Команданте Мамба (СИ) - Птица Алексей - Страница 51

Но, тогда бы он лишился источника информации, небольших рычагов давления, и некоторого положение в обществе. Нет, увольняться из вермахта было пока ещё рано. Как бы там ни было, надо было крутиться. Сообщение об алмазах ушло вместе с клипером «Стриж» в Нью-Йорк, и теперь можно было заняться другими делами, и ждать.

Вернувшись от губернатора Камеруна, Феликс стал решать накопившиеся за время его отсутствия дела, а их накопилось немало. Так прошёл день, второй и третий.

На четвёртый день его нашёл вышеупомянутый Вильнер, который временно отсутствовал в Дуале. Разговор вышел незамысловатый, но логичный. В общих чертах, он уже знал о проблеме, и предложил свои услуги, как посредника в этом деликатном деле.

Узнав, что Феликс продал, снятые с вооружения, немецкие винтовки Маузер, он не то, чтобы огорчился, а скорее, обрадовался. Склады были полны этим оружием, а новый завод Маузера в Бельгии отлично мог справиться с прикрытием, произведя сотню — две старых винтовок для нужд, скажем… португальцев в Бразилии, где очень много диких обезьян.

Схема нарисовалась такая. Вильнер отправляется в Европу с оказией, фрахтует там любое португальское судно, идущее транзитом в Анголу, с заходом в порт Сан-Томе, что на островах Сан-Томе и Принсипе, недалеко от побережья Камеруна. Грузит на борт этого судна оружие, выкупленное со складов Германии, Бельгии и прочих стран, которые уже сняли его с вооружения. Там же приобретает к нему патроны, и везёт всё сюда, под предлогом снабжения диких обезьян… пардон, аборигенов в Бразилии, или Анголе. Но, документы, соответственно, все оформляются на Бразилию, ну, и так далее.

Всё это было реально, нереально было только то, что необходима была предоплата, и деньги на то, чтобы давать взятки таможенникам и портовым чиновникам, ну и так, по мелочи. А вот денег, как раз у Феликса и не было. Точнее были, но не в таких количествах, и свои.

Оставалось продавать алмазы, и плыть на встречу с Мамбой, в надежде на очередную порцию алмазов, которые можно было выгодно и дорого продать. А будут ли они у него, это был вопрос.

Обговорив общую схему приобретения оружия, они расстались, договорившись о системе взаимной связи, и, крепко пожав друг другу руки, разошлись.

Феликс ждал корабль со старым евреем, а пока решил проверить действия эликсира для потенции, отданного ему Мамбой. Этот намёк был более чем прозрачен, и хотя Феликс не страдал подобным недугом, знал несколько историй, про старых ловеласов и Дон Жуанов, что отдали бы любые деньги, чтобы вновь почувствовать себя молодыми. Эликсир надо было проверить. У Мамбы был серьёзный авторитет опытного отравителя, отчего Феликсу не хотелось проверять эликсир на себе, и он стал искать «жертву».

Жертва неожиданно оказалась буквально под носом, в её роли предстал старый Гога, уже довольно давно грустно смотревший на дородную кухарку, трясущую всеми своими, едва прикрытыми, телесами при приготовлении пищи. Была ещё и худющая, как противоположность кухарки, служанка, но та не привлекала к себе столько внимания, как кухарка.

Феликс подозвал к себе старого воина, и, показав ему заветный эликсир, поинтересовался, всё ли у него в порядке по мужской части. Ожидание его не обмануло, и проблема была, с каждым прожитым месяцем она всё больше усугублялась, причиняя невыносимые страдания старому негру.

Узнав, что у хозяина есть чудодейственный эликсир, полученный из рук сильного унгана, где-то в глубинах Африки, он тут же согласился, нисколько не сомневаясь в положительном результате. Удивившись такой реакции и вере, Феликс осторожно капнул из заветной бутылочки в подставленную чашку с водой.

Мамба, правда, предупреждал, что достаточно одной капли на большой кувшин с водой. Но, для верного результата, Феликс решил подстраховаться, и развёл одну каплю на двухсотграммовую чашку с водой.

Старый Гога, не задумываясь, взял заветную чашку обеими руками, и в один миг осушил её. Чудо не случилось, и старый боевой товарищ не встал по стойке смирно, ну, да никто и не ожидал чуда. Пожав плечами, Феликс ушёл по делам в порт.

Вернулся он уже вечером, и, подходя к дому, услышал душераздирающие крики. Схватив револьвер, он взвёл курок и приготовился защищать своё имущество. Но стрелять не пришлось. Во дворе его дома стоял совершенно голый Гога, и, потрясая своим торчащим «копьём», орал, ликуя, а в дверном проёме стояла, едва одетая, кухарка и плакала, утирая слёзы с лица. Из-за её плеча выглядывала, не менее заплаканная, служанка, тоже утиравшая слёзы, но, наверное, по другому поводу.

Гога, не обращая внимания на ошарашенного хозяина, натянул на свои чресла короткие холщовые штаны, и убежал навстречу приключениям, уже использовав все свои возможности на женской прислуге, в полной мере.

Всю ночь его не было. Явился он уже днём, и, упав на колени перед разъярённым Феликсом, стал целовать его запыленные сапоги, умоляя понять и простить. Действие эликсира закончилось, а впечатлений у старого Гоги осталось на всю оставшуюся жизнь.

В очередной раз Мамба не обманул его, а значит, появлялся ещё один источник дохода, и куда там алмазам, впору было становиться аптекарем, и покупать лавку для торговли амулетами, масками и приворотным зельем. Хотя, а почему бы и нет.

Знавал фон Штуббе одного такого проходимца, что не прочь был подзаработать таким образом, но вот как с него потом получать деньги в полном объёме, это был вопрос. Ну да ладно, поживём, увидим.

На седьмой день ожидания, в Дуалу приплыла «ласточка», и с её борта сошёл… Мойша, старший сын старого еврея-огранщика и торговца драгоценностями, которого и ждал Феликс.

Встретились они не сразу, и не у него, а в большой деревне, расположенной на реке Дибамбе, километрах в пятнадцати от Дуалы, где были разбиты плантации сельскохозяйственных культур, и где Феликс имел небольшую долю от их продажи. В одном из домов, расположенных в этой деревне, они и встретились, добравшись туда разными путями.

Феликс был один, не считая десятка работяг, что крутились вокруг большой хижины и делали не понятно что, но с самым сосредоточенным видом. При этом у каждого, под импровизированной туникой, накинутой сверху на голое тело, был припрятан солидной длины нож, и несколько копий лежали в разных углах двора, присыпанные пылью и мусором. Все эти люди были должники Феликса, и с радостью согласились подстраховать его в авантюре.

Мойша прибыл в окружении «ковбоев», не настоящих, конечно, но очень на них похожих. Шляпы на их головах были, во всяком случае, по канону — широкополые и большие, а револьверы, свисающие по обеим сторонам бедер, были самые настоящие смит-и-вессоны, так же, как и короткие кавалерийские карабины, за их плечами. Охранников было трое, ну, и сам Мойша, скромный, болезненного вида юноша, но уже умевший распоряжаться огромными деньгами. А его взгляд, совсем не юношеский, только подтверждал очевидное.

Алмазы во все времена стоили недешево, а уж обработанные и превратившиеся в бриллианты, в разы дороже. Тогда ещё не существовало алмазной биржи, как и крупных алмазодобывающих фирм. В Намибии и ЮАР, алмазы буквально валялись под ногами, но, к этому времени их находили, буквально, эпизодически, и совершенно случайно. Поэтому, и цена на них была поинтереснее, чем в нынешнее время.

Мойша торговался, как настоящий еврей, сбивая цену на товар не хуже своего папаши. Феликс вытащил заветный мешочек и высыпал на стол наиболее мелкие из алмазов. Поторговавшись, он уступил, сделав подсечку на жадность молодому еврею. Тот, с опаской, но всё же заглотил её.

Дальше пошла партия более крупных и чистых алмазов. Здесь было сложнее. Наличные деньги Мойша отдал за предыдущие алмазы, и сейчас пошли в ход векселя. Векселя, к слову сказать, бывают разные, так же, как и банки. Поначалу молодой еврей затеял грязную игру, желая расплатиться векселями банка, находившегося на грани банкротства.

Феликс же, за годы жизни обзавёлся немалым жизненным опытом, и пару раз погорел на подобном, так и не вернув себе половину, честно заработанной прибыли. Вращаясь в кругу авантюристов и моральных отщепенцев, а также людей с низкой социальной ответственностью, бархатными голосами и уголовным прошлым, он всё для себя понял, и не доверял никому. Давно уже он стал отличать: порядочных от непорядочных, честных от лживых, фанатиков от истинно верующих, ну, и так далее. В общем, он посоветовал Мойше подарить эти векселя своим охранникам, вот они-то обрадуются.