Игра Ловца (СИ) - Каминский Андрей Игоревич - Страница 33

— Веселитесь дальше, — он поднял кубок с вином, рассматривая ошеломленных соратников. С тех пор никто не осмеливался шутить перед королем на эту тему. Тем более, что, если не считать этой болезненной привязанности, Эурон оставался все тем же наглым, жестоким и в то же время необыкновенно удачливым королем, ведшим свой народ к новым вершинам. Вместе с Эуроном Железнорожденные брали Тирош, входили в Лис и Мир, осыпаемые золотом и прочими благами, что вручали им перепуганные торговцы. Железный Флот господствовал от Староместа до Кварта, пиратские вожаки с Островов Василиска искали с ним союза и даже Волантис, несмотря на все свое могущество, не решался выступить против имперской эскадры. Лишь флот Браавоса мог сравниться с ней по мощи, но этот город будто не замечал возросшей мощи Вестеросской Империи, замкнувшись в своих туманных владениях.

Множество богатств стекалось в твердыни Железнорожденных, но чем больше их становилось на Островах, тем сильнее становилась жадность детей Утонувшего Бога. С ликованием они встретили слова Эурона о новом походе, сулящим его участникам великую славу и богатую добычу. Уже все было готово к походу на Летние Острова — оставалась одна, но очень важная формальность: Эурон хотел, чтобы его начинание благословил Эйрон. Однако жрец вел себя странно, под разными предлогами откладывая свое решение, пока король не выдвинул ему ультиматум: сегодняшним вечером явиться в Пайк и дать свое согласие — или расстаться с головой.

— Что скажешь, Эйрон? — негромко сказал Эурон, в упор разглядывая брата, — ты говорил со своим… с нашим Богом? Угоден ли Утонувшему наш поход?

— Ты слышишь бога не хуже меня, — Эйрон воинственно вскинул бороду, глядя на брата, — прислушайся! Или ты не слышишь, как грохочут волны о скалы, возвещая Его волю! Внимай волнам, внимай морю: это Утонувший зовет своих детей на бой, дабы те насытили его голод кровью дикарей с южных островов.

Его последние слова потонули в одобрительном гуле, заполнившем чертог и сам Эурон, казалось, был застигнут врасплох этой неожиданной покладистостью. Не давая ему опомниться, Эйрон шагнул вперед, срывая с пояса мех с морской водой.

— На колени! — громыхнул он и Эурон, сам не ожидая, последовал этому приказу. Жрец вылил ему на голову сразу половину меха.

— Утонувший Бог благословляет тебя! — произнес Эйрон. — Благословляет солью, — холодная вода вновь пролилась на голову короля, затекая ему за шиворот, — благословляет камнем, благословляет сталью, — закончил жрец, отбрасывая пустой мех.

— Эурон! Эурон! Эурон! — гремело по всему чертогу.

— Рад слышать это, брат, — Эурон встал, обводя взглядом ликующих лордов, — клянусь, Бог не будет разочарован. Он незримо возглавит Железный флот, когда зримое воплощение Неведомого — он показал на черную статую, — встанет на палубе «Молчаливой».

Ранее Эйрон возмутился тому, что поход, благословленный именем Утонувшего, оскверняет колдовской идол, но сейчас ему было все равно. Если Эурон настолько сошел с ума, не может жить без своей ведьмы, может там она и доведет его до могилы. По крайней мере, Железные Острова будут избавлены от позорного пятна колдовства.

— На время моего отсутствия, — продолжал Эурон, — ты останешься править Железными островами. Если твой бог не запрещает тебе этого…

— Не запрещает, — усмехнулся Эйрон, — тем более, что я собираюсь вернуться в мир. Больше я не буду жрецом…

— Ты? — Эурон подозрительно сощурился под изумленный гул пронесшейся по чертогу, — разве Утонувший Бог позволяет своим жрецам такое?

— Если Он позволяет безбожнику сидеть на Морском Троне рядом с этим! — Эйрону надоело притворяться, — что же говорить обо мне? Я услышал Его голос в волнах — и Он же велел мне оставить сан — сам бы я никогда не осмелился на это. Но, — его тон стал примирительным, — я не собираюсь претендовать на Морской Трон, брат. Клянусь в том именем Утонувшего Бога — тебя выбрало вече и теперь трон твой и только твой.

Ему ничего не стоило сказать это — Эурон ему не поверит, но и он не может не понимать, что Эйрон ему не соперник. Слишком долго он был жрецом, чтобы люди воспринимали его как-то иначе, а уж тем более пошли за ним против столь прославленного короля как Эурон. Другое дело, если с ним, что-то случится там на юге — но на это пока преждевременно надеяться.

— Я прошу у тебя немного, — продолжал Эйрон, — всего лишь полсотни кораблей — думаю, я имею на них право, как урожденный Грейджой.

— Имеешь, — неохотно кивнул Эурон, — но зачем?

— Они составят мне подобающий эскорт, — сказал Эйрон, — для визита, который я совершу совсем скоро. Ты же не хочешь, чтобы твой брат явился перед своей невестой как нищий голодранец.

— Ты собрался жениться? — Эурон изумленно посмотрел на брата и вдруг расхохотался, — клянусь Серым Королем, не думал, что ты сможешь еще чем-то удивить меня. И кто же из моих капитанов удостоиться чести стать тестем у брата короля? — он широким жестом обвел ошеломленных лордов, — впрочем, о чем я говорю — согласится любая.

— Ты сам сказал — я твой брат. А брат короля достоин чего-то большего, чем дочь кого-то из их вассалов. Моя избранница совсем иная.

— И кто же она? — почти грубо спросил Эурон, которому надоело играть в загадки.

Эйрон сказал.

На этот раз никто не рассмеялся — все смотрели на него со смесью удивления и опаски, как на безумца. Впрочем, иной реакции жрец и не ждал.

— Верно, ли я понял тебя брат, — вкрадчиво произнес Эурон, — ты хочешь…

— Все верно, мой король, — перебил его Эйрон, — именно эту женщину я хочу взять в жены. Понимаю, как это может звучать для тебя, но я и не прошу тебя о помощи. Просто дай мне пятьдесят кораблей и отправляйся в свой поход, во славу Утонувшего.

Эурон переглянулся с парой капитанов и пожал плечами. Он и раньше считал своего брата безумцем, но теперь убедился в этом окончательно. Что и к лучшему — Железнорожденные никогда не пойдут за свихнувшимся расстригой.

— Я исполню твою просьбу, брат, — пообещал король, — и да поможет тебе твой бог.

Эйрон не стал его поправлять.

Жрец отказался от приглашения брата разделить с ним общее пиршество: после того, как они достигли соглашения, Эйрон покинул Великий Чертог. Идя по опасно раскачивающемуся висячему мосту, он возносил молитвы к Утонувшему Богу, моля о прощении за вынужденное кощунство. Океан под ним шумел, выбрасывая пенные валы на стены черно-серого камня, сильный ветер трепал его волосы и хитон, но Мокроголовый шел вперед, почти не смотря под ноги. Любой порыв ветра мог сбросить его в бушующее море, но Эйрон не боялся: если все это гнев Бога — Эйрон готов держать ответ в Его подводных чертогах; если же это козни Штормового бога, то Утонувший защитит преданного ему. Он не мог не знать, что это ложное отречение все во славу Его.

Видимо Утонувший и впрямь не гневался: Эйрон спокойно перешел по мосту, оказавшись в Морской Башне. Спускаясь темными сырыми коридорами, он жадно вдыхал запах соли и гниющих водорослей — после благоуханной вони Большого Чертога, эти запахи оказались настоящим наслаждением для его ноздрей. Сквозь узкие окошки башни почти не проникал свет уходящего дня, но Эйрон, хорошо зная эту башню, мог быстро идти почти на ощупь. Некогда здесь жил Бейлон, но Эурон не любил это место, предпочитая ему каюту «Молчаливой», так что сейчас башня почти пустовала.

Когда Эйрон спустился на берег уже стемнело. Грубый песок пополам с ракушечными обломками хрустел у него под ногами, когда Эйрон подошел к закутанной в балахон сгорбившейся фигуре, сидевшей у самой кромки воды.

— Он согласился? — язык Железнорожденных все еще давался ей с трудом, также как и слова вообще: низкий голос, красивый и женственный, был странно, пугающе искаженным. И все же Эйрон уже научился понимать Эфрель — также как и морская ведьма поразительно быстро обучилась его языку. Однако чаще она общалась с ним без слов — просто в его голове сами собой возникали слова, понятные им обоим.