Во власти (не)любви (СИ) - Аваланж Матильда - Страница 12

Запись с камеры нужно удалить — паренек-охранник, сидящий в комнате с мониторами, как раз ходит в качалку. С ним можно будет договориться… А заодно это поможет узнать, с кем Джина сейчас мутит, и популярно объяснить этому козлу, чтоб и на пушечный выстрел не подходил к его женщине. К той, которая скоро снова станет его, хочет она того, или нет!

ГЛАВА 6.2

За два года учебы в Академии Вампиров, Джина не была в местной библиотеке ни разу. Она и библиотека — эти понятия в принципе были не совместимы, и это хорошо читалось в рыбьих глазах мымры- библиотекарши, троекратно увеличенных толстыми стеклами круглых очков в роговой оправе.

— Бунин? Какой еще Бунин, девушка? У нас огромное поступление русской литературы, которое еще только предстоит разобрать и внести в каталог! — тоном, далеким от дружелюбного, заявила старая грымза. — Приходите через неделю, я посмотрю, чем вам можно помочь.

И смерила Джину таким взглядом, точно она была девушкой легкого поведения, посмевшей явиться в приличное общество. Но Джин даже не подумала одернуть свое ультракороткое лимонно-желтое платье, такое яркое, что казалось, будто оно единственное излучает свет в этом мрачном помещении с высокими сводами, со стенами, уставленными тысячами серых корешков и ездящими по этим стенам тяжелыми деревянными лестницами.

Девушка открыла было рот, чтобы разругаться с библиотечной девой не на жизнь, а на смерть, боем заставив принести интересующую ее литературу, как вдруг заметила за одним из дальних столиков Вацлава Кнедла. Зачем тратить силы на старую горгулью, если можно поступить намного проще? И Джина, не раздумывая, направилась к нему.

Вацлав сидел, низко склонив голову над одной из толстенных книжек, которыми был заложен весь стол. Джина с презрением отметила про себя его ту же самую, что и на прошлом семинаре, темно-синюю старомодную рубашку, излишнюю аккуратность и какую-то незаметность. Не будь ей сейчас от него кое-что нужно, она и вовсе не обратила на него внимания.

— Привет! — дружелюбно проговорила Джин и, подставив стул от соседнего столика, без приглашения уселась к нему. — Уже приступил к выполнению задания?

— Привет… Да, я… — едва вскинув на нее свои призрачно-серые глаза, Вацлав тут же отвел взгляд и неловко принялся отодвигать фолианты, чтобы освободить для нее место. — Семинар через неделю, а задание, хоть и интересное, но довольно сложное, литературы по нему действительно мало. Я, правда, уже немного знаком с творчеством Бунина, мы его в школе проходили, но именно эту повесть не рассматривали. Вот тут я выписал критику, которую нам давали по нему, и те книги, которые посоветовал посмотреть профессор Горанов. Большинство из них есть в этой библиотеке. Надо признать, хорошо они ее укомплектовали!

— Что ж, значит, нам повезло, — изобразив заинтересованную улыбку, Джин пробежала глазами листок, исписанный аккуратным каллиграфическим почерком. — Надо же, мне и в голову не могло придти, что где-то еще изучают этот убийственный предмет. Откуда ты?

Судя по тени, пробежавшей по его лицу, вопрос был из категории неудобных, но он быстро справился с собой, ответив очень спокойно:

— Княжество Асцаинское. Русская литература там входит в программу средней школы, — и добавил, не глядя на нее. — На самом деле, ничего убийственного в ней нет. Она очень интересная, духовная, самобытная, глубокая… Многих их писателей я очень часто перечитываю и… Ловлю себя на мысли, что в эти моменты теряю связь с реальностью. Это… это чудесный и удивительный мир, в котором переживаешь всю остроту чувств и писателей и их героев.

— Асцаинское княжество? — вот тут Джин заинтересовалась по-настоящему.

— В этом есть что-то удивительное? — нахмурился Вацлав.

От него не укрылось, что все остальное сказанное им она пропустила мимо ушей.

— Нет. Нет, конечно… — Джина покачала головой и усмехнулась. Не будет же она рассказывать ему, что и сама, по странному стечению обстоятельств, родом из Асцаина. — А ты у нас, оказывается, второй профессор Горанов?

— Горанов делает уклон именно в русскую, мне нравится литература вообще, — сухо отозвался Вацлав. — Он сказал, что, скорее всего, ты не будешь участвовать в подготовке вопроса по «Митиной любви». Так он был прав? Или нет?

Святые небеса, он так серьезно смотрел на нее своими призрачными серыми глазами в ожидании ответа! Так по-дурацки зачесанные набок темно-русые волосы… Почему никто ему не скажет, что эту классическую наглухо застегнутую рубашку нужно спрятать куда подальше, а лучше сжечь!

— Разумеется, Горанов был не прав! — наигранно возмутилась Джин. — Если честно, с учебой у меня всегда было не ахти, но сейчас я хочу исправиться и следующий семинар — отличная возможность доказать всем и себе в том числе, что я чего-то стою. Я как раз искала тебя, хотела поговорить об этом! На самом деле, здорово, что мы будем делать это задание вместе. Надеюсь, ты поможешь мне, Вацлав?

— Конечно, Джина, — проговорил он, сделав крошечную паузу перед ее именем и глаз уже не отводя. — Я буду рад тебе помочь.

ГЛАВА 7. Комиссар

Она знала, что это произойдет, но все равно получилось страшно и неотвратимо. Эскулап Круль улыбался так широко и так мерзостно, что не оставалось и тени сомнения — это из-за его заключения по Джин ее отправляют на заводы.

Нужно было идти к трибуне, к пестунье Магде, которая, бросив красноречивый взгляд на автоматчиков, повторила ее имя. К чертям собачьим! Она не даст им насладиться своим отчаяньем!

Джина с непроницаемым лицом двинулась вперед.

И в этот момент произошло нечто совершенно неожиданное, не только для Джин и остальных девушек, но и для самой пестуньи Магды, потому как на лужайку вышел невысокий мужчина в черном. Выглядел он неприметно, но, несмотря на непрезентабельную внешность, его появление произвело впечатление на всех присутствующих, потому как мужчина этот нес на вытянутых руках желтый фартук.

Без тени смущения поднявшись на трибуну, он что-то негромко проговорил, низко склонившись к Магде, и протянул фартук ей. И судя по тому, как поджала губы пестунья, сказанное мужчиной ей не особо понравилось. Чувствуя, что речь идет о ней, Джина напряженно вглядывалась в лица, пытаясь хотя бы отдаленно понять суть разговора. Похоже, мужчина настаивал, чтобы Джине вручили желтый фартук мессалины, а Магда упрямствовала и насмерть стояла на том, чтобы повязать ей черный передник труженицы химзавода. Разговор длился минут пять, не больше, и исход его был Джин непонятен: вид пестунья имела такой, как будто была вынуждена уступить, но при этом желтый фартук из рук мужчины все-таки не взяла.

— Джина Моранте! — в третий раз позвала Магда.

И когда Джина медленно поднялась на возвышение, умирая от мучительной неизвестности, пестунья вынула откуда-то изнутри трибуны серый фартук, который удавкой лег на шею Джин.

Слава всем святым, серый фартук! Серый!

Чернавка — служанка, которая выполняет в доме мужчины грязную работу, стирает белье, убирается, готовит, чистит его ботинки! Раньше блестящая Джина Моранте умерла бы от такого унижения, но сейчас она сама не своя от облегчения. Конечно, участь чернавки незавидна, но зато Джин не отправится на химзаводы и не станет шлюхой, которая должна удовлетворять господина мужчину по первому требованию!

Джин была настолько во власти произошедшего, что практически не слушала Магду, выступившую с торжественной завершающей речью. Пестунья поздравила дочерей Догмы с получением фартуков и объявила: несмотря на то, что после сортировки девушки отправятся в дома своих собственников, им еще многому предстоит научиться, чтобы выполнять свои функции с умением и отдачей. На двух несчастных женщин, которым повязали черные передники, и которым теперь предстояло отправиться за заводы, было жутко смотреть. Джин должна была отправиться с ними, но каким-то чудом избежала этой участи. Их лица казались такими обреченными!