Муж для серой птички (СИ) - Баскакова Нина - Страница 38

— Я тебя не осуждаю, — Мируша развесила мокрые пеленки рядом с печкой и пошла вылила грязную воду. Когда она вернулась, Даша уже кормила малыша. — Даша, если честно, то мне нет дела с кем ты живешь, как ты живешь. Ты вроде взрослая женщина. Уже ребенка имеешь. Но бывает так, что ты не видишь ситуацию изнутри. Со стороны все видится лучше и проще. Вот я и смотрю на твою проблему. Вижу, что сошлись вы по весне, когда кровь бурлила. Ты думала, что это и есть любовь. Такая, какая была у твоих родителей. А оказалось все не так. Ему с тобой стало скучно. Ты поменялась. Больше не та девочка, с которой тайком целовались. Рядом с ним молодая женщина, с ребенком на руках, которая от него чего-то хочет. Например, чтоб он был как ее отец. Но женщина забыла, что люди разные. И в итоге ссоры. Кто-то кого-то хочет переделать, но при этом не хочет сдавать позиции. Если ты сильная, то будь ею. Тяни его. Хочешь равных отношений — найди ровню.

— Ты не понимаешь…

— Не понимаю. И не хочу понимать, почему ты даешь себя обижать человеку, который должен тебя защищать? Почему не даешь защитить себя? Боишься его потерять? Или боишься одной остаться? Лучше пусть такой, чем одной?

— Какой у меня шанс второй раз замуж выйти? Девчонок много. Ребят мало. А у меня малыш на руках.

— А этого я не понимаю. Всегда считала, что лучше живой буду, но одной, чем с кем-то, но ради галочки.

— Спасибо, но в советах не нуждаюсь.

— Я тебе их и не даю. Ты лучше подумай, что отцу ответишь, когда он придет к тебе и спросит, чего ты хочешь. Вернешься к своему милому — он тебя не поймет. Сейчас можно все решить. Да, страшно. Но ты не одна. У тебя за плечами семья. А счастье и любовь — они такие непредсказуемые. Сегодня ты одна, а завтра уже не одна. Так что зря считаешь, что никому не нужна. Сталкивать же отца и мужа из-за своей неуверенности — это последнее дело. Нет, если тебе нужна такая жизнь, то живи. Терпи. Только не жалуйся. Если же хочешь что-то поменять, то тебе только руку помощи протянут. Никто тебя в беде не оставит. Это же как яма. Глубокая яма, в которой холодно, грязно и неуютно.

Но у нее есть стены и какая-то защита от ветра. А там, за пределами этой ямы страшный мир, в котором ты не чувствуешь никакой защиты. Только это история не про тебя. У тебя есть отец, что готов за тебя и в огонь, и в воду, у тебя есть брат. Разве ты одна в этом мире? Но они не могут тебе помочь, пока ты не захочешь выбраться из этой ямы. Смотри-ка, уснул, а ты опять плачешь. Давай его положим на подушку, а тебя умоем. С водой все проблемы уйдут. И голова ясная станет. А потом чай попьем. Кашей позавтракаем.

— Ничего мне от тебя не надо! — огрызнулась Даша.

— Я только руку протянула. Твое решение принимать ее или нет. Хочешь, так дуйся и обижайся. Но вроде время для таких обид прошло. Сейчас как бы нужно думать, как жить дальше. А я тебе не враг, — ответила Мируша, проверяя воду. — Так умываться будем или нет?

***

В лесу было тихо. Вся природа словно замерла, уснула до весны. Мороз заставлял хрустеть под ногами снег. Мируша шла по краю леса. Лыжи скользили по снегу, увозя ее все дальше от крепости. Она не думала уезжать далеко. Только набрать сосновых веток. Но попав в лес, поняла, как устала. Устала от всего, что навалилось на нее в последнее время. От этих трудностей и переживаний. Поэтому теперь просто ехала мимо знакомых и одновременно чужих мест. Осенью она уже здесь бродила, когда ходила грибы собирать. Теперь за ветками пришла.

В крепости находится стало тяжело. Когда узнали, что от Даши муж сбежал, он просто ушел, взяв паек еды и лыжи, то окружающие были в ступоре. Никто не мог понять такого. У него был ребенок, была жена. А он все бросил и ушел в неизвестном направлении. Только на воротах сказал, что больше оставаться здесь не собирается. Он не попрощался с Дашей. Не поставил в известность князя.

Даша плакала. Много и долго, не слушая ничьих утешений. Мируша же ушла. Ускользнула ото всех. Ей надоел этот цирк со взрослой девицей, которая делала вид, что она ребенок. Даша ей чем-то напоминала Луизу. Та была такой же

несамостоятельной. Но стоило перестать ее опекать, как она сразу повзрослела. Мируша вздохнула. Посмотрела на небо. Серое и неприятное, но под стать настроению. Может кто-то бы сказал, что она ревновала, но это было не так. Понимала, что история закончилась. Сколько было таких примеров на ее веку. Она ведь давно уже подмечала, но помалкивало. Наблюдала, как мужчина добивался женщины, а потом уходил, потому что… И дальше шел список причин не быть вместе. Так и у них будет. Пусть Силий ей и не нравился, но он заставил ее поверить на какой-то миг, что все может быть иначе. Как сегодня утром. Они сидели рядом, пили чай, болтали о пустяках и было ощущение тепла и нужности. Она давно не чувствовала себя именно нужной, на своем месте. Как будто она была именно тем, кем и должна была быть. Он спокойно относился к ее порывам, не пугался и не крутил пальцем у виска, когда она что-то не то говорила или делала. Например вчера ночью. Не было с ним и это покровительственной жалости, что бесила. Все было как-то естественно. Но теперь все закончится. Он больше к ней не придет. Будет около Даши крутиться, потому что той сейчас тяжело. Будет ей помогать с ребенком. А к ней решит заглядывать раз в недельку, а может и вовсе перестанет. Сложно у них там все. Когда Тихон стал Силию говорить, что тот не должен был память Саши придавать, то Мируша ушла в лес.

Память. Она никак не могла понять, как ее можно предать. Вот в ее памяти всегда оставались и мама, и братья. Она их не забывала, вспоминала что-то хорошее и доброе, с ними связанное, но и не плакала по ним каждый день. Они бы этого не одобрили. Тут же предлагали человеку только плакать и вспоминать.

Набрав веток, она поехала к дому. После поездки в лес мышцы болели, но голова стала яснее. На этом ведь жизнь не заканчивалась. Пусть из жизни уйдет Силий, но останется… А кто в ней останется? Борис? В последнее время он только вызывал удивление. Прошли к нему те чувства. Она не больше не могла восхищаться его силой и смелостью. Если к этой силе и смелости прилагалась тупая голова, то сила и смелость терялась на ее фоне. Так о ком мечтать? О Весии, который сказал, что у нее не такие уж плохие ножки? Мируша улыбнулась и покачала головой. Нет. Он ей нравился, но как старший брат, друг. Любвеобильный Диж вызывал

раздражение…

В таком настроении она и вернулась в крепость. Как раз начало темнеть.

Сложив свежие сосновые ветки в лекарской, Мируша оставила себе одну и пошла в комнату, надеясь, что уже все ушли оттуда.

— Птичка, я тебя потерял, — Силий обнял ее за плечи. Наклонился к ее щеке. — От тебя сосной пахнет.

— За ветками ходила, — ответила Мируша. — Будем витаминный настой делать.

— Вся в делах и заботах, — прошептал он, целуя ее в холодную щеку. — И замерзла. Пойдем отогреваться?

— Силий, не надо. Я ведь все понимаю.

— Хорошие слова. Обычно с них начинается что-то додуманное и перевернутое.

— Это как? — покосилась на него Мируша.

— А так. Ты чего-то придумала и будешь доказывать, что так и было. Сразу говорю, что не было. Даже не думал ни о ком, кроме пропавшей Птички. Чуть за тобой не кинулся в лес, но потом решил, что надо подождать, когда вернешься. Ты женщина умная и разумная. Глупостей не натворишь.

— Мне надо было отдохнуть, — ответила она.

— Я так и понял.

— Чем закончилась история?

— Ничем. Даша ушла к себе. Какие-то подруги набежали. Теперь обсуждают, что все мужики подлецы. Мы с Тихоном плавно ушли, пока и нам не влетело под горячую руку. Ушел и ушел. Так нам же проблем меньше.

— Я думала, что ты с ней останешься. Помогать будешь, — призналась Мируша.

— Так никто от этого не отказывается. Помогать — это же не значит делать все. К тому же у нее своя жизнь, у меня своя. Вот чего мне было сейчас делать?

Гнать ее подруг и говорить, что она сама виновата? Так Даша вроде понимает, только не признает это, но понимает. Я тогда не вмешивался в ее жизнь, не собираюсь и сейчас. Видел, что не тот человек. Предлагал подумать и не торопиться. Но она уже ребенка ждала. Ума на это хватило, значит и как жить разберется.