Тяжело адептке в учении или русалки тоже плачут (СИ) - Езерская Валентина Алексеевна - Страница 3

Хвост по моему желанию раздвоился, превратившись в две ножки с маленькими ступнями. Пошевелив пальцами, я немного размяла их и стала оглядываться по сторонам. Где-то тут должна лежать скинутая второпях обувь. Так и есть. Туфли на низком каблучке обнаружились сразу. Обувшись, я поторопилась в свою небольшую комнатку, с удивлением отмечая, что спуск с башни занял намного больше времени, чем подъем. Одно грело душу: завтра можно немного задержаться в постели. Лекции закончились, и вот-вот начнутся экзамены.

***

Утром проснулась с мыслью о проклятом лорде. Раздосадованная, села в постели, приглаживая и собирая волосы в хвост. После ночи все пережитое казалось нереальным сном. А может, действительно, все приснилось? Год не было ни слуху ни духу о нашем ректоре, а тут раз тебе — и встреча. От этих предположений становилось легче на душе.

В приподнятом настроении оделась, наложила маскирующий грим и спустилась вниз. Ранний завтрак я уже пропустила, но у кухарки всегда для меня был припрятан пирожок. Им и намеревалась перекусить. Замечтавшись, шла, чуть ли не пританцовывая, и не сразу обратила внимание на подозрительную тишину, стоявшую в коридоре. Почему у всех, кто мне встречался на пути в столовую, такие кислые выражения на лицах? Отменили завтрак, назначили дополнительные лекции, усложнили экзамены? Я с удивлением крутила головой из стороны в сторону, замечая, как лица адептов постепенно вытягиваются и бледнеют еще больше. Кто-то медленно сползал по стеночке… Странно. За окном чудеснейшая погода, до ближайшего экзамена несколько дней, можно и расслабиться, а тут ни привычного смеха, ни шума голосов… И почему-то все напряженные взгляды направлены в мою сторону, словно я сейчас упаду в яму. И однокурсники тоже нервничают и провожают меня удивленными взглядами. Да что со мной не так? Рога за ночь выросли? По привычке потянулась поправить очки. О, Бездна! Как я могла их забыть в своей комнате? Быстро опускаю голову вниз, прикрывая ладошкой лицо, и тут же сталкиваюсь нос к носу с темной высокой фигурой, идущей мне навстречу. Вежливо бормочу извинения, но вот когда поднимаю глаза… Адово пламя! Мой персональный кошмар решил обрести реальность. Лорд Аргос Д’эмиерри, наводивший ужас одним упоминанием о нем, завис над каменным полом в паре сантиметров от меня.

— А без очков вам лучше, — заметил лорд-ректор.

Хорошо, что заикание мне не грозит, оно удачно лечится пением. Медленно меня обогнув, лорд двинулся дальше, как ни в чем не бывало. А мне казалось, жизнь налаживается. Значит, не приснился.

В последующие дни я упорно продолжала сталкиваться в коридорах с ректором. Да что ж это такое? Словно он всегда был в курсе, когда я покидаю комнату. Не иначе, как меня прокляли те два недомага-оболтуса, которые странным образом, наконец, отстали от меня. Я один раз встретилась с ними в столовой, но те предпочли сделать вид, что не узнали. А еще стал ко мне наведываться в спальню ручной ворон ректора. Я сначала испугалась до чертиков, но он смотрел своими глазами-бусинами так сиротливо, что я его пожалела. Стала подкармливать. Небось, герцогу и в голову не приходило позаботиться о вороне. И чего я так боялась этой птицы? Бедняжка, никто, наверно, и не приласкает. Когда впервые прикоснулась и прошлась по гладким перышкам ворона, тот, казалось, рухнет на пол от удивления. Глаз нервно задергался. А потом ничего, стал привыкать. Сам голову или крыло подставлял, чтобы почесала. Эх, жить бы да радоваться, а нечему. Понятно, почему все ходили с кислыми выражениями вот уже несколько дней. Со мной поделились главной новостью: первый экзамен по «Теории плетения заклинаний» принимает Его Темнейшество ректор. И потекли реки адептов в священный храм библиотеки, и стали конспекты, как самые драгоценные реликвии переходить из одних рук в другие. И день и нощно учились злостные прогульщики, раскаиваясь в грехах своей беспутной молодости. Я, уверенная в своих силах, и то жутко переживала.

И вот настал тот роковой день, когда дверь за мной закрылась, и я снова предстала перед ликом Его Темнейшества. А если быть точнее, перед безликой фигурой герцога.

— Тяните билет, адептка Мориэнн, чего застыли мумией? Или послать в факультет по Некромантии за подмогой?

— Кхе-кхе, — затрясся черный ворон в тихом смехе, спрятав клюв под крыло.

Это он сейчас смеется надо мной?! Наглый предатель. Не буду больше крошки хлеба с кухни носить. Обойдется. Как стучаться ко мне в окошко и млеть от ласки — так пожалуйста. Теперь точно знаю, кто сдавал меня лорду. Заметив мой обвиняющий взгляд, ворон каркнул: «Мол, а что я?» Процокал когтистыми лапами по подоконнику и прыгнул на спинку стула, где и затих.

— И не вздумайте падать в обморок — не поможет, — предупредил лорд Д’эмиерри.

Ага, выносили тут нескольких дамочек на свежий воздух до меня. Приводили в чувство и заносили обратно. Лучше уж один раз отмучиться и забыть. Набравшись решимости, вытянула вопрос. И челюсть моя медленно отъехала в сторону. На бумаге красивым почерком было выведено: «Виды проклятий и эффективные методы борьбы с ними. Продемонстрировать заклинание, снимающее проклятие высшего порядка»

— Но мы не проходили проклятия высшего уровня! — возмущенно воскликнула я. — Лекции на эту тему читают на четвертом курсе.

— Все верно, адептка Мориэнн. Но я ознакомился с библиотечным списком книг, которые вы читаете вне программы, и среди них присутствовала одна любопытнейшая книга, как раз таки на интересующую меня тему. Похвально, когда адептка так ответственно подходит к вопросу самообразования и старается расширить свой кругозор. Считаю несправедливым решением позволить вам тянуть билеты, которые я подготовил для остальных.

— Разве это честно?

— В учебе следует придерживаться индивидуального подхода и давать нагрузку по способностям. Если вам нечего ответить, можете приходить на пересдачу после сессии. Напоминаю, что вы автоматически получаете недопуск ко всем остальным экзаменам, пока не сдадите профилирующий.

Я готова была взвыть сиреной, хотя у них сложно назвать воем то, что они издают. Их сладкоголосые песнопения никого не оставят равнодушным и уж в особенности мужчин. Стоило только услышать морякам дальний призыв искусительниц — ничто не способно было остановить корабль. Так разбивалась о подводные рифы лучшая флотилия противников. Сирены во всей империи ценились на вес драгоценных металлов. Одна беда — ни одна из рода Бессердечных не хотела лишаться свободы. Никакие богатства не затмевали свет восходящего солнца над морской гладью, нежную лазурь пенных волн, блеск рассыпанного жемчуга на ночном небосклоне. Вот и мне не повезло иметь в роду сирен. А учитывая то, что проклятия высшего порядка можно снять только певучими отворотами-заклинаниями, передо мной стояла серьезная дилемма.

Ректор ждал, нервно отстукивая пальцами дробь по лакированной поверхности резного стола. Чтобы унять, видно, нетерпение, он поднялся с места, обошел стол и, сложив руки на груди, присел на столешницу. Я стала отвечать на билет, перечисляя виды проклятий, как услышала несдержанное:

— Предлагаю перейти к самой сути, к ее практической части.

— Хорошо, я продемонстрирую заклинание с условием, что всю ответственность за последствия вы возьмете на себя, — наконец, согласилась я.

— Это мне подходит. Можете начинать.

Терпение лорда было на исходе.

Набрав побольше воздуха в легкие, запела, пытаясь не задумываться о мере наказания, если раскроется моя тайна. Спеть фальшиво у меня все равно не получится, как бы ни старалась. С первых же слов послышался шум порывистого ветра. Его звуки сливались с шумом волн и усиливались с каждым мгновением, грозя превратиться в ураган. Стопка бумаг взметнулась вверх и разлетелась в стороны.

Море вскинется пенной волною,

Зашумит и обрушится вал.

Что начертано злою судьбою

Пусть наткнется на гряду из скал.

Запахло соленой свежестью. Лорд застыл, схватившись за стол, только костяшки пальцев побелели от напряжения. А я словно выпала из времени, поддернутого ребристой зыбью. Мои длинные волосы освободились от заколки и поднялись к потолку, влекомые морской силой, подол платья плавно закачался, а стайка мелких шустрых рыб, взявшихся из ниоткуда, соединились в подвижный круг и превратились на моей шее в живые бусы. Я чувствовала покалывание на скулах, знала, что выдаю себя, но уже не могла остановиться.