Игра Ловца (СИ) - Каминский Андрей Игоревич - Страница 23

«Приветствую тебя вестница, — на глазах Вирны невольно выступили слезы волнения, — все-таки богиня не оставила меня своим благоволением.»

«Паучья Королева вернула тебе благосклонность не просто так, — послышался в ее мозгу оглушительный голос, — она хотела видеть этот кинжал в сердце твоего брата».

«Я сделаю это, — глаза Вирны зажглись фанатичным блеском, — пусть Ллос вернет меня обратно и Дзирт дорого поплатится за свое неверие».

«Не тебе указывать Ллос, что делать! — проревел под ее черепом ужасающий голос, заставив дроу скорчиться от боли, — твоим братом теперь займутся другие».

«Я… я не понимаю, — мысли Вирны пребывали в полной растерянности, — разве не смерть отступника была условием возвращение благосклонности Паучьей Королевы?

«Так было, — рев стал чуть потише, — но все изменилось. Конечно, Ллос застало врасплох твое исчезновение, — губы йоклол искривились при виде смятения в глазах жрицы, — но у богини много целей и еще больше путей их достижения. Поразмыслив, она решила, что так будет лучше».

— Лучше что? — забывшись, Вирна произнесла это вслух, но йоклол не заметила этого.

«Если ты останешься здесь, — прошелестел голос прислужницы. — Этот мир еще не знает Паучьей Королевы, но преисполнен хаоса, предательства и властолюбия не меньше чем Мензоберранзан. Ты и твои дроу станете вратами, через которые Ллос проникнет сюда.»

«Я? — Вирна заколебалась, — но что я могу сделать…  одна, без своего дома».

«Многое, если достойна благосклонности Ллос, — голос под ее черепом напоминал рев урагана, — жалкой будет твоя участь, если ты не оправдаешь ожиданий Паучьей Королевы, но великая награда ждет того, кто поможет Ллос проникнуть в новый мир».

«Я сделаю все, что хочет Ллос, — Вирна покорно склонила голову, — но если я останусь тут навсегда — может ли Ллос указать начало пути, по которому мне стоит пройти?»

Тело йоклол затряслось, колыхаясь всеми своими складками, с губ сорвались странные звуки — Вирна не сразу поняла, что прислужница смеется.

«Милостью Ллос тебе позволено узнать кое-что об этом мире, — сказал демон, — и я надеюсь, что ты сможешь извлечь верные выводы.»

Вирна невольно отшатнулась, когда перед ней вновь ярко вспыхнуло разноцветное пламя, почти скрывшее йоклол, но тут же в огне начали проступать иные картины. Перед глазами изумленной дроу проходили шеренги бесчисленных воинов, конных и пеших, в латах и шлемах. Во главе ехал рослый воин, с хмурым лицом и правой рукой, блестевшей на солнце золотым блеском. Чуть позже картина изменилась — этот же воин, находясь уже внутри палатки, избавлялся от доспехов, которые ему помогала снять красивая женщина, с коротко стриженными светлыми волосами и зелеными глазами. Черты лиц любовников были необычайно схожи и Вирна как-то сразу поняла, что эти двое — брат и сестра. Вот они оказались без одежды, губы их встретились и обнаженные тела опустились на расстеленные по земле подушки. В следующий миг видение заколебалось и исчезло в пламени.

«Это те, с кем тебе придется иметь дело совсем скоро, — произнесла йоклол, вновь появившаяся в клубах пламени, — тебе и тем, кто идет за тобой. Не ошибись в своем решении, когда столкнешься с ними лицом к лицу — и Ллос не оставит тебя своей благосклонностью».

Вспыхнуло и погасло пламя костра и вместе с ним исчезла и прислужница, оставив Вирну стоять над телом мальчишки. Жрица, как и все дроу хорошо видевшая в темноте, окинула труп с презрением, к которому, примешивалась и толика вожделения. Она вспомнила, как извивался под ее сапогом этот мелкий самец, потом перед ее мысленным взором предстало зрелище в палатке и Вирна почувствовала сильнейшее возбуждение. Любой дроу, остававшийся за дверью, мог выполнить прихоть жрицы, но ей сейчас хотелось чего-то особенного.

— Дайнин! — громко позвала Вирна.

За дверью послышался перестук мощных лап и в комнату ввалился драйдер, уставившийся на жрицу взглядом бездумных глаз. Вирна томно потянулась и прильнула к чудовищу, опуская руку туда, где человеческий торс вырастал из уродливого паучьего тела. Обычно дроу, превращенные в этих тварей, оставались бесплодными, но безумие, сжиравшее разум Вирны До'Урден придало ее заклятиям особую изощренность. На стыке двух тел у твари находилась широкая щель, прикрытая кожистой складкой, и оттуда сейчас вздымался уродливый искривленный орган, увенчанный шаровидным цимбиумом, только что не лопавшимся от семени. Отросток, сочетавший половые признаки пауков и темных эльфов, мог вызвать ужас и отвращение у любой нормальной женщины, но только не у Вирны, прошедшей посвящение в Арак-Тинилите, школе жриц, где юные выпускницы совокуплялись с собакоголовыми демонами-глабрезу. Жреческое одеяние словно само собой соскользнуло с плеч жрицы, стройные ноги обхватили торс драйдера и Вирна, издавая громкие стоны, принялась раскачиваться на члене безобразной твари, насаживаясь все глубже. Две паучьи лапы поддерживали откинувшуюся на спину жрицу, тогда как его руки неумело, но старательно пытались ласкать полные груди.

Сквозь затуманенное от похоти сознание пробилось снисходительное презрение к виденной сегодня человеческой самке. У людей, с их дурацкими предрассудками, инцест может и считался верхом развращенности — но кто из них мог бы превратить собственного брата в то чудовище, которое Вирна сделала из Дайнина, первого сына дома До'Урден?

Паутина рвется

С застывшим, словно окаменевшим лицом, сир Адам Марбранд поднимался по лестнице, ведущей на крепостные стены. Следовавшие за ним рыцари не сдерживали проклятий и угроз, стараясь заглушить ими суеверный страх, но сам лорд Эшмарка не промолвил ни слова, обходя оскверненный замок, залитый кровью, изгаженный нечистотами и обрывками паутины. Единственный раз в его лице что-то промелькнуло когда лорд нашел на стенах изуродованные доспехи Гарри Хилла, вскрытые словно устричная раковина. В том, что лежало внутри мало кто признал бы человеческие останки — пустая оболочка, будто высосанная изнутри.

— Мы найдем тех, кто это сделал, — тяжелая рука легла на плечо Адама. Слишком тяжелая для обычной человеческой длани.

— Мы найдем эту тварь, — повторил Джейме, — и избавим Западные Земли от новой скверны.

Аддам ничего не ответил, продолжая созерцать все, что осталось от его брата-бастарда. Джейме Ланнистер неловко помялся рядом и, не найдя, что сказать отошел от друга детства. В сопровождении нескольких солдат, он покинул Эшмарк, направляясь к большому шатру, стоявшему посреди разбитого в горах военного лагеря. Над шатром реяли стяги Империи — лев Ланнистеров с вписанным в него щитком с серебристым черепом. Такой же щиток красовался и на дверцах кареты, рядом с которой стоял безмолвный великан в черной броне.

— Я не могу уйти! — настаивал Джейме, — я должен быть здесь, когда возле нашего родового дома творится такое! Это мой долг как наследника Утеса!

— Ты отрекся от своего наследства когда стал Лордом-Командующим, — лениво сказала Серсея, — Ланнистеры сейчас правящий дом всех Семи Королевств и на мне, как на Императрице лежит сейчас ответственность и за эти земли.

Императрица полулежала на мягких подушках посреди шатра, в неизменном черном одеянии с символикой Душелова. В руке она держала золотой кубок, в который подливал вино Квиберн. Тут же стояли и оба Взятых — Ворон на своем ковре и Никто, застывшая у входа в шатер.

— Переговоры с Бронном откладывать нельзя, — продолжала Серсея, — и ты отправишься к нему с Северной Армией, как мы и планировали. Здесь останется лишь десять тысяч, которые и займутся проблемами Запада. Марбранду можно отдать всех его воинов — после того, что случилось в Эшмарке, его стремление не допустить повторения понятно.

— Как бы такое не повторилось в Утесе, — хмуро произнес Джейме, — мы до сих пор не знаем, кто все это делает.

— Вряд ли их много, — вмешался в разговор Квиберн, — иначе их давно бы заметили.

— Чтобы разгромить Эшмарк хватило, — парировал Джейме.