Невеста Стального принца (СИ) - Чернованова Валерия М. - Страница 40

…А толкнув эту красоту, можно было бы организовать в столице какой-нибудь бизнес. Открыть маленький ресторанчик, спа-центр для наин с асави или спортзал для хальдагов.

— Еще я люблю играть на желания. — По лицу коронованного блондина змеей скользнула хитрая улыбка. — Давайте договоримся так: если выиграете вы, я исполню одно ваше желание.

— А если вы?

Каменный король покосился на необъятное ложе, прятавшееся в глубинах алькова:

— Знакомиться мы продолжим уже там. Ну что, согласны, Филиппа?

Как будто у меня есть выбор…

— Что ж, попытаю удачу, — скромно улыбнулась его каменистости.

— И правильно, — кивнул он удовлетворенно, а потом добавил: — Не хочу вас расстраивать, моя дорогая, но я никогда не проигрываю.

Аналогично.

— Говорят, новичкам везет.

— Но если все же не повезет в игре, обязательно повезет в любви, — снова намекнули мне на постель. — Может, вина?

От вина я отказалась (мало ли что в него могли добавить) и сделала свой первый ход, пока Рейкерд приказывал подать себе горячительный напиток. После чего вернулся в кресло и, отвечая на мой ход, спросил:

— Что вам известно о ваших родителях, Филиппа?

— Совсем немного, ваше величество. — Я опустила взгляд на шахматную доску, делая вид, будто раздумываю над игрой. — Меня ведь забрали в обитель, когда я была совсем малышкой. — Потянувшись за золотой фигуркой, выдвинула ее вперед.

— Хорошо, — задумчиво почесал подбородок король, и непонятно, в чем он видел хорошее: в том, как бедная сиротка играет, или же в том, что она ничего не знает о своих ближайших родственниках. Сделав ход конем, Рейкерд продолжил: — А что вам известно об их убийце?

А вот это уже совсем нежелательный вопрос. Можно сказать, даже опасный. По идее, настоящая Филиппа должна иметь хотя бы представление, как умерли ее родители, но я ведь ненастоящая. И мне совсем не надо, чтобы Рейкерд вдруг это выяснил.

— Отца казнили, — скорбно начала я.

— А мать? Что вы помните о своей матери? — пытливо вглядываясь в мое лицо, спросил король.

Зацепив пальцами шахматную фигуру, я выставила ее вперед и печально вздохнула:

— Почти ничего. Первые годы моей жизни не сохранились в памяти. И, наверное, к счастью. Знаю только, что она была иномирянкой.

— Нэймессой, которую не пощадил ваш жених, герцог де Горт, — торжественно выдал король.

«Да вы что?» — едва не выдала ему в ответ.

Вместо этого посильнее округлила глаза, старательно показывая, насколько поражена. Особо не пришлось стараться, потому что кое-что в словах короля меня действительно царапнуло. Что там сегодня говорили другие наины? Нэймессы — это чудовища, а мама Филиппы была нэймессой и иномирянкой по совместительству. Прескверная вырисовывается картина… Вряд ли граф позарился на лохматое чудище вроде йети, а значит, мать сиротки была человеком. Точно! Я ведь видела ее черно-белый портрет в замке Адельвейнов. Красивая была девушка. Такая же, как и я, залетная попаданка, которой не повезло оказаться в этом мире кошмаров.

И которая стараниями моего жениха отправилась на тот свет.

Я даже поежилась от этого умозаключения, теперь уже точно не без оснований опасаясь, что могу стать следующей «победой» герцога. Стянула вместе края монаршего камзола, стараясь закутаться в него, как в кокон, и невидящим взглядом уставилась на доску.

— Понимаю, вы ошеломлены, — отвечая на мой ход, сочувственно проговорил правитель. И столько этого самого сочувствия (явно фальшивого) звучало в его голосе, столько концентрированной приторности, что я едва подавила желание скривиться. — Неприятно осознавать, что вас купил убийца ваших близких.

Не знаю, что бы на моем месте чувствовала настоящая Филиппа, но лично мне было неприятно осознавать, что в глазах жителей этого мира я была чуть ли не чертом в юбке.

— Но ведь он действовал по чьему-то приказу. — Вскинула голову и встретилась с королем взглядом.

Рейкерд усмехнулся одними уголками губ:

— Я велел де Горту доставить леди Адельвейн в Ладерру живой, но он ослушался моего приказа. Да и графа в столицу привезли в очень плачевном состоянии. Даже удивительно, что он дожил до казни…

— Могу я спросить, кто выносил приговор моему отцу?

Король нахмурился. Видимо, он ожидал от Филиппы немного другой реакции. Например, что она тут же разразится проклятиями в адрес Мэдока, станет заверять, как сильно ненавидит и презирает купившего ее мерзавца.

Не знаю, что эти двое не поделили, но мне их терки вот совсем неинтересны. Пусть сами между собой разбираются, а у чудовища, Лизы Власовой, и своих проблем хватает.

— Решение принимали старшие хальдаги Стального круга, — с явной неохотой проговорил его величество. — Но это был единственный возможный приговор графу. К счастью, мне удалось убедить совет, что вас, невинную малышку, следует пощадить. А теперь я вижу, что принял верное решение. Посмотрите, в какую красавицу вы превратились! Вы истинная дочь своего отца-хальдага, моя дорогая!

Хальдага? Еще одна крошка сведений в моей жесткой информационной диете.

— Спасибо, ваше величество, — поблагодарила максимально искренне.

Помнится, служанка в замке Адельвейнов утверждала, что за Филиппу тогда вступилась покойная королева. Ну да ладно. Хочет Рейкерд почувствовать себя героем — на здоровье.

Игра продолжалась. Его величество выглядел расслабленным и довольным, я тоже не переживала. Просчитывала свои (и его) ходы наперед и, как могла, тянула время. Хорошо бы, если бы партия продлилась хотя бы до рассвета.

Выиграю, а де Горту все равно скажу, что все было и что это была самая лучшая аморальная ночь в моей жизни.

Пусть и над ним полетает птица обломинго, а с меня и песца хватает.

Прямо зоопарк какой-то получается.

— Скажите, Филиппа, если бы вам представилась возможность отомстить тому, кто разрушил вашу семью (это ведь он, де Горт, раскрыл графа Натана и рассказал Стальному кругу, что тот тайно женился на иномирянке), вы бы ею воспользовались?

Ну вот, опять двадцать пять. Получается, де Горта здесь все ненавидят, а отдувается Лиза. Сначала жеребчик склонял к убийству, теперь подстрекает величество.

Ответить категорично «нет» — это может быть чревато, соглашаться непонятно на что — тоже, поэтому я промычала что-то совсем непонятное, а Рейкерд, делая ход, милостиво предложил:

— Не торопитесь с ответом, просто подумайте над возможностью наказать безжалостного убийцу. Во время охоты вам вполне может выпасть такой шанс, и тогда ваши бедные родители наконец-то будут отомщены. Ну а пока… шах, — Каменный король вскинул на меня хищный взгляд, — и мат.

От такого заявления я едва не поперхнулась воздухом и, не веря своим глазам, уставилась на шахматную доску. Не может быть! Я ведь была так осторожна! Просчитывала, продумывала каждый свой шаг!

Но это действительно были шах и мат. И, вместо того чтобы озвучить свое желание, мне придется всю ночь удовлетворять желания этого старикана.

Рейкерд поднялся, не сводя с меня жадного взгляда.

— Чувственная, невинная малышка…

Ы-ы-ы-ы!!!

— Может, у меня получится отыграться? — вжалась я в спинку кресла, а подумав, азартно выкрикнула: — А давайте сыграем на две ночи аморалии!

Увы, его величество не проникся моим запалом.

— Я предпочел бы сейчас заняться с вами другой игрой, не менее интересной. И в ней, моя дорогая наина, вы уж точно выйдете победительницей.

Король поставил меня на ноги. Сцапав за края камзола, притянул к себе и тут же нетерпеливо его распахнул, скидывая на пол. По спине, вместе с мурашками, потянулся колючий холод.

— Надеюсь, герцог еще не успел сделать с вами то, что с такой чувственной красавицей мечтает сделать каждый мужчина в расцвете лет.

И на закате, выходит, тоже.

Это свое «надеюсь» Рейкерд прошептал мне уже в губы за мгновение до того, как впился в них жестким поцелуем. Меня резко тряхнуло. Попыталась рвануться от него, но Каменный держал крепко, вжимая меня в свое тело.