Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Воронье сердце. Отбор по принуждению (СИ) - Бородина Мария - Страница 2


2
Изменить размер шрифта:

— Выбирайте выражения, когда говорите о королевской семье, ибреса!

— Почему принц должен развлекаться за счет девушек, у которых большие планы на будущее и нет никакого желания удовлетворять его королевские потребности?! Только потому, что у него корона?!

— Я рекомендовал бы вам вести себя более сдержанно! — рявкнул дознаватель, да так голосисто, что я подскочила на лавке. Его мощная туша наконец-то выплыла в поле зрения, и огромная тень накрыла меня. Я вздрогнула, поймав его сердитый взгляд, и сжалась в комочек.

— Прошу прощения, — пролепетала едва слышно. — Но я остаюсь при своем.

— У вас, ибреса, может быть, и большие планы, — проговорил дознаватель с укором. — Дочь преуспевающего купца, которой никогда и ни в чем не отказывали, может желать только масштабных свершений.

— Свержений, — буркнула я. Хорошо, что дознаватель меня не услышал.

— Но девушки из семей бедняков, — продолжал он, — которые каждый день озабочены тем, чем бы перекусить, считают иначе. Для них обряд стигмирования — огромный праздник; шанс, который может изменить их судьбу. Вам ведь известно, что нынешняя королева происходит из простолюдинок?

— Мы говорим не о королеве, — оборвала я. — И уж, тем более, не о ее происхождении.

— Верно, — подметил дознаватель и подбоченился. — Вернемся к вам. Как вас угораздило напасть на королевского стража?

— Напасть?! Я просто отстреливалась, — процедила я, похоронив страх за дерзкой усмешкой. — Делаю я это, насколько вы знаете, качественно. А он прямо под стрелу попер, будто убиться вздумал!

— Не утверждаете ли вы, ибреса Крэтчен, что грани Солье решил вас подставить? — дознаватель склонился прямо надо мной. В его ледяном взгляде не просматривалось ни капли сочувствия. Иногда мне кажется, что король оживил стадо големов и послал их охранять порядок: настолько все его стражники одинаково-ледяные и одинаково-безжалостные.

— Это нужно у него спрашивать, — я надула губы. — Говорю за себя: не нужен мне ваш грани! Разве я похожа на самоубийцу?

— То есть, — дознаватель оперся на стол, и мощная тень нависла надо мной. Древесина опасно застонала. — Вы говорите, что целились в королевских стражей, но при этом не имели цели их подстрелить?

— Вы действительно не понимаете, что я говорю, или притворяетесь? — я начинала выходить из себя, но держалась. — Я стреляла в воздух! Так, как разрешено законом! Но стрела почему-то попала в этого… в гранна Солье.

— Не вы ли говорили, что никогда не промахиваетесь?

— На что это вы намекаете?

Дознаватель усмехнулся и почесал массивный подбородок. Короткие щетинки торчали из-под его кожи, делая его похожим на лесного кабана.

— Полагаю, не нужно вам объяснять, что теперь вы по закону считаетесь преступницей? Знаете, что за такое преступление при отягчающих обстоятельствах можно получить смертный приговор?

Я снова вздрогнула. Тревога подобралась ближе. Шутки шутками, а реальность куда страшнее, чем я думаю. Что же теперь делать?

— Но если вы расскажете все честно, — продолжил он, — то есть шанс скостить ваш срок до пятнадцати, а то и десяти лет заключения.

— Пятнадцать, десять… лет?! За то, что я просто промазала?! — я вскочила с лавки и тряхнула массивными цепями, что сковывали мои руки. — Да вы смеетесь, что ли? Это ведь целая жизнь! С чего ли тогда разрешаете отстреливаться на митингах?!

— Использовать оружие разрешается строго при условии, что никому из участников собрания, а тем более королевским стражам, не будет нанесен вред. И вы это прекрасно знали, когда брали с собой лук.

— Если бы я знала, я целилась бы ему в глаз!

— Значит, так, ибреса, — по леденящему тону дознавателя я поняла, что шутить он не намерен. — Если вы не хотите сотрудничать с нами сейчас, посидите-ка в камере, подумайте хорошенько. О своем решении завтра доложите. Поняли? И если…

Из коридора донесся шум и гомон голосов, и дознаватель проглотил окончание фразы. Подобрался к двери и высунулся наружу:

— Что за беготня?

— Мобилизация, грани, — отозвался кто-то снаружи. — Попытка прорыва Купола на западной линии!

Я жадно вслушивалась в голоса, но не смогла больше различить ни фразы. Попытка прорыва? Да неужели! Именно сейчас?..

— Вы поняли меня, ибреса Крэтчен?! — вывел меня из оцепенения грозный голос дознавателя.

— Я поняла только то, что Королевству выгодно засаживать активистов оппозиции.

— Ох, не нарывайтесь!

Дознаватель кивнул парочке стражей, что сидели у выхода. Молча, как два каменных валуна, они приблизились ко мне и подхватили под руки, отрывая от лавки.

— Эй, что это? — недоумевала я. — Меня даже домой на ночь не отпустят?

Крепкая хватка безмолвных служителей закона — или беззакония — подтверждала: не отпустят. Ни на ночь, ни на неделю, ни на час.

Глава 3

В камере царил холод и пахло подгнившим тряпьем. Вдоль каменных стен тянулись нары: восемь узких деревянных полос. Даже если уместишься на них чудом — непременно свалишься во сне. Закатный луч, прорывающийся сквозь узкое окошечко под потолком, делил темницу точно надвое.

В этом бедламе я оказалась четвертой. И едва увидела прожженные лица соседок, вести беседы о справедливости резко расхотелось. Здесь они точно не в первый раз очутились. И не во второй.

Дверь за спиной хлопнула, гася звуки коридора, и лязг засова снова напомнил, что это не сон. Не понарошку. Еще вчера я была избалованной купеческой дочерью с лучшими нарядами в округе, которой отчего-то не сиделось на месте. А теперь я никто.

Я откинулась на дверь и опустила веки. Три сокамерницы лениво вскинули на меня выцветшие взгляды: так, словно у них вошло в привычку встречать кого-то. Одна из них — невысокая и лохматая, с кривой ухмылкой и шрамом на щеке — тут же отделилась от кучки и, переваливаясь, как утка, поковыляла ко мне. Я лишь вяло дернулась, когда сухие, морщинистые пальцы стиснули мой подбородок.

— Как звать? — меня обдал кислый запах из ее рта.

— Лира, — я подняла голову, вырываясь из цепкой хватки.

Две женщины сзади переглянулись, ожидая реакции своей подруги.

— Кхм, — та, впрочем, не заставила себя долго ждать. — Ли-и-ира! Ха-ха!

Камеру наполнило глухое ехидное хихканье.

— Папочка музыкант, что ли? — донеслось противное кряканье из угла камеры. — Еще б скрипкой назвал.

— Что? Ры-ыля?!

Меня покоробило. Впервые за день мне стало по-настоящему страшно, но я проглотила смятение. Если убегать некуда, бояться не имеет смысла.

— Короче, — женщина передо мной закашлялась, и я на всякий случай отвернулась, — я Фиалка. А ты будешь Вороной.

— Это почему Вороной? — вздрогнула я.

Фиалка разразилась ехидным хохотом. Следом за ней захихикали и две подруги- подпевалы. Мне уже не нужно было объяснять, кто здесь лидер. Лишь бы не затоптали! Удивительна наша жизнь: три обиженные, несчастные женщины могут оказаться куда опаснее огромной королевской армии.

— Потому что политота, — она нахально коснулась нашивки на моем рукаве. Черный треугольник — символ «Воронов». — Идти против Королевства почетно. Но чуть более чем бесполезно. Проходи, Ворона, и рассказывай, чем правителей в тупик поставила.

Я сделала шаг вглубь камеры. Не хотелось бы здесь задерживаться, но вязкий мрак протянул ко мне липкие щупальца и лег на плечи. И поглотил, как сугроб по зиме ботинок.

— Всего-то против стигмирования выступила, — буркнула я.

— Ну и? Оно надо тебе было? Или ты самая умная?

— Правители-то пока живы, — возразила я, присаживаясь на нары. — Рано еще. Пусть дождутся сроков, как и обещали.

— Помню, я, когда молодая была, мечтала, чтобы стигма на меня легла, — протянула одна из подруг Фиалки: толстая женщина с сальными волосами под косынкой. Запястья ее стягивали кандалы: видимо, чтобы не могла колдовать. — Тогда как раз невесту для короля Рихара отбирали. Вот дура была!

— А что? — подхватила третья дамочка: седовласая и сухая. — Была б щас королевой, а не это вот все!