Жираф – гроза пингвинов - Донцова Дарья - Страница 7

– Только гляньте. У них море, – заахала Зоя, которая успела добежать до подъезда и распахнуть дверь. – А внутри! Полный восторг!

Я вошла в парадное и обомлела. Пол был выложен плиткой, сначала голубой, потом появляются белые «барашки», а у лифта и лестницы покрытие цвета снега.

– Вроде как морская волна бежит, – поджала губы Фаина, – примитивно.

– Простым, не очень образованным людям нравится, – пожал плечами Никита, – не стоит их осуждать. Они не видели настоящего дизайнерского искусства. Вход в лифт оформлен, как грот. М-да.

– На стенах рыбы, морские звезды, – перечисляла Фаина, – давай посмотрим, что на потолке. Спорим, там небо, солнце и парашют!

Я задрала голову. Точно.

– Перила оклеены ракушками, – с детским восторгом объявила Зоя.

– Нет, дорогая, это всего-то пластик, который их имитирует, – снисходительно заметила Фаина, – дешевенький материал. Но народ доволен. Главное, чтобы людям нравилось.

– И ступеньки не из морского песка, – уточнил Никита, – это плитка с рисунком. Давайте заглянем в подъемник.

Он открыл лифт.

– О-о-о!

– Е-е-е! – протянула Фаина.

– Каюта корабля пиратов! – воскликнула Яковлева. – Лампа, смотри! На стенах нарисованы штурвал, попугай и сундук с золотыми монетами.

– Нет, дорогая, перед вами обои, – пояснила Фаина, – копеечные. Их поклеить много времени и ума не требуется.

– Давайте поднимемся на самый верх, а потом спустимся пешком, – предложила Зоя.

– Зачем? – пожал плечами Никита, – мы поняли, что вам это нравится.

– У них отлично оформлены двери, – уперлась Яковлева, – вам непременно надо их увидеть.

– Ну, раз вы настаиваете, – вздохнула Фаина, – тогда конечно.

Мы доехали до последнего этажа и вышли. Я посмотрела направо и попятилась.

– О-о-о! – протянула Фаина.

– Е-е-е, – пробормотал Никита.

– Здорово, да? – запрыгала Зоя.

Я молча смотрела на то место, где положено находиться двери в квартиру. Сейчас там красовалась натурально нарисованная огромная акула. Вернее, ее морда с разинутой пастью. Тело каракулы располагалось на стене, хвост спускался так далеко, что конца не видно.

– Художественно, – отметила Фаина.

– Да уж, – протянул Никита.

– Жильцы счастливы, – заявила Зоя и ткнула пальцем в косяк.

Послышался тихий звонок, между клыками океанского монстра появилась светлая полоса, потом возникла женщина в спортивном костюме.

– Здрассти, – заулыбалась она.

– Екатерина Ивановна, – защебетала Яковлева, – наши дизайнеры любуются вашим подъездом.

– Шик и восторг! – восхитилась хозяйка. – Детям в кайф. Только я ключ достану, они кричат: «Акула, сожри нас!» Мы точно победим в состязании, потому что так, как у нас, никто не сделает.

– Дорогая, вы совершенно правы, – согласилась Фаина, – так, как у вас, мы никогда не сделаем. Правда, Никита?

– Конечно, – согласился тот.

– Спасибо, что показали, как здорово смотрится акула с открытой дверью, – поблагодарила Зоя хозяйку.

– Приходите, мне самой нравится дверь открывать, – пригласила женщина, – прямо как в монстре живешь.

Мы двинулись вниз по лестнице. Дверь каждых апартаментов была оформлена, как морское животное. Я увидела гигантского кальмара, кита, дельфина и разных рыб.

– Вот же красота у них, – горько вздохнула Зоя, когда мы снова очутились во дворе.

– Дорогая, ваш подъезд будет в сто крат интересней, – пообещала Фаина.

Глава восьмая

Едва я вошла в квартиру, Краузе начала рассказывать:

– Представляете, просто невероятно!

– Что случилось? – насторожилась я.

– Я закрутилась по хозяйству, – продолжала Роза Леопольдовна, – носилась туда-сюда. Не сразу после вашего ухода заглянула в зону кухни. И что я увидела на плите? Вы не поверите! Кого я нашла у конфорки?

– Таракана, – поморщилась я.

– Нет, конечно, – возмутилась няня, – у нас их нет.

– Муравья? – предположила я.

– Снова не угадали, – ответила Роза, – подсказываю: четыре лапы, хвост, морда, цвет черный и…

– Крыса! – подпрыгнула я. – Не боюсь грызунов, но у нас жили только домашние особи, а, так сказать, дикие – переносчики разных заболеваний. Фира и Муся могут заразиться.

– Вот их-то я и встретила на кухне! – воскликнула Краузе. – Просто обомлела!

Из глубины квартиры донесся свист.

– Скороварка, – всплеснула руками Роза и убежала.

Крысы, которые пролезли в жилище, не самые приятные гости. Правда, они не умеют разговаривать, поэтому грызуны предпочтительнее некоторых людей. Я вынула телефон и набрала номер Яковлевой.

– Лампуша, слушаю, – отозвалась Зоя, – ты прямо экстрасенс, только я подумала, что надо…

– К нам пришли крысы, – остановила я поток болтовни главной по подъезду.

– Вау! Нужен понятой! – пришла в детский восторг Яковлева. – Бегу, бегу.

Я не успела ничего сказать, трубка замолчала, зато через пару минут запищал домофон, и в холл влетела Яковлева. В одной руке она держала паспорт, в другой пластиковое ведерко с майонезом.

– Где ихний главный? – сверкая глазами, осведомилась соседка.

Мне стало смешно.

– Хочешь показать крысе документ?

– Конечно, – перебила меня Яковлева, – свидетелей обыска оформляют по закону.

И тут до меня дошло, что происходит.

– Зоя, – остановила я соседку, – полиции здесь нет. И по какому бы поводу ей у нас появиться? Живем тихо-мирно.

Соседка прищурилась.

– Фаломеевы тоже казались пушистыми и белыми, а потом муж жену из окна выкинул, а она его в отместку молотком тюкнула, прямо в глаз попала, пришлось потом мужику капли покупать.

Я изумилась:

– Похоже, эта Фаломеева бессмертна. Если меня из окна выбросить, то потом я уже за инструмент схватиться не смогу. Да и супруг у дамы необычный. Среднестатистический мужчина, которому дали в глаз киянкой, за каплями не побежит. Зачем они человеку без глаза?

– Ты все неправильно поняла, – укорила меня Зоя, – отношения они выясняли на даче, Костя Лену из окошка гостиной швырканул, а комната на первом этаже, внизу клумба. Елена плюхнулась на нее, встала, отряхнулась, помчалась в дом, по дороге схватила пластмассовую детскую колотушку, ее для внука купили, ну и хотела засандалить Константину в лоб, но чуток промахнулась, в глаз угодила. И музыка! И Моцарт! Ля-ля-ля!

Я окончательно потеряла нить разговора.

– Моцарт? А он там как оказался?

Зоя укоризненно взглянула на меня.

– Лампуша, ты же окончила консерваторию. Неужели не в курсе, что Иоганн Себастьян давно умер? Разве он мог притопать на дачу Фаломеевых? Молоточек такой, песни исполняет, ребенок им стучит! И музыка! И Моцарт! Ля-ля-ля.

– Вольфганг Амадей, – пробормотала я, – так звали гениального австрийца. На имя Иоганн Себастьян откликался немец Бах. К нам пришли обычные крысы, простые такие, с помойки, а не полиция.

– Это невозможно! – отрезала Зоя. – У нас дом обезгрызен!

Вымолвив последнее слово, Яковлева, размахивая ведром, понеслась по коридору. Я поспешила за ней.

– А ну, покажите крысу! – велела Зоя, врываясь в кухню.

– У нас их нет, – отбила атаку Краузе.

Яковлева посмотрела на меня.

– Слышала? Роза Леопольдовна очень честный человек.

– Верно, – согласилась Краузе, – привираю всего три-четыре раза в день, и то по необходимости.

– Где полицейские? – вкрадчиво спросила Зоя, ставя ведерко на низенькую скамеечку. – Без понятых обыск не проводят.

Краузе всплеснула руками.

– Кого шмонают? Иратовых?

– Почему ты так решила? – изумилась Яковлева.

– Он работает в больнице санитаром, жена все время беременна, в семье то ли семь, то ли восемь детей, – начала вываливать свои соображения няня Кисы, – откуда у мужа деньги на новый джип? Да он все средства должен тратить на обувь для малышей!

– Я полагала, что полицейские у вас, – сказала Зоя.

– С какой стати? – возмутилась Роза.