Аваланж Матильда

Его до смерти боятся. Кардинал Коул Тернер железной хваткой держит город, и страх тому, кого Его Высокопреосвященство заподозрит в преступлении против морали. Страх мне, потому что я должна соблазнить его нарушить данный богу обет! Но все пошло не так, когда о моей маленькой тайне узнал помощник комиссара. Погрязший в пороке, этот продажный полицейский потребовал за своё молчание слишком высокую цену. А я… Как будто у меня есть выбор?    

Я держал тебя на руках, завернутую в одеяльце. Ты гулила и тянула ко мне крошечные ладони. Все, чего хотел раненый зверь внутри меня — вышвырнуть тебя в открытое окно. Но ты улыбнулась мне. И я не смог, обрекая тебя на незавидную судьбу. Мог ли я подумать, что через много лет не узнаю тебя в той, что излечит моё пожранное ненавистью сердце? Той, что станет моим смыслом. Той, что я любой ценой поклянусь спасти.

— Теперь ты принадлежишь мне, и я буду делать с тобой все, что пожелаю. — Нет! Я не твоя собственность, — зажмурилась и закричала: — За что ты так со мной поступаешь? Он притянул меня к себе и прошептал, а его горячее дыхание опалило мои щеки: — Академия Вампиров, пять лет назад, — Вацлав усмехнулся и смерил меня взглядом, в котором читалась насмешка и горечь. — Вспоминай, Джина.    

Что заставляет меня терпеть поцелуи самого опасного заключённого психиатрической больницы-тюрьмы? Почему я прихожу в его изолятор снова и обнажаю перед ним тело и душу? Я хотела написать статью про объявившегося в нашем городе маньяка и затеяла журналистское расследование. Но оказалась во власти куда более жуткого чудовища. Смогу ли я выбраться прежде, чем ловушка захлопнется, и его когти сомкнутся на моем горле?

- Зачем ты пригласил ее, Арсен? Влюбился, что ли? Она же дико стремная! - Ага, влюбился! - со смехом отозвался парень, в которого она была влюблена и который, как она думала, отвечает ей взаимностью. – Просто приятно иметь верную собачонку, которая готова ради меня на все. Она мне в подарок шарф связала. Зацените, какое страшилище, народ... Горькие слезы брызнули из глаз, и Тоня в ужасе попятилась. Неужели ее любимый говорит о ней?

— Хорошая у тебя женушка, сочная. — Делайте с ней, что хотите, братва. Она деревенская, родители — никто. Так что последствий не будет. — Дорогой! — я зашлась слезами. — Как ты можешь так поступать? Так говорить о моих родителях? — Мне никогда они не нравились, — поморщился мой муж. — От них навозом несло. Точно так же, как и от тебя. — За что, любимый? Просто скажи, за что? *** «Если попадешься мне еще раз — ты пропала, Красная Шапочка», — сказал когда-то он. Я сделала все, чтобы этого не произошло. Его опасный был мир далек от моего тихого уютного мирка. У меня была семья, любимый муж… Но небеса рассудили иначе.