Электрическое тело (ЛП) - Рэвис Бет - Страница 27

Вот оно. Я знаю. Это определенно дверь Джека — все та же старая бордовая краска, хотя теперь гораздо более поцарапанная и облупившаяся, тот же потускневший дверной молоток, сбитый набок. Я тянусь к нему, разбрасывая мусор на крыльце.

— Я могу отвести тебя туда, куда тебе нужно! — слышу за спиной веселый голос. Я подпрыгиваю от неожиданности и случайно опрокидываю пустую банку. Стекло разбивается о каменную ступеньку.

Но, обернувшись, я никого не обнаруживаю. Только авто-луззу.

— Я могу отвести тебя туда, куда тебе нужно! — снова повторяет электронный голос. Просто реклама. За пятьдесят кредитов лодка автоматически доставит меня в любую точку Нижнего города.

Я хватаю серебряное кольцо дверного молотка и позволяю ему стукнуть в деревянную дверь. Никто не отвечает. Я кручу ручку. Заперто.

— Я могу отвезти тебя туда, куда нужноооооо!

Лодка подпрыгивает, кажется, издеваясь надо мной. Я понятия не имею, что на самом деле собираюсь сделать — проклясть лодку? Но почти добравшись до нее, я уже практически готова заплатить, лишь бы она просто убралась отсюда.

И затем я замечаю глаза.

Все лодки луззу раскрашены гигантскими глазами на носу — традиция, оставшаяся с давних времен, которая нравится туристам. Но это… это настоящие глаза. Или, по крайней мере, механические. Я наклоняюсь ближе, почти ложусь на теплый бетонный выступ у воды, вглядываясь в электронный глаз. Линза за стеклом расширяется, уставившись на меня.

— Идентификация: Элла Шепард. Борт доставит вас туда, где вам нужно бы-ы-ыть.

Отползаю назад; я даже и не заметила, что электронный глаз просканировал меня, пока я смотрела на него. И он каким-то образом узнал меня.

Лодка луззу продолжает повторять свое сообщение. Я оглядываюсь здесь больше никого нет. Часть меня хочет сесть в лодку — может, это приведет меня к ответам, которые я так отчаянно ищу. Но я не могу ей доверять. Я оглядываюсь на дверь, которая когда-то вела в дом Джека Тайлера. Джек Тайлер — человек с золотой булавкой в виде шмеля. Кувшин с медом, который был на днях у двери, тот, который сейчас пуст, и ничего, кроме битого стекла на ступеньках. Черно-желтые полосы на лодке и то, как запрограммированный голос произносит «би-и-и-и-и». Пчела. Пчела.

Эта лодка от Джека.

Я стою на краю дорожки, одной ногой уже переступив через борт черно-желтой лодки. Я понятия не имею, куда она меня привезет, будет ли это безопасно, и было бы так глупо просто попасть внутрь и узнать. Но если я сейчас позвоню ПМ Янг, она пришлет копов. Если Джек увидит копов, он больше никогда мне не поверит. Эта лодка может не привести меня прямо к Джеку — это может быть только первый шаг на карте сокровищ, где он зарыл золото.

Кроме того, я больше не уверена, что могу доверять ПМ Янг.

Я позволяю своему телу сместиться и забираюсь в лодку. Как только я сажусь, пропеллеры мотора начинают взбивать воду. Я немедленно начинаю программировать манжету. Я не хочу, чтобы тот, кто следит за мной, нашел меня, поэтому я держу джиммер включенным… но в то же время я не совсем уверена, во что ввязываюсь. Я настроила манжету, чтобы запрограммировать мои наноботы на запись всего, а затем сделала сообщение системы сигнализации — если я не выключу его через час, все, что было записано, отправится прямо в манжету мамы, и мисс Уайт, на всякий случай.

Авто-лодка несет меня вниз по водным путям, в них настолько тесно, что я могу коснуться каменных стен по обе стороны от меня. Мимо проплывает мусор, ударяясь о деревянные борта лодок. Здания вокруг нас не имеют богато украшенных фасадов; вот что находится за красивой маской города.

Я ахаю, хватаясь за борта лодки, когда она покидает главные водные пути города и набирает скорость. Мы пересекаем Большой канал — отрезок воды, отделяющий воссозданный Венецианский город от острова Комино, единственной части Нижнего города, не созданной человеком. Но вместо того, чтобы повернуть на запад, где находятся Казино Комино и Голубая лагуна, лодка идет на восток. Мы держимся поближе к берегу, как будто праздно бродим вдоль острова.

Лодка замедляет ход, когда мы достигаем южной части острова Комино. Двигатель начинает барахлить, а мое сердце подпрыгивает к горлу, когда лодка скользит за естественным образованием скалы.

— Где мы? — я вздрагиваю, но мой голос затихает. В известняковой стене острова виднеется пещера, арочный зияющий проем. Через мгновение мы погружаемся во тьму.

— Где мы? — снова тихо спрашиваю я, зная, что лодка не ответит. Мой голос звучит странно. Большая часть Нижнего города вызывающая, спроектированная так, чтобы внушать благоговейный трепет и захватывать дух, но именно здесь, в тихой темной пещере, я чувствую благоговение. Это реально. Эта пещера не построена, это как раз то, что бьющиеся о скалы волны создавали столетиями.

Вглядываюсь в темноту. К стене пещеры пристроен небольшой деревянный пирс, а в темноту ползет выщербленная каменная тропинка. Лодка ударяется о пирс, двигатель глохнет.

— Не-ет, — говорю я вслух. Это слишком жутко и слишком опасно. Я ни за что не стану бродить по пустынной пещере в необитаемой части острова, где никто не услышит моего крика.

Лодка, очевидно, не собирается отвечать и не двигается в принципе. Я пытаюсь найти рычаги управления, но я не умею управлять лодкой, даже если бы я смогла разобраться в системе. Луззу покачивается, пока я пытаюсь встать, и я едва не падаю в воду, карабкаясь по сгнившим доскам пирса и громко ругаясь.

Неровные ступени уходят прямо в гладкий известняк, уходя все выше и выше, в темноту. Ступени неровные, и большинство из них изогнуты посередине от многолетнего износа. Вдоль стены вделаны металлические кольца, а между ними натянута колючая толстая веревка в виде импровизированного поручня.

— Отлично, — подвожу итог, глядя в глубину пещеры, где лестница исчезает в темноте. — Что теперь?

Ответ один.

Вверх.

Глава 30

Я использую тусклый свет от манжеты, чтобы осветить себе путь, убедившись, что геолокатор и диктофон все еще включены. Мои бедра кричат на меня, когда я достигаю вершины лестницы. Я толкаю старую сломанную деревянную дверь и вхожу в заброшенное, полуразрушенное здание. Видны едва заметные очертания каменных стен. Солнечный свет льется из трещины в потолке, такой большой, что сквозь нее растет маленькое дерево. А под деревом, прислонившись спиной к стене и наполовину спрятав лицо в тени, сидит Джек Тайлер.

Я пересекаю комнату прежде, чем он открывает глаза, и бью ногой. Джек вздрагивает от неожиданности, и только тогда я понимаю, что он спал.

Спит.

Я слышу движение позади себя и настороженно оборачиваюсь. Из тени появляется крупный мужчина с кожей почти такой же черной, как и его одежда. Он выше шести футов, а его бицепсы размером примерно с мою голову. Рядом с ним, щелкая жвачкой, стоит гораздо меньше в размерах по сравнению с ним белокожая девочка со смеющимися глазами и ухмылкой на губах. На ней желтый сарафан и сандалии на ремешках, которые совсем не скрывают огромное множество татуировок. Яркие краски струятся по ее рукам, и единственное слово каллиграфическим почерком нацарапано у нее на груди тяжелыми чернилами. Понятия не имею, что это значит или даже на каком языке, но это странно зловеще для такой маленькой красивой девушки.

Пока я рассматриваю татуировку анаконды на ее правой руке, та начинает двигаться: голова поворачивается на ее плече и щелкает, обнажая два длинных клыка. Татуировка нанобота.

Джек кивает им, и они молча направляются к двери в дальнем конце комнаты — той, что ведет наружу.

— Значит, ты взял с собой телохранителя? — спрашиваю я.

— Я ждал, что ты начнешь драться, — замечает Джек. — Но пинок — это что-то новенькое.

— Телохранитель, — повторяю я, качая головой. — Ты считаешь меня такой опасной? Он довольно грозный.