Марья-царевна из Детской Областной (СИ) - Баштовая Ксения Николаевна - Страница 22

Тот прошел за двухцветный полог, закрывающий статуи богов, и на храм опустилась звенящая тишина.

Казалось, упади на пол обычная игла — и это отзовется громом небесным…

— Проходи, мой царь, — прошелестел чуть слышный голос, так не похожий на обычные речи Лютогоста.

Мужчина отбросил в сторону покрывало.

Выточенные из дерева кумиры пересекали многочисленные трещины: если статую Белобога создали в первые годы после Сотворения Мира, то истукан Чернобога был на пару сотен лет старше своего собрата: подлинный идол светлого близнеца утеряли во время войны с Пеклом.

Стоявший на коленях Лютогост медленно выложил на пол перед ногами Кощея три одинаковые деревянные таблички:

— Которая из них — твоя дорога?

Молодой царь долго молчал, выбирая, затем опустился напротив волхва и осторожно коснулся ладонью выбранной плашки.

Старик — полуверец медленно перевернул все таблички одну за другой: первая была черна, как ночь, вторая — светла как день, а та, которую выбрал Кощей — расчерчена черными и белыми клетками.

Грустный смешок:

— У богов нет ответа, какой дорогой ты пойдешь и осилишь ли ее. В каждой ночи есть капля света. В каждом дне есть капля ночи…, - и уже собирая пластинки и вставая, Лютогост совсем не по канону вздохнул:

— Обратись к Ягице Кощеевне, мой царь. Она ведает то, что что не подвластно мне.

— Благодарю тебя, волхв, — ритуально откликнулся мужчина, и тихо добавил: — И спасибо за совет.

Из храма Белобога и Чернобога Кощей вышел чувствуя себя так, словно несет всю тяжесть неба.

Проблемы и заботы с каждым мигом только умножались. Если с утра мужчина знал лишь о том, что беспокоится священный конь, то сейчас — осознавал, что мир может рухнуть в бездну. И самое противное во всем этом — царь понятия не имел, что ему делать и кому можно доверять…

Огненный Змей обнаружился у храма Макоши. Советник сидел на ступенях, опершись спиною о столб, поддерживающий навес крыльца, пахнущий свежим деревом.

— Где царевна? — хрипло бросил Кощей. — Почему ее оставил?

Советник поднял голубые глаза на правителя, чуть улыбнулся:

— Царевна в храме, мой царь. А Макошь недолюбливает, когда мужчины входят в ее придел.

Кощей поджал губы — столь очевидные вещи можно было и не говорить.

— Зови рынд, уезжаем.

Змей за пару ударов сердца умудрился оказаться на ногах, отвесить легкий поклон и скользнуть мимо царя — выполнять приказ.

Царевна появилась на пороге — словно только и ждала, когда советник уйдет. Замерла на ступеньках, словно не зная, что делать дальше, что говорить, куда бежать. Впрочем, так стоять можно до следующего Сотворения Мира — а если Ниян придет в Навь, оно точно понадобится — а потому Кощей только и обронил:

— Идем.

Царевна словно и не услышала его. Замерла недвижимая, будто очарованная…

Но тут за левым плечом, будто призрак какой, возник Огненный Змей, выдохнул чуть слышно:

— Все готово, мой царь, можно ехать, — и Кощей, не оглядываясь, понял — советник говорит ему, а смотрит в глаза царевне и улыбается: ласково, призывно.

Молодая женщина послушно, как зачарованная, шагнула со ступеней. Царя от этого буквально передернуло, мужчина резко обернулся, ища взглядом Змея: тот стоял в нескольких шагах — когда только отступить успел? — и взгляд советника был пуст и безразличен…

…Маша на ступеньках стояла лишь потому, что так толком и не поняла, к ней "жених" обращается, или может, подходившего сзади советника окликает. А уж что там кто кому шептал, женщина и вовсе не расслышала.

Как бы то ни было, обратное путешествие проходило в гробовом молчании. Орлова опять судорожно хваталась за все, что только можно, молясь всем богам — и известным, и неизвестным, — не вылететь из седла на полном скаку. Огненный Змей был погружен в свои мысли, а Кошей… Кощея изводила одна и та же мысль: Мировое древо гибнет! И если с ним что-то случится — все падет…

Правда, перед глазами иногда само по себе всплывало, как царевна шагает на голос Змея…

Спешившись у теремов, правитель Навьего царства бросил короткий взгляд на одного из рынд и отрывисто приказал:

— Проводи царевну в ее опочивальню.

Сейчас ее нужно было как можно скорее убрать с глаз долой, чтоб на глаза и в мысли раз за разом не лезла.

Псоглавец покорно шагнул к женщине, стоявшей у крыльца, и Маша поняла, что пора что-то делать. Иначе ее сейчас опять в комнате попытаются запереть — и наверняка ведь начнут спрашивать, куда охранное чудовище пропало! В лучшем случае дело окончится простой болтовней. Но ведь в худшем — ее опять запрут! А дома — кот, родители… И Маша так до сих пор спокойно не поговорила со своим потенциальным супругом! Не объяснила, что таки да, она может быть, как раньше говорила, и не против под венец идти, но опять же, нужно ж сперва решить все имеющиеся проблемы!

И как бы не хотелось сейчас идти на рожон, но и спокойно подчиняться тоже нельзя.

— Какая опочивальня! — Маша постаралась подбавить в голос возмущения. — А ужином меня кормить кто будет?!

— Скатерть-самобранка в сундуке, — сухо отрезал Кощей.

Сарафаны в сундуке были точно. А вот скатертей царская невеста как-то не заметила.

Но похоже, эта отмазка сейчас бы не покатила.

— А в баню я как попаду, если меня запрут?! Или буду так ходить — грязная и немытая?!

— Мыльня под сенями. Ляда в левом углу.

Похоже, похититель все предусмотрел.

Рында шагнул к царевне. Та замерла, зло поджав губы, а затем резко развернулась на каблуках и легко взбежав по ступенькам, захлопнула дверь в терем перед самым носом псоглавца. Мужчина, было, потянулся — открыть, но царь отмахнулся:

— Не стоит… — и замер, задумавшись. Все равно уже никуда не уйдет царевна. И все же… Что-то царапнуло Кощея… Что-то было не так…

Мужчина нахмурился, припоминая.

— Можете идти, — махнул он рындам.

А сам задумчиво закусил губу, припоминая. Вот царевна стоит на пороге. Вот резко отворачивается, идет по ступеням, зло дернув русой головой…

Правитель Нави почувствовал, как у него сердце оборвалось.

Коса.

— У нее отрезана коса… — прошептал он побелевшими губами.

За всеми этими хлопотами мужчина даже как-то не удосужился толком рассмотреть свою суженую. Не кривая, не косая, не уродина, руки-ноги на месте — вот и славно. А сейчас, он только понял, как же опростоволосился…

Украл, называется царевну. Никого получше найти не мог!

— Что закручинился, мой царь? — советник мгновенно оказался рядом.

— У нее отрезана коса, — обреченно повторил Кощей.

Все равно Огненный Змей и сам это уже разглядел: глаза-то у него на месте! Да и голова проблемами не полна…

Так смысл теперь таиться?

— И какая в том печаль, мой царь? — хмыкнул собеседник.

Кощей бросил на него косой взгляд: дураком прикидывается? А советник словно и не заметил ничего:

— Ты, мой царь, не серчай, позволь слово молвить… Это хоть дело не мое, да и советником сто семьдесят два года назад не я был, а отец мой… Да только царевна Александра, по слухам, через восемь месяцев после свадьбы в Яви была похищена. Младенец еще там некий умер, говорят… Да и Фридрих Вильгельм, супруг ее тамошний, бают, так убивался, слезы лил. Вновь только через девять лет женился… Но царя Кощея ее прошлое венчание не остановило — свадьбу сыграли как полагается… Так в чем сейчас беда?

— Это мой позор, если я возьму в жены такую, блудящую! — прошипел мужчина.

— А почему сразу блуд, мой царь? Может, насекомые али болезнь какая, вот косу и отрезали, чтоб не расчесывать…

— Она похожа на болезную?! — ощерился мужчина.

Змей только плечами пожал:

— Ну, тогда запрешь царевну в тереме али зачаруешь, чтоб на людях не появлялась… А у лягушки и вовсе не видно, какой длины коса была… Пусть только откажет еще пару раз… Ты, мой царь, у нее нынче спрашивал?

— Какой там, — отмахнулся правитель Нави. — Сегодня столько хлопот, что не до царевны было!