Очарование Ремиты (СИ) - Григоров Сергей Львович - Страница 45

Служители работали быстро и слаженно. Когда они ушли, Олмир не успел оглядеться, как к нему подскочил толстый, но чрезвычайно маленький человечек — казалось, ростом ниже, чем десятилетний мальчик, — и повел вглубь зала.

— Пожалуйста, подкрепитесь с дороги, великий герцог, — услышал Олмир.

— Кто вы?

— Разрешите представиться: граф Леон Октябрьский, начальник Личной канцелярии главы Дома Медведя, а по совместительству — и королевской канцелярии. Короче, просто секретарь. Со всеми вопросами, приказами и пожеланиями Вы можете обращаться ко мне — моя обязанность всюду и всегда следовать рядом, чтобы транслировать Ваши указания и контролировать неукоснительное их выполнение. Если Вы не пожелаете назначить на мое место другого человека, то Вам придется привыкнуть к тому, что я всегда буду путаться у вас под ногами.

Одет секретарь был во все монотонно серое. Руки его были испачканы какой-то темной краской, и, беспокойно хватаясь за одежду, он оставлял на ней многочисленные следы своих пальцев.

— Хорошо. Можно, я буду звать вас просто Леон?

— Как Вам будет угодно. Ваш покойный батюшка — да будет земля ему пухом! — часто обращался ко мне еще короче — Лео.

Олмир был отведен в самый дальний угол огромного зала и усажен за стол, уставленный блюдами с разнообразными фруктами и напитками. Понукаемый Леоном, отпил немного сока, поморщившись — уж больно сладко, — но на всякий случай похвалил вкус напитка и принялся изучать обстановку.

Несмотря на то, что в огромном зале крутилось довольно много народа, из-за своих размеров он казался совершенно пустым. Отделка стен, потолка, украшения люстр поражали роскошью. Двери высотой в три человеческих роста, вероятно, были сплошь из золота. Довольно близко к главному входу размещались длинные столы. Сейчас за ними, разбившись на несколько групп, сидели люди, в беспорядке были разбросаны бумаги. У противоположной, парадной стены на маленьком возвышении стояло большое кресло с высокой спинкой, рядом несколько маленьких столиков и совсем крошечных сидений. Неужели так буднично выглядит самый что ни на есть настоящий трон?

Несколько человек, до этого сидевших рядом с Кокрошей, встали, собираясь уходить. Но пошли они не к главному входу, а к неприметной дверце сбоку. Наставник бросал им вдогонку последние инструкции. Так, очевидно, снаряжена команда для поиска нашего второго отряда, догадался Олмир. И сразу беспокойно стало на сердце. Там же Злата, Джон. Куда они запропастились? Неужели Винтер заблудился в сельве?

— Итак, что у нас с законотворческими инициативами Луонского? — спросил Кокроша у канцлера. Тот, поглощенный чтением бумаг, лишь отмахнулся. Не дождавшись ответа, наставник подошел к Олмиру.

— Слушай, мой мальчик, — сказал он. Олмир взбодрился: первое нормальное обращение к нему за все последнее время. — Когда Хранители огласят результаты твоего анализа, ты официально будешь признан главой Дома Медведя. Ни у кого не принимай присягу. Объяви, что сделаешь это позже, что тебе необходимо привыкнуть к той мысли, что ты герцог.

— Почему — не принимать?

— Надо изгнать предателей и трусов. Тех, кто голосовал против введения чрезвычайного положения.

— А как узнать таких людей?

— По этому вопросу было расширенное заседание руководящего состава служащих Дома. Проводилось поименное голосование. Впрочем, оно всегда поименное. Всеми данными располагает Октябрьский. Он даст исчерпывающую информацию. Да и вообще со всеми вопросами всегда обращайся прямо к нему — он обязан давать справку по любому поводу.

— А вы спрашивали у него эти данные?

— Да, спрашивал.

— Ну и что?

— Он ничего мне не ответил.

— Почему?

Кокроша пожал плечами:

— Всяк сверчок знай свой шесток. Почему меня только что проигнорировал канцлер? Я для них никто. Наставник наследника престола — не величина, не начальник крупному дворцовому чиновнику.

— А адмирал Межзвездного Флота?

— Ну, эта персона априори чрезвычайно нежелательная и очень даже вредная. Все равно что слон в посудной лавке. Пятое колесо в телеге. Мое адмиральское звание для всех здесь собравшихся равносильно черной метке, с носителем которой — от греха подальше — не следует иметь вообще ничего общего. Кстати, ты мне напомнил: надо срочно позвонить в Генеральный штаб Флота…

— Зачем?

— Заблокировать донесение уважаемого Эса Мерлина. Я не хочу, чтобы в Содружестве серьезно обеспокоились нашими неурядицами. Как-нибудь сами разберемся.

— Так зачем вы ему все про нас рассказали?

— Мне показалось, что будет в наших интересах, если он со своей стороны сделает попытку начать расследование. На воре и шапка горит. Кое-кто забеспокоится, заспешит и, как следствие, наделает ошибок.

— Граф Кокроша, — начальствующим тоном позвал наставника канцлер, — что это вы натворили у герцога Луонского? Два человека с травмами, грозящими летальным исходом, отправлены в столичный госпиталь. Родственники подали на вас жалобу.

— Я могу ответить по поводу только одного, — бросился к нему наставник. — Второй, видимо, попал под горячую руку самому герцогу.

— В жалобе говорится обратное: если бы Виктор Луонский не пришел на выручку своим людям, вы растерзали бы их. Вы явно потеряли над собой контроль и в порыве душевного затмения осмелились поднять руку на самого герцога.

— Чистая выдумка! Где свидетели? Дайте мне этот грязный донос. — И Кокроша зарылся в бумаги.

Олмир тихо сидел, наблюдая за собравшимися в зале. Казалось, про него все забыли. О чем-то спорили, что-то выясняли друг у друга. Шуршали бумагами. Работали за переносными компьютерными пультами. «Он так мал, — по-змеиному прошелестело сразу с нескольких сторон, — он не удержится на троне. Разумнее временно передать власть…» В ответ тяжким вздохом отозвалось: «Но разве можно полагаться на слово Виктора Луонского?..» Кто-то, вероятно, прибывший издалека и потому проголодавшийся, приказал принести еду. Шустро забегали киберы-официанты, разнося напитки и закуски. Помещение наполнилось тяжелым, дурманящим запахом алкоголя.

— Надо бы собрать Коронный Совет, — вслух подумал Олмир.

— Когда именно, мой герцог? Какова будет повестка дня? — тут же вынырнул откуда-то сзади Леон. Нет, не забыли про Олмира, не оставили в одиночестве, а просто обычным порядком вели свои дела в его присутствии. Или дожидались отрицательных результатов ДНК-анализа?

— Как можно быстрее. А на повестке дня один вопрос — объявление меня королем.

— Это невозможно, мой герцог.

Ну погоди у меня, Колобок, подумал Олмир и как можно более спокойно спросил:

— Почему — невозможно?

— В нынешнем своем составе Коронный Совет не выберет Вас королем. Для легитимности такого решения необходимо получить голоса восьми из одиннадцати членов Совета, а Вы можете гарантированно рассчитывать только на пять — свой, Главного координатора, он же министр экономики, Главного врача, герцога Кунтуэского и Председателя Академии наук.

— Странно. Когда выбирали королем моего отца, Олмира Четвертого, было набрано необходимое большинство голосов?

— Было, — тяжело вздохнул Леон.

— Что же произошло?

— В последние годы Ваш батюшка задумал провести ряд реформ и на этой почве разругался с Шойским и графом Бюловым. А после его заигрываний с меритцами и неосторожных высказываний насчет Предназначения от королевского Дома отвернулся Верховный Служитель.

— Ну и что? Всего трое против.

— О, если бы так! Все много сложнее. После Вашего исчезновения герцог Луонский открыто заявил о собственных претензиях на трон и каким-то образом перетянул на свою сторону Георгия Цезийского… В настоящее время чисто теоретически он располагает в Коронном Совете большинством — шестью голосами из одиннадцати. Мало, чтобы стать королем, но достаточно, чтобы почувствовать себя истинным властителем Ремиты. Просто голова идет кругом от переживаний.

— Хорошо. А почему нельзя собрать Коронный Совет для того, чтобы просто поговорить о том о сем? Я посмотрю на всех этих Шойских и Цезийских и их последышей. Виктора Луонского я уже видел. Мерзкий тип.