Волкан (СИ) - Уткин Михаил - Страница 25

− Эй, мозг электронный. Ну зачем настолько гротескно проявлять телесные реакции!

Вместо ответа мощно заурчало в животе, я быстро поднял ладони и проговорил:

− Понял, понял, мог бы и вообще того… тяжесть в штанах устроить. Вписываешь значит мне внимательность рефлексами, ёлки! Адепт собачки Павлова. Ладно. И почему я так задергался? Так… Линии фиолетовые, не красноватые, не белесые. И что?

Я вновь оттянул «суть», приблизил лезвие к жгуту и… фиолетовая линия плавно налилась зловещим багрянцем. Я остановил лезвие в сантиметре от нее и терпеливо вперился взглядом. На этот раз ИНК не стал меня пытать, а тут же развернул пузырь подсказки:

«железо… сталь…»

− Фух, ясно. И да, есть у меня.

Маленький железный ножик, с тонким от многократных заточек лезвием, занимал одну из дальних ячеек инвентаря. В отличии от реала, в котором точить ножи я умею прекрасно, в виртуале неподатливый инструмент никак не желал затачиваться даже до 70 %. Правда скрябал я его оселком всегда на ходу, занимаясь другими делами… Ну не важно. Важно, что он легко чиркнул по линиям, что на этот раз и не подумали менять цвет, и я победно вскинул магическую штуковину в небо… Впрочем улыбка поблекла — весила она всего килограммов пять.

− Стоп, а где остальные триста семьдесят пять…? — начал было спрашивать я, и вздрогнув, отскочил от «тыквы».

Из разрезов шкуры огогоня повалил дым, а сама тыква вдруг начала раскрываться как помесь трансформера с кубиком-Рубика. Части поворачивались, скрывались и вся эта штуковина становилась все больше и больше… Пока наконец не замерла, увеличившись до размера колеса Белаза!

− Обалдеть… Это что сейчас было?

Пузырь подсказки отреагировал незамедлительно:

Огогонь проявившийся. Труп без сути

Я словно почувствовал, как в мозгах защелкали шестеренки, выстраивая мысли в правильный ассоциативный ряд.

− Так, в этой хрени, которая «суть», были руны пространства, упаковки большого в малое… Большая часть огогоня значит скрывается в пространственном кармане, скрывая тело рыхлое, − я пнул толстую кишку, похожую на огромный моток шланга. — Да, рыхлое, и оно вот теперь проявилось.

Дальнейшие открытия посыпались как из рога изобилия. Словно вместе с «сутью» я удалил из этой твари взрыватель и блокиратор информации. А может так оно и вышло, кто знает.

Толстое бесхребетное червячище, которое размоталось в шестидесяти метровый шланг толщиной в ногу человека, оказалось набито сотнями кило разнообразного мяса. От этой кучи пахло дымом и опять же мясом разной степени готовности.

Ближе к глотки оно было сырым, а вот в самом конце, спрессовалось в уголь, от низкокачественного черного до «антрацит-экстра» в самом последнем отделе. На всякий случай я добыл десяток килограммов. Сто процентов идет на создание какого-нибудь элитного металла.

Мясо оказалось условно-съедобным, сплошь зараженным «спорами огня». Как объяснили щедро посыпавшиеся подсказки, споры потребляли мясо и часть из них превращалась в «икру огня», а икринки уже отправлялись в два накопительных мешка, которые я без зазрения совести и вырезал.

Икра была вполне жизнеспособна, и к сожалению в инвентарь не пряталась. Впрочем, она прекрасно уместилась в два глиняных кувшина, над крышками которых затикали счетчики времени до вылупления.

У меня поначалу аж глаз задергался, когда увидел 1 час 13 минут над первым кувшином. Но потом икра остыла и срок увеличился до 4 суток. Подсказка пояснила, что на жизненный цикл влияет температура, чем больше килокалорий впитает икра, тем быстрее созревает.

Я старательно печатал в блокнот все подряд, скриншотил, вписывал цифры, понимая, что вот сейчас пожалуй впервые по-настоящему добываю информацию, которой мало кто владеет.

Нужно сказать, что моя нетерпеливость и нервное желание побыстрее закончить одно и перескочить к другому угасли, сменившись какой-то… мелочной наблюдательностью что ли, властно требующей фиксировать абсолютно все. Я уже старательно вычислял, какой длины отрезок кишечника огогоня требуется, чтобы мясо из вареного стало жареным, когда в уши вдруг ввинтился крик Кассиди:

− Да, Горн же! Ты не слышишь, что ли совсем?! Смотри!

Девушка стояла на бугре и указывала на что-то невидимое пальцем. Я взмыл к ней как ракета, автоматически выхватив кирку и скрючив пальцы с взведенным туманом, но… наверху опустил руки. Зато челюсть вероятно отвисла.

По дороге в замедленно-кружащихся балетных па, вытанцовывали лесные эльфы. Три прекрасные как богини природы девушки, с вплетенными в волосы цветами, а в центре видимо все-таки мужчина, поскольку отсутствовали характерные выпуклости на груди. С каждым шагом и кружением, из их рук снежным вихрем сыпались цветы, а от мужчины то и дело расходилось золотистое сияние. И обугленные пни у дороги наливались зеленью, а сквозь гарь начинала подниматься трава.

Один их вид наполнял душу восторгом, а уж танец вообще был совершенен, но я на всякий случай скосил глаза в интерфейс и заметил странный бафф в виде лилии «+80 чувству красоты».

Я пожал плечами, угрозы от этого не ощущал, как и от всей четверки лесовиков. Но внимания на всякий случай добавил, тогда как все в нашем лагере похоже лишь млели от восторга.

Глава 19

Я посмотрел на застывшую маской восторга лицо Кассиди и обнял ее за плечи:

− Пойдём, к лагерю. Похоже на персов со слабым интеллектом и мудростью, эти танцульки влияют слишком сильно.

− Это у меня-то интеллект слаб? — возмутилась гномка, сдвинув брови… Меня аж в дрожь от этого бросило, и я тихо пробормотал:

−Игровой, девушк… Игровой. Ты, когда возмущаешься, пожалуйста, постарайся не улыбаться. Выглядит очень жутко.

Её брови сдвинулись еще сильнее, а губы, дергаясь от усилий, вернулись в более-менее нормальное положение. Тем временем, мы подошли к повозкам, на крышах которых радостно орали и рукоплескали наши воины. Только возничий хмуро прислонился к высоченному колесу, да прижимал к груди взведенный армейский арбалет. Он нашел меня взглядом и видимо моя суровая физиономия сработала как бальзам на сердце. Он просветлел лицом и кивнул.

Дядьке явно было что рассказать. Вот только слушать его некогда. Танец лесовиков, был чем-то из разряда: «чем дольше я смотрю на эту картину, тем больше беспокойства она внушает». Тем временем эльфы, запели без слов, высокими чистыми голосами и закружились, еще сильнее. Как иранские дервиши, так что их зеленые одежды колоколом раздуло. Зеленовласые девы синхронизировали движения, словно каждая была отражением другой, а эльф стоял в центре и лишь вскидывал руки рассыпая с ладоней золотой порошок.

Я присмотрелся к движению порошковых дымок пристальнее, но похоже людей они миновали — плыли, не зависимо от ветра над свежими травяно-цветочными посадками.

− Ну, посмотри, Горн! Они прекрасны! — гномка дернула меня за рукав и добавила, − да я понимаю, что это специальный бафф, искажающий восприятие, но… это потрясающее чувство! Посмотри на их одежды, на вдохновение на лицах! Они прекрасны, как сама природа!

Я стиснул зубы:

− Лен, вот что это за фраза вообще такая: «прекрасны как сама природа»? Я ее тоже вообще-то первым делом подумал, как их увидел! Левая какая-то, посторонняя фраза! Вспомни болотную природу возле Лозадель! Сухие палки, рыжая вода и вонючая грязь трясины! Природа же!

И какие к черту супер-одежды ты видишь? Налицо балахоны из травы и веточек, сшитые в камуфляж. Да и краска на лице для того же. Смотри, пареньку ушастому это разбрасывание пыльцы даётся не просто, у него даже от пота тушь потекла или чем уж там у него вокруг глаз намазано… Да и тужится он так стискивая зубы, что две трети своей зеленой помады с губ изнутри сожрал уже. Ну же!

Девушка помрачнела, сказала сбивчиво:

− Не вижу этого… Но, посмотри, какие прекрасные фигурки сплетенные из радуг взлетают над цветами, которые они посеяли!

Я перевел взгляд на поле и «притянул» пузырь подсказки ближайшей лилии, прочел вслух: