Команданте Мамба (СИ) - Птица Алексей - Страница 17

— К сожалению, в нашей жизни, не исключены неожиданности, поэтому закажи портному ещё хороший твидовый, и летний костюм, ну и всё остальное, ну ты знаешь, для нашего уважаемого компаньона.

Произнеся это, старый еврей снова посмотрел чёрными глазами на Феликса, пытаясь растопить вечный лёд его холодно-прозрачных, голубых глаз, которые были как зеркало, отражая образ человека, рискнувшего посмотреть в них, и продолжил.

— Я надеюсь на вас, молодой человек, и на наше взаимовыгодное сотрудничество. Бумаг подписывать не будем, но, если у вас возникнут проблемы, после долгой работы, старый Авраам, или его дети, всегда примут вас в Северной Америке, и пристроят на непыльное место. Удачи!

На этом их встреча закончилась, и каждый вернулся к своему образу жизни. Старый еврей — к себе в Нью-Йорк, на алмазную биржу, а Феликс — в Камерун. И сейчас Феликс рассматривал странного негра, с удивлением убеждаясь, что это не представитель местных племён, а хорошо так загоревший европеец, маскирующийся то ли под араба, то ли под негра.

В его каюте лежал составленный, пробный договор на приобретение территорий от реки Убанга, до реки Илу. Похожий договор лежал и у капитана Леонардо де Брюлле, только на территории от реки Убанга, до озера Чад. Река Илу и прилегающие к ней территории, его величество в лице капитана де Брюлле, не интересовали.

Но, последние события этому очень сильно помешали. Ни капитан де Брюлле, ни капитан фон Штуббе, не предполагали такого развития событий, и были весьма удивлены, когда увидели довольно большую, по местным меркам, армию, вооружённую холодным оружием и парой мушкетов, которые, скорее всего, не дали даже одного залпа, когда эта самая армия была разбита, что было видно даже на глаз, во много раз меньшим войском, что естественно, достойно удивления.

Наконец, процессия бесстрашно добралась почти до борта кораблей и остановилась. Вперёд вышел странный негр, и заговорил на чистейшем португальском языке. Бельгиец португальского не знал, а Феликс только понимал, и мог озвучить лишь несколько ходовых слов. Вот он их и озвучил.

Странный негр быстро перестроился, и представился Луишем, визирем Великого вождя народа банда Ванна, и был он, как уже догадались оба капитана, португальцем. Скривились оба, уж лучше бы он был англичанином. С этими, ближайшими родственниками испанцев, не хотели иметь дел оба, что бельгиец, что немец.

Анголы и Гвинеи из Африки не выкинешь, придётся и с хвастливым, и жадным до глупости, представителем португальского народа, вести дела, раз такое дело.

— Приветствую вас, уважаемые господа, — коверкая французские и немецкие слова, начал Луиш.

— Мой достопочтимый вождь настоятельно просил вас участвовать в его церемонии вступления в должностьверховного вождя и назначения"команданте» народа банда, или главного военного вождя всех территорий, населённых нашим народом.

После этой фразы, челюсти у всех, слушающих этого непредсказуемого Вана, в прямом смысле, отвисли, а глаза — расширились. Даже у «железного» Феликса глаза превратились в два горных озера, и в них, словно вешняя вода, плескались удивление и вопрос:

— А…, что он сказал???

Луиш, очень довольный произведенным эффектом, отчётливо приосанился, картинно отставил правую ногу в сторону, и, уперев свой щит в левый бок, повторил.

— Да, мой вождь назначил себя командиром всех войск, которые сумеет собрать на наших землях, а управлять поставит наиболее верного своего последователя, из числа новых неофитов.

— И мы не дикари, мы — христиане. Слышали, было такое христианское царство — Гаога, так вот, наш вождь — потомок тех правителей, то есть царь. Но, из-за природной скромности, он не хочет возлагать на себя корону, и передаст бразды правления достойному, которого выберет сам. Он же будет защитником слабых и угнетённых.

— И берегитесь! О, бледнолицые дьяволы,… его гнева!

Пафос фразы в конце речи просто зашкаливал, но Луиш этого не замечал, впав в раж. Очнувшись, он понял, что оскорбил сам себя, но сделал вид, что он не такой.

Даже, если оба капитана и оскорбились поначалу, и не планировали сходить на берег, чтобы общаться с местным новым царьком, то, после такого представления, у них отчётливо зачесались пятки, направляя ноги в каюты, а голова уже продумывала, что надеть, и сколько человек охраны надо взять с собою.

Как было сказано выше, у Леонардо де Брюлле было двадцать человек солдат, и около пятидесяти человек команды. У капитана фон Штуббе — десять, и ещё шестьдесят человек команды. Но, в отличие от бельгийцев, его команда состояла частично из европейцев, частично из представителей бывших американских рабов, а сейчас — свободных негров, что обосновались сначала в Либерии, а потом распространились, в поисках заработка, по всему атлантическому побережью Африки, дойдя до Анголы.

Глава 8 Церемония

Приблизительно через полчаса оба капитана, одевшись в более чистую одежду, в сопровождении пятерых, специально назначенных для этого, солдат, сошли с палубы своих кораблей и двинулись навстречу с «команданте», теряясь в догадках, чтобы это могло значить.

Капитаны шли бок о бок, негромко переговариваясь между собой на смеси французского и немецкого языка. Немного позади, настороженно блестя друг на друга глазами, шагали десять солдат, следуя за своими командирами.

— Ну, что вы скажете, герр капитан, на этот негритянский экспромт, — поинтересовался капитан де Брюлле у Феликса фон Штуббе.

— Наверное, то же, что и вы, любезный Леонардо, — не менее вежливо ответил ему Феликс.

— Я думаю, вы удивлены…

— Несомненно. Этот, загорелый до черноты, португалец смог меня не только удивить, но и озадачить нелепым званием. Как вы думаете, откуда он его взял, и каким образом смог внушить глупому царьку чёрных дикарей желание иметь в своём титуле?

— Да, да, я сам поражен всем происходящим. Что бы это значило? И в чём великий смысл? — и они оба вежливо рассмеялись, вспоминая нелепую фигуру португальца.

— Я слышал об этом вожде, — продолжил разговор Леонардо, — какие-то нелепые слухи. Якобы, в тело младшего вождя, забытой всеми богами, и не только христианскими, но и языческими, и чрезвычайно дикой, деревеньки, вселился злой дух, изменивший поведение этого самого вождя. Но, должен при этом заметить, что изменил он его в лучшую сторону, дав ему понимание происходящего, и прежде всего развитый интеллект. Как вы считаете, герр капитан?

— Я полностью с вами согласен. Нет, я не слышал эту историю, но могу вам рассказать тысячу похожих. Здесь, в Африке, иногда происходит такое, что невозможно объяснить с точки зрения элементарной логики. Здесь ещё живут эманации языческих богов, что правили этим диким миром тысячелетия назад.

— А что касается того, к кому мы сейчас идём, то, думаю, дело не обошлось без хорошего удара молнией. Такое здесь бывает. Оклемался, окреп, пришли в голову новые мысли, и пошёл воевать. Удача…, что ещё сказать, с кем не бывает. Но удача мсье, капризная птица, сегодня она с тобой, а завтра её уже нет.

Выходцу из славного города Шарлеруа, капитану де Брюлле, было не так просто заткнуть рот. Как истинный потомок болтливых галлов и спокойных фламандцев, он сочетал в себе худшие качества как одних, так и других, и с настойчивостью, достойной лучшего применения, продолжал доказывать своё мнение по пустяковому вопросу.

— Да, кстати, о синей птице удачи. Негры из моей команды разговаривали с жителями этого городка, которые уверяли, что во время боя они видели на голове вождя некую птицу, что громко орала, растопырив свои крылья. Видимо, звала удачу своему вождю и кликала поражение на головы его врагов.

— А знаете, герр капитан, какой шлем носит этот самый Ван?

— ?

— Ха, вы не знаете? («зачем мне это знать», — подумал Феликс) Он носит… череп крокодила, а его копьё постоянно залито кровью, причём до такой степени, что она стекает с лезвия в виде сплетённых между собой струй, и когда он трясет им в гневе, эти капли разлетаются далеко вокруг. А упав на землю, превращаются в небольших ядовитых змей, или скорпионов. Как вам это?