей передавалась мне, и вскоре я перестала узнавать улицы и направление, по которому мы устремились. Наверное, к выезду из города.

Крики теперь воспринимались несмолкающим фоном. Я и сама кричала, прижимая к лицу мокрую майку, и оглушая саму себя.

Усиливающийся страх хлестко отрезвил меня, заставляя притихнуть и прислушаться к происходящему вокруг. Топот ног, треск рухнувшей крыши дома, вихрем взмывающие над городом языки пламени и черный, тягучий дым, неумолимо приближающийся к нам.

Пламя гнало нас к центру города. Разрастаясь по переулкам, оно, словно ожившее существо, безжалостно заглатывало дома и магазины, торговые центры и гостиницы.

Покрытые ожогами люди столпились вокруг фонтана на центральной площади, окруженные со всех сторон огнем. Людской вой стих, когда к нам, сбившимся в кучу, из пламени вышла высокая фигура. Мужчина, да, кажется, то был мужчина. Его тело горело, но походка была уверенной, словно он не испытывал боли.

То, что произошло дальше, я бы сочла плодом больного воображения. Но не сейчас, когда все чувства были обострены до предела от леденящего страха.

За спиной существа появились черные крылья, размахом в пару-тройку метров. В тот же миг асфальт под ногами задрожал, разошелся трещинами и стал оседать, погребая под собой человеческие тела. Пламя, словно по команде, накрыло провалившихся под землю людей. Те, кто не сгорел заживо, задохнулись в удушливой могиле.

Глава 1

После падения под землю, я очнулась в душном месте, кишащем обнаженными человеческими телами. Они корчились, руками раздирая потрескавшуюся кожу, опаленную пожаром и выли от боли. Мне тоже досталось: пострадал правый бок — от пупка до ребер, кожа покраснела и пульсировала болью. Изменения, которые произошли во мне, пугали. Голое тело отказывалось сделать вдох, словно разучилось. Во рту стояла неприятная сухость и шершавый язык грубо терся об небо, а пышная копна волос и вовсе исчезла.

Толкаясь, люди пытались взобраться на что-нибудь, чтобы выбраться из этого места.

Все здесь казалось странным, словно мы провалились в тоннель метро, или чью-то искусно вырытую нору. Пыхтя, я прорвалась к стене, отталкивая кричащих людей, которые цеплялись за меня и тащили вглубь клубка сплетенных тел. Горячая стена обожгла руку, пальцы провалились под толстый слой черной копоти. Из глубины тоннеля раздался гортанный рев, стены задрожали.

Люди падали и поднимались, испуганно озираясь по сторонам, а я карабкалась на стену, пальцами цепляясь за крохотные, еле заметные, выступы. Только бы успеть выбраться отсюда!

Сначала показался дым, клубящийся, сизый, а следом в тоннель рванулось пламя, сметая оцепеневший тела людей, оказавшихся на его пути. Меня снесло мощным ударом, швырнуло вниз, в корчащуюся массу. Боль ворвалась в тело оглушительной вспышкой, прокатилась по конечностям и внутренностям. Она была всюду — голодная и ненасытная, и терзала меня бесконтрольно и остервенело. Я крутилась волчком, выгибаясь в судорогах, и исступленно орала до хрипоты и слепых пятен перед глазами.

Мне казалось, что время остановилось и мучительная пытка никогда не закончится. И когда огонь стих, рассыпался по полу яркими искрами, я обессиленно заскулила. Кончилось? Неужели все самое страшное позади?

Пламя исчезло, но боль никуда не делась. Она сконцентрировалась во мне, заставляя сжаться в плотной комок, обхватить слипшимися пальцами колени. Тело горело огнем, и малейшее движение приносило невыносимые страдания.

Ступая по телам людей, в тоннеле появилось существо, одним видом ввергая в панический ужас. Словно вилами, он протыкал вопющих людей длинными уродливыми конечностями, которые оканчивались тремя когтями, и отбрасывал их в сторону, вытаскивая лежащих внизу. Как в сортировочном цеху, он откапывал менее пострадавших людей и укладывал их поверх копошащейся массы тел.

На голове его свисали несколько спутанных прядей волос, почерневших от пыли и дыма, и три пары круглых глаз, черных, как сажа, поблескивали в тусклом свете. На спине был горб, возвышающийся над головой, а по бокам тощего туловища торчали острые изогнутые ребра. Серая, местами разложившаяся кожа обтягивала тазовые кости и четыре длинные ноги, с оголенными коленными чашечками.

Его клокочущий голос раздался совсем рядом, а когда он заговорил, внутри него что-то булькнуло и из разорванной гортани брызнула черная жидкость.

— Визжите громче, убогие душонки! Кричите, вопите, войте, это ублажает слух Господина. А когда Господин доволен, он хвалит Урфика. У-у-урфик любит, когда его хвалят. У-у-урфик любит, когда его хвалят. У-у-урфик любит…

Кто такой Урфик, я не поняла, да и не до этого мне было. Тело скручивало так, что и Урфик, и Господин, которых упоминал сортировщик, казалось, существовали в другой реальности. На языке крутились проклятья, и если бы он не опух до такой степени, что не помещался во рту, я бы крикнула пару ругательств, ублажила бы слух Господина.

Я зашипела от боли, когда сортировщик задел ногой мою лодыжку и взвыла, когда он взялся вытаскивать из-под меня чье-то трепыхавшееся тело. Посматривая на зависшие надо мной когти-вилы, я молилась, чтобы они не вонзились мне в грудь.

“У-у-урфик любит, когда его хвалят” — нараспев растягивая слова, не переставал бормотать урод.

“У-у-урфик, Урфик, Урфик” — отдавалось набатом в моей голове и я закричала, отбиваясь от нависшего надо мной сортировщика:

— Кто такой этот Урфик? Кто?! — он замер, до этого привычно оценивая мои повреждения, словно раздумывая, оставить на поверхности или закопать поглубже под массой тел.

— Урфик — это я, — ответил он, прищурив три пары глаз. — Буйная какая. Господин таких не любит.

Он склонился так низко, что его морда зависла в нескольких сантиметрах от моего лица. Оскалился, блеснув тонкими изогнутыми зубами, и пророкотал, окатив меня зловонным дыханием:

— Ты попала не на тот уровень. Урфик отведет тебя на девятый, мерзкая людишка.

Заливистый смех Урфика потонул в оглушающем реве, которым наполнился тоннель. Из глубины его снова повалил дым.

Скользкие пальцы обвили мою шею, вызывая сильнейшую боль, и сжали до хруста позвонков. Урфик потащил меня прямиком по телам, оцепеневшим от ужаса. Люди закричали, чувствуя приближение пламени.

Он вывел меня из тоннеля до того, как тот заполнился огнем. Цепляясь за стены пальцами, я упиралась ногами в пол и кричала, всем телом сотрясаясь от боли и страха.

— Вот ты где, остолоп!

Урфик остановился, и я влетела в его спину. Продолжая сжимать мое горло, он недовольно рыкнул:

— Чего тебе?

— Пожаловал Господин Ваал. Приказано подать на стол и подготовить покои для его слуг.

Я подняла голову и уставилась на жуткое нечто, отдаленно напоминающее привидение. Черный полупрозрачный сгусток витал в воздухе и потрескивал, разбрасывая вокруг себя огненные искры. Маленький рот его открывался, демонстрируя два острых клыка, глаз и вовсе не было видно.

— Господин Ваал останется здесь? Что стряслось? — проворчал Урфик и потер бок рукой, отчего трухлявая кожа шматками посыпалась на пол.

— Знать не положено. Выдели рабыню для обслуги, но не вялую, как в прошлый раз. Чтобы танцевать смогла и подносить блюда.

— Возьми эту, — Урфик толкнул меня в сгусток, и тот обвил меня, появившимися из ниоткуда, мягкими щупальцами, обездвиживая. — Я займусь покоями.

Сгусток поволок меня по широким коридорам, задымленным и тускло освещенным. Крошечные светлячки висели под потолком и издавали слабое свечение, но даже так была заметна сажа, осевшая на стены тоннелей. Вскоре сгусток вплыл в помещение, заставленное деревянными столами, с расставленными на них блюдами.