Война (СИ) - Шепельский Евгений Александрович - Страница 17

Я взялся за просмоленный канат и требовательно позвонил в рынду. Петь перестали, скрипнула рассохшаяся дверь.

— Не пипай! — громыхнули с порога. — Тля внебаночная! Я тебе корехи-то отсыплю!!! — Обитатель домика уже несся вперед, шаря на боку огромный матросский тесак. Увидев, что пожаловали не простые люди, замер у самого шлагбаума, всмотрелся. Обитателю домика было лет семьдесят, дубленое морскими ветрами круглое лицо прорезали глубокие морщины. Сам невысокий, плотный, кряжистый, похожий на дубовый чурбак. Матросская одежда — куртка да штаны — в заплатах, словно всю эту одежонку у огородного пугала украл. Стрижен наголо, седая щетина на лице пробивается пучками. — Кто такие есть? — спросил сурово. — Без дела не пипать!

Фальк Брауби повел в мою сторону рукой, молвил с улыбкой:

— Пожаловали господин архканцлер Санкструма, наследник престола, будущий император. Все это, — он обвел рукой кладбище кораблей, — его собственность, и пипать он может здесь что угодно. И кого угодно.

Человек смерил меня внимательным взглядом, задумался.

— Я Ритос, боцман бывший, — сказал наконец. — Смотритель южного края этой вот хрени… на пенчии… Все тут на пенчии, тля внебаночная! И староста я местный. И корчмарь на полставки. А пипать без дела все-таки не дозволю!

Он еще подумал, затем поднял шлагбаум.

— Милостиво прошу, вашество. Выгонять нас задумали? Мы выгоняться не дадимся!

— Зачем же выгонять, — промолвил я. — Мы прибыли осмотреть… военный флот империи.

Ритос воткнул в меня свирепый взгляд:

— Внебаночная!.. Прошу прощения… А что тут смотреть? Был флот, да весь вышел… Деньгов десять лет на флот не давали! Досок не давали. Смолы не давали. Парусов, дерева такелажного, пеньки на канаты — ничего не давали! Слезные печали теперь, а не флот. И пенчии давно уж никому не платят!

— А кто живет здесь? — спросил Брауби осторожно. Ритос уважительно поглядел на рукоять молота, что торчала из-за плеча алхимика, ответил учтиво:

— Вот же кореха! Мы живем, внебаночная! Прошу прощения. Смотрители флота его императорского величества и моряки, которым уж во флот поздно… Старики… Богадельня теперь здесь, понял, нет? А выгонять не дадимся! Костьми ляжем! Режьте нас, некуда нам отсюда идти! Идите вы! Прошу прощения!

Я прошел за шлагбаум. Алым велел ожидать на той стороне.

— Мы здесь все осмотрим.

— Да смотрите… внебаночная! Прошу прощения… Но выгонять не дадимся!

Меж кораблями вились утоптанные, кое-где мощенные досками дорожки. Корабли, брошенные на песок десять и более лет назад, были кое-где оснащены сходнями, и сразу ясно было — в кораблях этих живут люди. На остатках такелажа сушились подштанники, в том числе, судя по рюшам — женские. Там и тут виднелись курятники. Там и тут над кораблями вились дымы с характерным самогонным ароматом. Совсем уж убитые корабли использовались как свинарники и коровники. В общем, это был тот самый остров погибших кораблей, который слизал с американского фильма фантаст Беляев. Пока мы шли, за спиной нашей собиралась толпа любопытствующих, и, когда я оглянулся, то увидел более сотни пожилых моряков. У всех у них имелось при себе оружие. Мы прошли все кладбище кораблей из конца в конец. Ритос сперва сопел нервно, затем, окончательно плюнув на приличия, начал описывать местную жизнь без прикрас. Описание местной жизни в его изложении в основном состояло из ругательств. Толпа за нашими спинами внимала, отвечала согласным гудением. Они не были агрессивны, всего лишь насторожены.

— Гоните самогон? — спросил Брауби, когда в рассказе Ритоса наступила пауза.

— Гоним, — охотно признал бывший боцман. — Гоним, и с того живем. Продаем в Норатор. Пенчии-то нет, жить с чего-то надо, а, внебаночная! — Он посмотрел на меня. — Вот кореха-то… Так вы, господин, взаправдашний архканцлер?

Я кивнул.

Он бросил взгляд на толпу за нашими спинами:

— Выселять не будете нас?

— Я назначу вам пенсии и, возможно, дам работу.

Он моргнул белесыми ресницами — удивленно:

— Да иди ты! Прошу прощения!.. Вот так праздник! Так, может, выпьете с нами тогда?

Я согласился.

Меня увлекли в нутро какого-то корабля, чей трюм был оборудован под общинный кабак, налили отвратительного самогону, принесли разных закусок. Брауби тем временем ушел обследовать пенсионные суда более подробно. В течении двух часов я пил с бывшими моряками, выслушивая их жалобы на жизнь, и размышлял, как чувствует себя земной президент, которому такие вот встречи с разными работниками и социальными группами нужно проводить регулярно. По сравнению с земным президентом я был в несомненном выигрыше: вокруг не было журналистов, и я мог пить самогон — гнусный, но несший успокоение.

Когда наши возлияния достигли точки братания, Брауби вернулся, сел и махом опрокинул в глотку кружку с пойлом.

— Флота у нас нет.

— Совсем нет?

— Практически. Есть четыре галеры — их можно восстановить за неделю, как вы и спрашивали, господин архканцлер. Еще несколько лоханей можно подлатать, но это развалюхи, воевать на которых не получится. Но флота как такового — нет. За год что-то, возможно, получится восстановить…

— Так я вам это и толковал с самого начала! Тля внебаночная, прошу прощения! А то пипают, пипают… Сразу бы спросили — Ритос бы ответил. Нет тут флота, давно уж сгнил, как портки на пропойце.

Я пробарабанил пальцами по столу. Ну, что ж, никогда не бывает так плохо, чтобы не стало еще хуже. Выкрутимся.

— Флот будет. Надеюсь, что будет.

Алхимик смотрел непонимающе:

— Откуда?

— Внутренние резервы. Но сначала нужно озаботиться тем, чтобы снабдить флот пушками.

Глава 10-11

Глава десятая

Для войны нужны три вещи: деньги, деньги, и еще раз деньги. Эту святую мудрость, сколь простую, столь и точную, изрек кто-то из итальянских полководцев, каковую фразу затем успешно приписали прощелыге Наполеону. Однако тяжело готовиться к войне, даже имея деньги, в том случае, когда почти все твои действия происходят под надзором врага.

Совет, как я и планировал, состоялся вечером. Но прежде я, еще не окончательно протрезвев, велел Блоджетту вызвать для серьезного разговора послов Сакрана и Армада. По счастливой случайности — или попущением Ашара — оба посла все еще гостили в Варлойне. На самом деле, они устраивали политику своих стран, плели сети и вынюхивали в имперской резиденции и я не мог удалить их, не вызвав законных подозрений. И именно чтобы отвести подозрения в своих будущих действиях, я снова призвал послов в апартаменты Силы Духа.

Сразу предупредил Блоджетта, что грянет спектакль в двух действиях. Чтобы ничему не удивлялся, выглядел растерянно, поддакивал. На подходе к апартаментам я выставил несколько караулов Алых, дабы вовремя передали, что послы приближаются, передали, естественно, не словами, а уговоренными звуками. Первый караул ронял на пол щит, второй, услышав дребезжание, сигнализировал третьему громким чиханием, ну а третий банально стучал в мои двери — что означало: минутная готовность!

Так и случилось. «Бум-чих-стук», и вот я, пошатываясь, опираюсь на стол, заставленный батареей недопитых бутылок и разными объедками. Пару бутылок я бросил на пол заранее, вино вытекло и пропитало воздух алкоголем. Отсчет пошел. Один десяток секунд, другой…

Наконец, время настало. Я крикнул, став возле двери:

— Все пропало, Блоджетт! Казна пуста и армии нет, а флот уничтожен, я сам видел сегодня. Там одна немощь, одни старики вокруг разбитых страшных кораблей! Бежать! Только бежать! Но где гарантии?

Затем я метнулся к креслу-жабе, схватил его поудобней и как следует хряпнул о столешницу. Зазвенели бутылки, стекло изумрудными пригоршнями сыпануло по мрамору. Кресло, однако, не поддавалось. И я ударил еще раз, затем добавил им с разворота о стену, и тут оно, наконец, рассыпалось, так что в руках у меня остался позолоченный обломок спинки.