Лунная Заводь (ЛП) - Эндрюс Илона - Страница 8

— Лагар не сказал. На данный момент вражда официально продолжается. Мне нужно послать гонцов к дяде Питеру, Эмили и Антуану. Нужно всех затащить в Крысиную нору. Кто-то должен предупредить еще и Уро.

— Я позабочусь об этом, — сказал дядя Руфус.

— Спасибо. — Сериза хотела бы точно знать, что сказать, но какие бы слова она ни произнесла, ей просто нужно было что-то сказать. Итак. — Мы должны вернуть дедушкин дом. Во-первых, там исчезли мои родители. Если какие-то улики существуют, они должны быть в Сене. Во-вторых, мне не нужно говорить вам, что в Трясине все зависит от репутации. Мы настолько сильны, насколько другие думают о нас. Если мы позволим Ширилам откусить кусок нашей земли, то с таким же успехом мы можем забыть обо всем.

Никаких возражений. Пока все хорошо.

— Кальдар, сколько времени у нас есть, чтобы оспорить сделку?

Кузен пожал плечами.

— Мы должны подать ходатайство в суд Трясины к завтрашнему вечеру. Дата суда может быть назначена на когда угодно — от десяти дней до двух недель.

— Ты сможешь потянуть время?

— Я могу дать нам день, может, два.

Тонкие губы Ричарда искривились.

— Если мы пойдем по легальным каналам, то проиграем. Чтобы оспорить документ Ширилов, мы должны иметь оригинал документа, предоставляющего усадьбу Сене дедушке. Нам нужен его приказ об изгнании, а у нас его нет.

Сериза кивнула. Этот документ, как и многие другие были уничтожены четыре года назад во время наводнения, которое едва не разрушило складские помещения. Она тоже подумала о нем, когда ехала сюда.

— Мы можем получить дубликат? — спросил один из младших мальчиков.

— Нет. — Кальдар покачал головой. — Когда луизианцы приговаривают кого-то к изгнанию, создаются три копии приказов. Один отправляется прямо в королевский архив, второй отдают маршалам, которые перевозят изгнанника, и он сдается пограничной страже на границе с Гранью, а третий отдается изгнаннику. Пограничники палец о палец не ударят, чтобы найти для нас этот приказ. А мы, в свою очередь, никогда не подойдем достаточно близко, чтобы спросить. Они скорее расстреляют нас и повесят наши трупы на деревьях вдоль границы.

— Каждый изгнанник получает свой приказ? — спросила Сериза.

— Все взрослые, — ответил Кальдар. — К чему ты клонишь?

— Было двое взрослых изгнанников, дедушка и бабушка, — сказал Ричард. — Бабушкиного приказа не было среди бумаг, уничтоженных наводнением. Я знаю, я перебирал их. Где же он?

— У Хью, — сказала тетя Мюрид.

Сериза кивнула.

— Точно. Прежде чем дядя Хью отправился в Сломанный, он взял с собой на хранение заверенные копии всех архивных документов, включая оригинал бабушкиного приказа. Я помню это, потому что мама плакала, когда отдавала его ему.

Ричард прищурился. Он был самым осторожным из них, самым разумным и всегда сохранял спокойствие. С таким же успехом можно попытаться расколотить гранитную скалу. Семья уважала его. Если она убедит его в своем плане, то последуют и остальные.

— Хью в Сломанном, — сказал Ричард. — Сериза, ты не можешь пойти за ним. Не сейчас. — Я тот, кто готов сделать переход.

— Я сделаю это, — сказал Кальдар. — В любом случае, я частенько туда наведываюсь.

— Нет. — Она вложила в свой голос достаточно стали, чтобы заставить всех моргнуть.

Эриан, казалось, был готов что-то сказать, но сжал рот.

— «Рука» схватила… — Сериза хотела сказать «моих родителей», но сдержалась. Она должна была исключить личную часть из уравнения, иначе они просто решат, что у нее истерика. — Густава и Женевьеву не просто так. Должно быть, им что-то нужно от них или от нас. Они будут следить за нами. Вот почему мы должны затащить всех в главный дом сейчас, пока они не похватали нас одного за другим.

— Чтобы добраться до Сломанного, нужно три дня, и это коротким путем и с хорошим ролпи, тащащим лодку. Тот, кто пойдет, рискует наткнуться прямо на шпионов «Руки». — Сериза посмотрела на Кальдара. — Ты вор, а не боец. Эриан слишком вспыльчив, тетя Мюрид не знает дороги, у Микиты нет навыков выживания, а ты, Ричард, не можешь пройти через границу в Сломанный. В тебе слишком много магии. Переход убьет тебя.

Она оглядела их.

— Значит, остаюсь я. Я ходила с Кальдаром последние несколько раз, я знаю дорогу, и из всех нас, у меня есть лучший шанс выжить в схватке с «Рукой».

Ричард стоял впереди, и она заметила нерешительность в его глазах.

— Мы только что потеряли Густава. Если мы потеряем тебя, мы потеряем нашего самого сильного бойца, обученного вспышке.

— Тогда я просто должна выжить, — сказала она. — У нас нет выбора, Ричард. Завтра, как только Кальдар подаст ходатайство, и мы назначим дату суда, я должна буду уехать. Если вы или кто-либо еще сможет придумать другой вариант выхода из нашего положения, я буду счастлива услышать его.

На некоторое время воцарилось молчание, а затем все заговорили одновременно. Ричард молчал. Сериза заглянула в его мрачные глаза и поняла, что победила.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

ВЕЛИКАЯ болотная заводь встречала людей гигантской пластиковой коровой в соломенной шляпе. Когда-то корова, должно быть, была черно-белой, подумал Уильям, но годы дождя и ветра обесцветили ее до однородного бледно-серого цвета. Он оглядел скопление киосков и самодельных палаток, где продавалось все, что можно — от матерчатых кукол и старых бейсбольных карточек, запечатанных в пластик, до обеденных сервизов и тактических ножей. Справа какой-то парень хрипло кричал, пытаясь найти покупателя для своего «Корвета». Слева тощая женщина в палатке, украшенной бархатной картиной Элвиса, безостановочно повторяла что-то паре попугаев ара в клетке. Птицы, мокрые от сырого воздуха, сбились в кучу и, вероятно, замышляли убить ее, если клетка когда-нибудь откроется.

Вот она… блестящая стратегия «Зеркала». Уильям покачал головой. Попасть в Трясину из Зачарованного мира было почти невозможно: граница была густо усеяна ловушками и усиленно патрулировалась луизианской охраной. Вместо этого «Зеркало» устроило так, чтобы он прокрался через заднюю дверь, через Сломанный мир. Его инструкции были просты: приехать в маленький городок Верит, расположенный в прекрасном штате Луизиана. Посетить Великую болотную заводь. Оказаться у коровы ровно в семь часов. Встретиться с проводником, который отведет в Грань. Великий план. Что может пойти не так?

Если он чему и научился за годы военной службы, так это тому, что все, что может пойти не так, обязательно пойдет. Особенно учитывая, что проводник был вольнонаемным.

К корове подошла бездомная женщина и заняла место у задних ног коровы. Слой грязи скрывал черты ее лица. Она была одета в грязную изодранную полевую куртку, которая когда-то, должно быть, принадлежала какому-то солдату на поле боя. Черная лыжная шапочка скрывала ее волосы. Грязные джинсы торчали из-под куртки, заправленные в то, что выглядело, на удивление, прочными ботинками. До него донесся ее запах. От нее несло кислятиной, как будто она обвалялась в порции стухших спагетти. Насколько он понял, она тоже собиралась в Грань, так что ему придется всю дорогу вдыхать запах гнилого томатного соуса. В прошлое воскресенье он смотрел документальный фильм о Великой депрессии по каналу «История», и она бы дала фору любому из тех бродяг.

Становилось все лучше и лучше. Ему некого было винить, кроме самого себя, подумал Уильям. Он мог бы сейчас вернуться в свой трейлер и пить хороший кофе. Но немеет, он должен быть героем.

«Зеркало» дало ему четырехдневный ускоренный экскурс по Трясине, команде Паука и работе с тысячью приспособлений, которые они запихнули в его рюкзак. Его память была близка к идеальной. Все дети-перевертыши, проходившие через Хоука, были обучены запоминанию. Они должны были стать солдатами, которые должны были запоминать карты миссий и цели. Его память была исключительной даже среди перевертышей.