Марья-царевна из Детской Областной (СИ) - Баштовая Ксения Николаевна - Страница 57

Советник взмахнул рукою, вызывая огненную плеть. Хлесткий удар пустил по ветру несколько ератников, протянувших к мужчине истлевшие руки. Новый взмах — и двое игош, изготовившихся к прыжку — в спину оказавшемуся неподалеку ратнику — рассеялись пеплом. Спасенный, почувствовав жар, на миг оглянулся, хрипло обронил:

— Спасибо, — и вновь рванулся вперед, на ходу меняя облик, превращаясь в сокола…

Не успел он самую малость. За миг до того, как Финист полностью перекинулся, высокий тощий мертвяк с длинными, достающими до земли руками, махнул ладонью, сбивая оборотня, цепляя когтями пестрые перья… Птица рухнула на землю, вытянулась, принимая человеческий облик…

А в следующий миг гонец вновь встал — и глядя перед собой пустыми, мертвыми глазами, шагнул к Огненному Змею, сдернув с пояса тяжелый скрамасакс.

— Чтоб тебе… — только и смог выдохнуть мужчина. Уж чего — чего, а того, что навье войско прямо во время боя будет переходить на сторону Нияну, он совсем не ожидал…

Советник легко уклонился от метящего в грудь ножа, лихорадочно пытаясь сообразить, что же все-таки творится. Финист — не первый павший на поле боя за эту ночь, но ведь больше никто не восстал!

Или — все-таки нет?

Огненный Змей отступил на шаг, оглянулся…

Навье войско стремительно редело. И самым противным во всем происходившем было то, что не меньше трети из павших присоединялись к врагам…

Проклятье! Да что ж тут творится?!

Кинжал гонца чудом не настиг своей цели, и Змей понял, что смысла уклоняться от боя нет — мертвяки не знают усталости, и какая разница, что еще днем ты разговаривал с этим человеком? Резкий взмах — огненная плеть хлестко скользнула по кафтану и полыхнувшая пламенем живая свеча неподвижно осела на землю.

Какого лешего Финист восстал из мертвых?! Что за чары на него навели?.. Не все ведь из мертвых восстают!..

Советник отшвырнул в сторону потерчонка, метящего ему в горло, и почувствовал, как у него перехватило дыхание. Чары! Точно, чары! Финист вечером говорил, что Тугарин его исцелил, на ноги поднял, зельями лечебными напоил…

Скольким лекарь еще "помочь" смог?! Царю покойному глаза закрыл. Умилу лечил, обещал на ноги поднять…

Располосовав плетью разваливавшегося на части утопленника, Огненный Змей шагнул вперед.

Левую руку жгло, словно в пламя ее по локоть засунул. Советник дернул рукав, на миг обнажив кожу: по предплечью расползалось, увеличиваясь с каждым ударом сердца, черное пятно антонова огня…

Правду сказал мертвый царь, не соврал. Воюет сейчас советник с теми, кто под руку прежнему Кощею стал… А за предательство, пусть и умершего, кара одна…

А значит, и терять уже нечего.

Спали все. Мерно похрапывали двое собакоголовых охранников подле двери в Машину светлицу. У порога терема свились в тугой комок несколько странных существ, больше всего напоминающих небольших, с собаку величиной, крылатых змеев. Задремал на пороге кухарни, выскочивший на улицу подышать свежим воздухом кучерявый коротышка… Спали все.

А значит, где-то неподалеку вновь была та самая агрессивная нудистка, которая уже несколько раз пыталась пообщаться поближе с Кощеем.

И вот тогда возникает вопрос. Если царь ушел на войну — дамочка-то эта что здесь забыла? Или мужчина не был ее целью?

Тогда что ей нужно?

Маша сунула под мышку позаимствованный из дома томик народной медицины — он тяжелый, по голове хорошо бить, — покрепче зажала в кулаке серебряную солонку — в прошлый раз ведь помогло! — и шагнула в темноту с порога, молясь про себя, чтоб на этот раз головокружений не началось.

…Молитвы услышаны не были — видно, стоило вспомнить про кого-нибудь из местных богов. Едва Машина нога коснулась земли, как перед глазами у женщины все вновь почернело, стало тяжело дышать… Орлова замерла, хватая ртом воздух, вскинула руку, пытаясь отвести с лица упавшие на глаза волосы…

Крышка солонки отскочила, покатилась по земле, мелкие крупинки посыпались градом…

И тьма пропала. Рассеялась зыбким маревом, оставив лишь ночную прохладу, пение сверчков, мерцание звезд…

Маша выровняла солонку — чтоб все не высыпалось, раз так хорошо помогает: еще эту соблазнительницу ненормальную чем-то отпугивать надо будет — и поспешила вперед.

Создание крыльев каждый раз отнимало много времени: подобрать тонкие палочки для основы, натянуть между ними бумагу, зачаровать, чтоб это творение не развалилось в воздухе… Нынешней ночью все усложнялось еще и тем, что палочек — веточек сейчас срочно не найдешь, меж деревьями не побегаешь, нужное количество не наломаешь. Приходилось пользоваться подручными средствами…

Ничего. Когда царь Ниян придет к власти, все это окупится сторицей.

Тяжко, конечно, когда только одними чарами для полетов и владеешь, но да что с этим поделаешь…

Тугарин Змеевич опустился на колени, поставил ларчик на землю — все равно все спят, мешать никто не будет… — коснулся кончиками пальцев высовывающегося из-за спины хвоста… И резко отломил его кончик. Сдавленно зашипел от боли. Хвост отрастет, куда он денется, а вот боль никак не уберешь. Можно было, конечно, настоек загодя напиться, да они голову мутят, памяти лишают. Лучше потерпеть немного. Хорошо хоть в темноте видит как днем — змеиная кровь сказывается.

Толика чар ушла на то, чтоб заставить крошечные позвонки вытянуться, удлиниться до нескольких аршинов. Теперь разломать на отдельные части, сложить меж собою в правильном порядке и можно натягивать бумагу для перепонок.

Мужчина вытащил из-за пазухи тугой свиток, пробежал его взглядом — нет, этот использовать нельзя, это послание из Пекла… Умный все-таки ход был: или зазовка Кощея соблазнит, и он царевну не полюбит, или письмо переметное в руки царю попадет. А в письме царевна из Яви все Иванушку- царевича ждет, все слезы горькие проливает, все молит о спасении да похитителя просит изничтожить. Такую разве полюбишь?

Жаль, все-таки, что не сработал план, стал царь бессмертным…

Впрочем, это уже ненадолго.

Второй лист обнаружился рядом с первым — тайком вырванная из библиотечной книги страница. Небольшая, пара косых пядей, ну да для создания бумажных крыльев больше и не нужно. Увеличить в размерах можно так же, как и основу.

Расправить обрывок пергамента, чуть прижав к земле, провести по нему ладонями, чувствуя, как он, подчиняясь чарам, тянется за пальцами, растет на глазах… Короткий щелчок пальцами — и меж костяными основами возникли бумажные перепонки.

Теперь и лететь можно.

До рассвета всего ничего осталось, а надо до первых лучей солнца к Пучай-реке успеть.

Мужчина встал, взвесил в руках ларец. Тяжелый, сейчас не унесешь, за пазуху не спрячешь. Нужно его содержимое взять да и все…

— Подскажите, пожалуйста, что вы думаете об обструкции желчных протоков, как причине появления рахита у детей? — поинтересовался из-за спины смутно знакомый Тугарину женский голос.

Глаза Маровита горели алым пламенем. Черный плащ развевавшийся за плечами напоминал обрывок тьмы, а конь его нервно приплясывал на месте, грызя удила — почти как живой. Лишь кости, проглядывавшие сквозь прорехи в шкуре, все меняли…

— Вот мы и снова встретились, — громыхнул тяжелый голос. По шелому с длинным наносником бегали серебристые искры — мощные чары защищали первого воя Нияна.

— На этот раз ненадолго, — равнодушно откликнулся Кощей.

— И то верно, — хохотнул его соперник. — Скоро уже на сторону Пекла перейдешь.

— Это мы еще посмотрим, — царь Нави пришпорил скакуна.

Изготовив длинный острый меч для удара снизу вверх, Маровит послал коня вперед и чуть в сторону — совсем немного, чтоб размахнуться сильнее. Царь Нави взял чуть левее, но вой Пекла видел — он опаздывает, не успевает, ему не уйти от удара… Всего раз рубануть и — клинок легко коснется левой щеки врага. Рассечет челюсть, скулу, уйдет вверх…