Беременна поневоле (СИ) - Лакс Айрин - Страница 31

Потом положил передо мной на стол папку с непрозрачным верхом. Сел в кресло напротив и достал телефон, улыбнувшись мне.

— Договор готов. Прочитай, посмотри, всё ли верно записано.Это очень важно. Поэтому можешь не торопиться.

Арсений перевёл взгляд на экран телефона, полностью переключившись на свои дела.

Я открыла папку и сразу же обомлела, оттолкнув от себя договор:

— Что это? Мы так не договаривались! Арсений!

Покровский отложил телефон и подтянул к себе папку, пожал плечами, словно не произошло ничего серьёзного.

— Брачный договор, — просто сказал он. — Тебя что-то удивляет?

Я вскочила на ноги.

— Брачный договор… Брачный! Какого чёрта?

Арсений тоже встал, но не так стремительно, как я.

— Оказывается, ты умеешь ругаться. Очаровательно.

— Зато договор ни капли не очаровательный. Ни о каком браке и речи идти не может!

— Почему?

Арсений остановился напротив меня, сложив руки под грудью. Сегодня он изменил своему привычному чёрно-белому образу, надев тёмно-серые брюки и светло-голубую рубашку, ещё больше подчёркивающую его цвет его глаз.

— Арсений, брака не будет, — заявила я, едва не задыхаясь от возмущения.

Наглость и беспринципность Арсения поразили меня до глубины души! Мужчина шагнул ко мне, усмехнувшись уголками губ.

— Что тебя так возмутило? Это брак по договору. Для тебя так неприятен факт того, что до рождения ребёнка ты будешь считаться моей женой?

— Мы не обсуждали заключение брака.

— Предложи я тебе выйти за меня замуж сразу, ты бы послала меня.

— Я очень близка к тому, чтобы послать тебя матом.

Арсений мягко улыбнулся, обворожительно и многообещающе.

— Это брак по договору, Алёна. Ничего больше.

Я отошла от стола. Через секунду рядом материализовался Арсений, приобняв меня за плечи одной рукой. Я уже не дёргалась в сторону от его прикосновений, но было непривычно и немного неправильно, что он так часто прикасается ко мне. Под любым предлогом. Повела плечом, желая сбросить руку.

Арсений сжал пальцы, потом начал медленно поглаживать плечо, объясняя прописные истины, словно несмышлёнышу:

— Брак позволит мне избежать трудностей после рождения ребёнка. Если мы будем женаты, я буду записан, как отец, и без лишних проблем оставлю ребёнка себе после нашего развода. Если же ты родишь одна, напишешь отказную, потом мне придётся усыновлять ребёнка, давать на лапу чинушам, чтобы оформили всё, как можно быстрее. Потом мой сын или дочь вырастет и узнает, что его усыновили, хотя я — родной отец…

Арсений говорил спокойно и убедительно, не пытаясь давить на меня, но уговаривая.

— Ты заглядываешь так далеко в будущее? — спросила я, проворачивая в  голове совершенно другую мысль.

Арсений опять обставлял всё так, что не оставлял мне выбора. Подводил логически правильную основу под свои действия. Я внимательно на него посмотрела, поняв, что прослушала его ответ.

Ладонь Арсения скользнула с плеча на спину. Поневоле мы стали чуть ближе, чем до этого.

— Я не стану требовать с тебя исполнения супружеского долга, — пошутил Арсений. — Но не стану отказываться, если ты захочешь меня порадовать…

Мужчина сделал паузу, словно обдумывая, чего бы ему хотелось получить.

— Например, поцелуем на ночь.

— Размечтался!

Я отошла от Арсения. Его близость и осторожные прикосновения заставляли меня замирать на месте. Не понимала, чего было больше в странном трепете от близости мужчины — памяти, которую хотелось бы покромсать на куски и выкинуть, или предвкушения чего-то ещё.

— Но в загсе ты меня поцелуешь? — подмигнул Арсений. — Так положено.

— Уверен, что я соглашусь? — нахмурилась.

— Ты уже согласилась. Просто оттягиваешь этот момент. Кроме пункта о браке, в остальном наша договорённость остаётся такой же.

— Хорошо, — быстро выпалила я.

Глаза Арсения заблестели чересчур ярко.

— Но!..

— Слушаю твои «но», Бабочка, — улыбнулся Арсений, как человек, выигравший солидный куш.

— Это просто роспись. Никакой свадебной атрибутики.

— Кольца будут, — возразил Арсений. — И моя фамилия.

Я хотела возразить.

— После развода вернёшь свою фамилию, если не захочешь оставить мою. Это временно, Алёна…

— Всё ради ребёнка? — усмехнулась я.

— Да.

—А что будет потом?

— После нашего развода? — уточнил Покровский.

— Да.

— Ты заживёшь своей жизнью, мы — своей. Я найду своему ребёнку достойную замену биологической матери, которой не нужен малыш.

Арсений сердито блеснул глазами и всучил мне папку с договором:

— Изучи договор, Алён. От первой и до последней буквы. Я не хочу потом выслушивать обвинения, что я тебя обманул!

— Почитаю.

— Приступай. Не будем терять время зря. Нам ещё нужно купить кольца.

Арсений отошёл и набрал чей-то номер.

— Влад? Да, у меня всё будет готово сегодня. Дело за тобой… Чем быстрее, тем лучше. Да, горящее дело. За срочность? Само собой… Завтра? Отлично, с меня причитается.

Я приступила к чтению договора, но не могла не спросить:

— Твой звонок имеет отношение к нашему договору?

— Самое прямое. Завтра ты станешь Покровской Алёной.

29. Алёна

«Так же нельзя! Неправильно!» — крутилось в моей голове. Но несмотря на внутренний протест, я подписала договор.

Арсений не соврал и не попытался юлить ни одной буквой в договоре.

Я не слишком сильна в формулировках, но насколько смогла, попыталась вникнуть и найти заковыристые, двусмысленные фразы.

Может быть, перестать ждать от Покровского подвоха во всём?

Пока не получалось… Насторожённость никуда не делась, хоть тревоги стало меньше, а паника растворилась без следа.

Мама учила, что не стоит рубить с плеча, что всегда есть второй шанс, а для некоторых нужен и третий, чтобы исправиться. Мама не всегда была права, но я вспомнила её слова, выбирая обручальные кольца вместе с Арсением.

Выбирал он, я только примеряля.

Мне были одинаково безразличны кольца — что простое золотое, что с филигранной чеканкой, что с одним большим бриллиантом или с россыпью нескольких.

Арсений ощущал моё безразличие. Наверное, оно его злило или как минимум расстраивало — ведь он старался показать себя с хорошей стороны.

Но для меня обручальное кольцо всегда было символом брака, заключающегося по любви…

Раньше я пыталась представлять того самого, единственного мужчину, гадала, каким он будет. Синеглазым брюнетом, как в рекламных роликах агентств по оказанию брачных услуг?

Как и все девочки, я мечтала о светлой, пышной свадьбе. Самой лучшей. О платье, с длинным подолом, которое стелилось бы следом за мной. Непрактично, знаю, но так отрадно было мечтать…

Боже, какие наивные эти детские мечты!

Розовые очки разбились стёклами внутрь, когда продавцы протянули небольшой фирменный пакет с покупкой и пожелали долгих лет счастливого брака.

У нас с Покровским не брак, а договор на оказание услуг с огромным ценником.

— Жаль, что ты не согласилась на другое платье…

— Я и так уступила твоим требованиям, хотя мы договаривались — никакой свадебной атрибутики.

Злиться сил не было. Устала за целый день. Едва смогла высидеть ужин в ресторане, выбранном Арсением.

— Ты позовёшь кого-то на регистрацию? — спросила, когда мы переступили порог дома.

— Ты же не хочешь. С твоей стороны никого не будет. С моей стороны — тоже, — ответил Арсений.

— Ты будешь заключать брак впервые?

— Да, почему спрашиваешь?

— Не знаю. Ты взрослее меня, вдруг уже успел и побыть женатым, и развестись.

— Не успел, Колючка. Для меня это тоже впервые, — усмехнулся Арсений, потом зачем-то позвал меня в гостиную, начал показывать фотографии родителей.

У Покровских была дружная семья.

— Вы с братом — копия отца, только у Ивана глаза, как у вашей мамы, — заметила я, разглядывая фото.