Очарование Ремиты (СИ) - Григоров Сергей Львович - Страница 69

Выбранный для полета Змей был не самым маленьким, но и не гигантом. Метров сто в ширину, а длиной чуть меньше километра. По краям брюха дрожит бахрома щупалец — как маленьких, только что проклюнувшихся, так и рабочих и уже завершивших свою службу, высохших и кое-где обломанных. Рабочие щупальца, конечно, предназначались для добывания пищи, но главной их функцией было встряхивание чудовищного тела. Что поделаешь, коли у Змея нет сердца, а циркуляцию питательных веществ надо каким-то образом обеспечивать. Змей с такой силой хлестал себя по бокам, что попадись на пути щупалец хрупкое тело человека, оно превратилось бы, наверное, в маленькое кровавое пятнышко.

Остановившись на некотором удалении от монстра, Олмир смотрел на него до тех пор, пока не почувствовал, что может предугадывать, когда, как и какое щупальце будет двигаться. После этого он бросился к Змею и запрыгнул в «сбрую» — так называлось сложное плетение из упругих шнуров, одни концы которых крепились к телу чудовища, а другие образовывали нечто вроде мостков посредине его брюха. Бегая по этим мосткам, можно было увертываться от ударов щупалец.

Его отец, Олмир Обаятельный, погиб оттого, что несколько шнуров оказались подрезанными, и он упал с большой высоты. Сейчас сбруя, несомненно, была в полном порядке: накануне ее лично проверил Кокроша. Наставник надежный человек.

Управлять полетом Змея предполагалось с помощью двух веревок, красной и синей. При натягивании красной в утробе Змея увеличивалось выделение тепла, тело его раздувалось и поднималось выше. При натягивании синей веревки, наоборот, Змей опускался.

Подав знак, чтобы отцепили тросы, привязывающие Змея к земле, Олмир решительно потянул за красную веревку. Тут же участились удары щупалец, заставляя быстро бегать по мосткам. Некогда стало смотреть по сторонам, и Олмир не сумел насладиться взмыванием вверх.

Когда фигурки людей на земле стали еле различимы, он прекратил подъем. Начался свободный полет.

Ветер дул мощно и ровно, и Змей вместе с молодым герцогом величаво проплывал над городом. Легко предугадывая удары щупалец, Олмир стал тяготиться монотонностью полета, и мысли его потекли свободно.

Скоро он приземлится за городской чертой. Триумфально вернется во дворец. Откроет заседание Коронного Совета. На повестке дня два вопроса: избрание его королем и утверждение регламента открывающихся послезавтра Летних спортивных игр.

Против его избрания только Виктор Луонский. Но не все так просто. Коллегия Служителей объявила о самороспуске: товарищи Жана Мерсье не поддались шантажу и решили, что лучше позор, чем участие в выдвижении на престол человека, продемонстрировавшего непочтительное отношение к их сословию. Регент Цезийский тоже подложил свинью, прислав сообщение, что не прибудет на заседание Совета, но присоединяется к мнению большинства. Юристы, посовещавшись, решили, что более правильно, однако, трактовать такую позицию Дома Петуха как вообще отказ от голосования. Итак, один голос против, два — ни «да», ни «нет». Более нельзя терять ни одного. Вот и приходится поэтому принимать предложение Александра Кунтуэского: его голос «за» в обмен на обещание не расследовать роль Дома Павлина во всех последних происшествиях — похищении людей, засылке наемных убийц, расстреле литов, посланных Луонским к школе, и других. В числе этих «других» много чего. Одни сломанные руки Аполлона Шойского чего стоят, не говоря уже о переживаниях Зои в заточении и ее слезах по поводу гибели Горгончика… Несправедливо, неправильно поступать таким образом. Но ничего не поделаешь. Такова большая политика: если в тебе заинтересованы, ты можешь делать все, что угодно, оставаясь безнаказанным.

Он, Олмир, помнится, публично заявлял о том, что будет единогласно выбран королем. И кто тянул тогда его за язык? Впредь надо быть более сдержанным, не давать громких обещаний. Да и вообще желательно меньше говорить, да больше делать.

Сразу после заседания Совета он подпишет много важных бумаг — целая их кипа давно лежит на столе в парадном кабинете. Первым делом он уволит начальника королевской Службы безопасности. Отдать бы предателя под суд, но… даже бывших руководителей спецорганов, как говорит Кокроша, не осуждают публично. Второй в стопке лежит Предписание родовому собранию Дома Дракона избрать своей главой Зою. Виктор Луонский не может исполнять герцогские обязанности, так как его Совершенство недопустимо мало.

А ведь кроме Зои среди Луонских нет более ни одного человека с высоким Совершенством. Представители всех боковых ветвей Сеонских тоже почти не отличаются от обычных людей. Другие Большие Дома также обескровлены. Это порождает свои проблемы. После того, как Зоя выйдет за него замуж, придется, видимо, расформировать Дом Дракона. Вместо него создать новый — Дом Оленя, поставив во главе его Варвару Миркову. Тогда, может быть, удастся уговорить ее отказаться от титула Первой фрейлины в пользу Селенки… Правда, Зоя будет недовольна таким назначением…

Есть у него великая мечта: оживить своих родителей и вообще всех-всех когда бы то ни живших людей, хороших и плохих, добрых и злых, — Месенн, помнится, говорил, что сейчас это представляется теоретически возможным. И всех сделать счастливыми и довольными своей судьбой. Как было бы здорово! А потом разгадать все-таки то, ради чего существует человек… Жаль только, что очень даже не скоро эта его мечта сбудется. Ой как непросто будет претворить ее в жизнь.

Столько дел предстоит. Ожидается трудная борьба с фанатизмом Служителей. Придется долго убеждать и сторонников Адольфа Бюлова в необходимости реформ. А также искать виновного необъяснимой череды случайностей, приведших к гибели многих выдающихся людей планеты, в том числе его матери, Элеоноры Ремитской. Требуют расследования и обстоятельства гибели отца. Предстоит разобраться, каким это образом лазутчикам столь легко удалось превратить школьных пчел-защитников в убийц. Содружество, прослышав про особые отношения Ремиты с меритскими магами, наверняка направит сюда тьму агентов влияния и обыкновенных шпионов. Попробуй-ка, вылови их. А тут еще Александр Кунтуэский затаился до поры до времени, словно смертельно ядовитая змея за пазухой. Все бы ничего, но за ним наверняка прячется еще более ловкий и коварный кукловод…

Когда-то он переживал, что у него появился один враг — Алик. А сейчас его окружают многие тысячи явных и тайных недоброжелателей и противников, а то и просто завистников. И никуда от них не денешься, не сбежишь. Придется мирно уживаться с ними со всеми, умудряться искать компромиссы и заключать временные союзы. И при этом делать то, что следует, что должен. Как канатоходец, упорно идущий вперед, несмотря на зияющие пропасти справа и слева. Таков мир, в котором нам всем посчастливилось появиться, и следует много потрудиться, чтобы он стал чуточку добрее.

И Олмир, закрыв на мгновение глаза, внутренним зрением увидел великое множество событий, которые когда-то произойдут с ним.

Много чего будет. Но обо всем этом будет рассказано в других историях, потому что…

ЭПИЛОГ

…настала пора эпилога, то есть завершающего раздела книги.

Почему, вы спросите? Говорят, что в детских книгах последнюю точку нужно ставить незамедлительно. Как только возникло чувство, что дальнейшее чтение становится в тягость непоседливому читателю, или когда одолела усталость, и захотелось заняться чем-нибудь другим.

Опять вы спросите: почему? Удивительно, но зачастую год жизни взрослого человека по насыщенности много меньше, чем один день ребенка. Причем почти все события, происходящие с детьми, одинаково важны и интересны. И если включаешь в историю одно, то трудно объяснить, с какой такой стати опускаешь другое. Вот почему следует не усердствовать и вовремя расставаться со своими героями. До того, как они станут совсем взрослыми.

Все дети должны учиться. Поэтому завершим нашу историю одним из уроков, проведенных Лоркасом.