Лорд 2 (СИ) - Баковец Михаил - Страница 25

«А что я голову ломаю и надеюсь на магию по делу и без? Можно же воспользоваться местным оружием, — пришла мне в голову новая мысль. — Конечно, без гарантии, что всё получится, но когда-то же надо совмещать одно с другим».

Придумано — сделано. Я пришёл к оборотням и потребовал предоставить мне несколько гранат или одну, но мощную.

— Именно гранату? Есть взрывчатка в шашках и с двумя типами детонаторов: от огневого шнура и обычный взрыватель. Только этот сразу срабатывает, как в минах, — уточнил Есин.

— Гранату. Со взрывчаткой как-нибудь потом поучусь управляться.

— А зачем? — влез с вопросом один из недавно обращённых волколаков.

— Слышите тарахтит? — я ткнул пальцем в небо. — Надоел, хочу взорвать.

— Самолёт гранатой?! — удивился тот. — А научишь, лорд?

Сразу несколько пар глаз установились на меня с интересом.

— Струкова научил бы, а с вами не выйдет.

— Жа-аль, — с досадой протянул новичок.

— Противотанковая подойдёт? — вслед за ним произнёс Есин. — Или лучше связку эргэшек?

— Танюша, что ли? — влез в разговор всё тот же новичок. — К чёрту её, самому можно подорваться. А уж если и не пользовался никогда, то… не, к чертям собачьим. Лорд, не советую.

— Что есть, то есть, — согласился с ним Есин. — Зато кило тротила внутри разнесут любой самолёт в щепки.

— Сам, что предложишь? — поинтересовался я у него.

— Противотанковая мощнее. Правда, она от удара взрывается. Да и капризная, это Колька правильно сказал, — чуть поморщился оборотень. — Лучше, наверное, связку сделать.

— К ней нож или стальной прут можно прикрутить?

— Э-э? Ну, да.

— Привязывайте с тем расчётом, чтобы можно было воткнуть острие одной рукой с размаху.

Спустя десять минут я получил связку немецких гранат внушительного размера. К её рукояти был прикручен тонкой проволокой четырёхгранный штык, вроде как от советской винтовки.

— Годится? — волколак вопросительно глянул на меня.

— С виду — да, — кивнул я. — А на деле будет видно.

Смотреть, как я стану разбираться с немецким самолётом, вышли все в лагере. Даже феи вылетели из домов и своих гнёзд, обнаружив нездоровую суматоху на улице.

На груди я закрепил кобуру с пистолетом ТТ, связка гранат устроилась на моём правом бедре на тонкой бечёвке, на левом же закрепил магический жезл, также накинув на него петельку тонкой верёвки, второй конец которой завязал на ремне. В зависимости от обстоятельств, воспользуюсь чем-то из этого арсенала. Защитный колпачок скрутил сразу же, чтобы не терять время на это в небе.

Пилоты «аиста», будто почувствовали скорую расправу и направились прочь. Вот только отпускать их я не собирался. Приготовиться и всё отложить? Ага, уже бегу. Активировав оборотный амулет, я взмахнул крыльями, оттолкнулся лапами и взмыл в небо. Очень быстро набрал высоту, поднявшись намного выше немецкого самолёта. Догнав его, я уравнял наши скорости, прицелился и рухнул в пике на него. Перед столкновением я распахнул крылья, тормозя, чтобы не разбиться о жёсткий фюзеляж самолёта. Приземлился сразу же после верхнего остекления кабины. И тут оказалось, что корпус-то тряпочный! Не дерево и не металл. Точнее, металл-то был, но в виде труб, которые прощупывались под обшивкой. Об этом мне не говорили мои подчинённые. Я же на таком не удержусь, когда стану человеком. Ах да, я ещё и оказался в нескольких метрах от пулемётчика. Наверное, если бы не очки, то у него бы глаза вылезли из орбит и упали бы ему под ноги — настолько он их выпучил от удивления.

«Вот же дракона вам в гости», — с раздражением подумал я про немцев в кабине, вновь взлетая. Некоторое время я летел над вражеским самолётом. Убедившись, что тот не думает сворачивать, я поднялся немного вверх, обогнал «аиста», развернулся, поймал момент, когда тело зависло в воздухе, и обернулся человеком. Почти сразу же рухнул вниз. Пару секунд ушло на стабилизацию падения, далее сорвал гранаты с бедра, дёрнул шнурок запала и уронил связку вниз. Миг спустя обратился в сокола и быстро заработал крыльями, возвращаясь на прежнюю высоту. Краем глаза успел заметить, что моя «авиабомба» вошла в корпус ближе к хвосту, прорвав обшивку. К счастью, там и осталась, а не вылетела снизу.

Рвануло по моим ощущениям через полминуты. Впрочем, в том состоянии, в котором я пребывал (да ещё и восприятие времени в теле птицы заметно отличается от человеческого), это могло быть ложным ощущением.

Хвост самолёта мгновенно превратился в бесформенную конструкцию, на землю полетели куски чего-то, лоскуты обшивки. Заднего лётчика взрывом убило на месте, кажется. Вроде бы ещё и пилоту досталось. Более-менее целыми остались крылья и лобовая часть «аиста», всё прочее было похоже на голый скелет какого-то мутанта, не то рыбы, не то змеи. Да и тот переломанный и деформированный. Несколько секунд самолёт ещё держался в воздухе, а потом он, вернее, его остатки камнем рухнули вниз вместе с пилотами. Те так и не сумели покинуть кабину, в итоге взорвавшись в ней после столкновения с землёй.

«Семи гранат явно много, тут и четырёх за глаза хватит», — подумал я. Некоторое время я нарезал круги над местом падения «аиста», а потом полетел назад в лагерь.

— Это было красиво! — первым сообщил мне Прохор, когда я приземлился и вернул себе человеческий облик. — А бомберы также можно взрывать?

— Почему бы и нет? — хмыкнул я. — Но лучше пусть они не прилетают, так спокойнее. Вот ещё на них своё время тратить.

— Во Пашка будет счастлив, когда ему расскажем об этом. Он же теперь настоящим истребителем станет, — заявил беролак.

Струкова я утром направил в Лепель к Тишину с рядом указаний. Вернётся он только завтра или ночью.

— Кстати про бомберы, — воспользовался поднятой темой Есин. — Когда в Минск пойдём? Всё узнали, всё готово.

— Через два дня, — ответил я ему.

Глава 10

Паша-Сокол вернулся не один и гораздо позже, чем должен был. Самое главное — не один пришёл.

— Это кто? — нахмурился я, рассматривая троицу худых-прехудых молодых мужчин. Небритые, в вонючем, рваном тряпье и в новеньких (на фоне их остальной одежды) немецких шинелях.

— Из лагеря Кулябякина, — отрапортовал Паша. В его ауре смешался стыд, огорчение от моего раздражения, чувство вины и ощущение правильности своего поступка.

— Зачем? — задал я новый вопрос.

— Это лётчики и они готовы дать клятву в обмен на возможность стать соколами. Нам же нужны они, ты сам говорил. Но остальные наши не хотят, всё волки да волки, — торопливо ответил парень.

— М-да, — крякнул я. — А со мной посоветоваться?

Тот виновато опустил голову.

— Хотел, как лучше, а вышло, как всегда, — негромко прокомментировал Прохор, стоящий в отдалении и готовый дёрнуть прочь во все лопатки, если я решу построить его за компанию с Павлом.

— Ты иди-ка отсюдова, — отмахнулся я от него.

— Слушаюсь, лорд, — и пропал, словно растворился в воздухе.

Кстати, обращение его ко мне вызвало у бывших военнопленных нездоровое бурление в аурах. Ах, ну да! СССР же сравнительно недавно возник, а раньше это была монархическая империя. И вот те, кто её таковой делал, то есть, дворяне, те же лорды, гнобились со страшной силой: их вешали, топили, расстреливали из пулемётов, закалывали штыками и так далее. Пусть и не всех, как раз-таки значительная часть выжила, те кто уехал из страны, кто присягнул новому правительству. Но при этом раздражение на дворянское сословие в стране осталось сильное.

— Это точно? — я посмотрел на неизвестных. — Вы будете мне служить? Учтите, клятву, которую вы мне дадите, нарушить нельзя. Это не просто слова. Полагаю, вы уже видели его способности, — я указал на Струкова. — Так вот, клятва мне из той же системы.

— Если откажемся, то что дальше будет с нами? — простуженным голосом просипел один из них.

— Отправлю в другой лагерь, где живут те, кого я однажды забрал из Лепеля. Кулебякин за них попросил. Потом… потом пойдёте к нему опять, когда придёт время сражаться и устроить им побег.