Дочь княжеская. Книга 3 (СИ) - Чернышева Наталья Сергеевна - Страница 42

— Нет, — качнул он головой. — Нам тяжело жить в мирах с бедным магическим фоном. Многие даже не рассматривают такой вариант: податься куда-то в чужое, некомфортное, тяжелое для жизни место — и ради чего? Ради имперской карьерной лестницы?

Момент откровения. Кто бы ждал от такого жуткого типа! Впрочем, жутким он сейчас как раз не выглядел. И аура его унялась, не сияла бешеной готовностью к бою…

— Грань Третьего мира дестабилизирована надолго. Из-за войны. Из-за общего упадка магической напряженности мирового зеркала. Пробить портал невозможно и не будет возможно в ближайшие лет двадцать; мы, все кто пришел со мной, понимали, что это дорога без возврата.

— С вами пришел кто-то еще? — переспросила Хрийз.

— Да. Боевые маги, целители… Те, кто захотел помочь вашему миру в борьбе против страшного врага.

— И вы…

— И я. Я хочу принести своим уходом пользу, понимаете, дитя? Чтобы весь мой потенциал, который выплеснется в момент моей смерти, пошел на пользу миру и во вред врагу. И эта глупая птица не понимает, что ей не жить вместе со мной, и в очень скором времени. Ее можно отвязать, прогнать, и сделать это можете вы, как маг Жизни и хозяйка ее отца.

— А может быть, вы еще поживете, господин Славутич? — серьезно спросила Хрийз. — Ради фамильяра. Вот ее. И ради дочери…

— Дочери? — вкрадчиво уточнил он, и в глазах его полыхнуло колдовское синее пламя.

Хрийз поспешно захлопнула ладонями рот:

— Ой!

Кажется, она опять сболтнула что-то ненужное.

— Длинный язык и без костей, — понимающе отметил Славутич. — Чужие тайны надо хранить, Хрийзтема. Не выбалтывать их первому встречному.

Он сделал выводы, поняла Хрийз. Потому что точно знал, от кого именно у него могла быть здесь дочь. И кто она есть, эта самая дочь.

— Вот и не умирайте теперь, — сердито сказала девушка.

— Легко сказать, труднее сделать, — хмыкнул он.

— А вы не говорите, вы делайте! Вы же высший маг, целитель, вы все можете. Ну… к Канчу сТруви в младшие попроситесь, если совсем уже ничего не получится.

— Благодарю, — усмехнулся Славутич, — только доктора сТ руви мне для полного счастья еще не хватало. Нет уж! Как-нибудь сам справлюсь. Если переживем седьмой вал, то лет двенадцать в запасе у меня будет.

Хрийз вспомнила, что местные двенадцать лет это в пересчете на земные — двадцать. Отсюда, из нынешнего «сейчас», такой срок казался далеким, как холодная звезда. Но упоминание седьмого вала зацепило сильнее. Местное идиоматическое выражение, обозначавшее последнюю, особенно страшную, волну разрушений. «Бойся берег седьмого вала, бойся враг седьмую дочь из древнего рода» — эхом отдалась в памяти фраза, но кто сказал ее, Хрийз не помнила.

Изменился. Осунулся, постарел, глаза запали. Сколько дней он нормально не высыпался? Война потрепала сильнее, чем он хотел показать…

— Жива! — сЧай не сумел скрыть — да и не пытался! — отчаянной радости.

Он внезапно схватил Хрийз и подбросил в воздух, она завизжала от

неожиданного испуга, вцепилась судорожно в его руки:

— Что вы делаете! Отпустите меня сейчас же!

Он на пол поставил, но отпускать даже не думал.

— Жива, — повторил он, жадно вглядываясь в ее лицо. — До меня доходили… новости. Я уж не знал, что думать!

Хрийз осторожно вывернулась из его рук.

— Все хорошо, — сказала она, не зная, что еще придумать. — Все хорошо… Потом, в своей спальне, она долго рыдала в подушку, сама не зная, почему, а

верная Лилар сидела рядом, гладила по плечу и не задавала вопросов.

***

Холод.

Пронзительный северный ветер, от которого нет спасения. Накатывающие на галечный пляж волны, волны, бьющие в скалы справа, волны, рождающиеся из живой, подвижной, жестокой и такой знакомой хмари у горизонта.

Хмари, которая когда-то принесла костомар на идущий из Жемчужного Взморья в Сосновую Бухту катер. Но тогда масштаб был скромнее. Всего лишь облако сплетенной хитрым узором стихии Смерти.

Лилар поправила на Хрийз свою куртку, покачала головой, села рядом. Какое счастье, что Лилар не спала и была одета…

Да, все случилось во сне. Атака на замок, сработавший на запястье защитный браслет. О браслете, подарке отца, Хрийз давным давно забыла, он замаскировался под цвет кожи, рука очень быстро к нему привыкла и не воспринимала чем-то чужеродным. Он не требовал энергии, потому что находился в неактивном режиме.

Но когда возникла угроза жизни хозяйки, он сработал. Выбросил на этот вот пустой берег, в холод и снегодождь, из сна, из теплой постели. Хрийз чуть с ума в первые мгновения не сошла, жестоко не поняв новой реальности.

Хорошо, что Лилар была одета.

Именно в ее куртке Хрийз пыталась сейчас спастись от ветра. Хорошая куртка, просторная и теплая, но как ни старайся, целиком в нее не спрячешься, что-нибудь да останется снаружи — плечи или голые, в давно промокших носках ноги.

«Заболею!», — отчаянно думала Хрийз.

Но болезнь не начиналась. Может быть, пока?

— Пойдемте, госпожа, — спокойно сказала Лилар, кладя руку ей на плечо. — Надо укрыться в пещере, я нашла подходящую.

Что же случилось? Как враг не побоялся… ведь боевой флот стоял в гавани! Но, наверное, Потерянные Земли слишком много вложили в эту войну, они тоже несли потери, причем нешуточные, они отчаялись и поддались соблазну закончить все одним ударом: прорваться к Алой Цитадели и активировать ее.

И нельзя сказать, что план их выполнялся плохо.

Хрийз чувствовала мертвую сеть, удушающую город. Чувствовала и свою собственную кружевную защиту Жизни, слабеющую с каждым вздохом. А все потому, что не сообразила, не поняла, не донесла до людей, в конце-то концов! Что нельзя, нельзя, нельзя выпалывать стекляники! Что они вплетены в узлы, что они — защита.

Наверное, нелегко называть защитой то, что сосет из тебя жизненные силы.

Для общего блага? В общем благе надо было еще убедить. Доказать. Уговорить. Приказать, наконец, под страхом смертной казни! Ничего этого сделано не было.

И сиди теперь, княжна. Кусай замерзшие локти. Дура? Еще какая!

— Пойдемте, госпожа.

Босой ногой — по обледеневшим камням. Пальцы уже не чувствуют холода, и ноги как деревянные. Пыталась укрыть магическим щитом, как учили на Теории магии Лае и кот Твердич. Получалось так себе. И резерв расходовать ой как не хотелось. Как знать, что ждет впереди. Может быть, придется драться. Может даже, не за свою жизнь придется драться, а за то, сколько врагов получится забрать с собой.

Страх смерзался в животе холодным комом.

В пещере было суше и теплее, сюда не задувал пронзительный ветер. Но по останкам водорослей, выброшенных морем, можно было понять, до какой отметки поднимется вода во время прилива.

Она заполнит почти всю пещеру до самого верха.

— Сюда, — Лилар тоже все понимала.

Пришлось лезть наверх, сбивая окоченевшие руки и ноги. Выбравшись на каменный карниз, Хрийз обессилено прислонилась к гранитной стене и тут же отдернулась: стена была влажной, холодной, скользкой на ощупь. Раненое плечо ныло тупой, мелкой, раздражающей болью.

Вчера.

Это было всего лишь вчера! Вчера она гуляла с Гральнчем по набережной и смотрела на корабли сЧая, потом спорила со Славутичем, потом разговаривала с ним же. Вчера сЧай держал ее на руках и говорил счастливо: «Жива!» Где они все сейчас? Гральнч, Славутич, сЧай? Отец…

А сегодня — пещера с неистребимым йодным запахом выброшенных и давно стухших водорослей на песчаном дне, влажная, в ржавых потеках, стена.

— Лилар, — жалобно выговорила Хрийз, — мне страшно!

— Не стоит бояться, госпожа, — невозмутимо сказала неправильная горничная, внимательно оглядывая пещеру. — Наше дело правое. Мы — победим.

Правильный настрой. Только показалось, будто Лилар пытается убедить саму себя, и у нее не получается.

— Где мы? — спросила Хрийз. — Вы можете понять хотя бы примерно?

— Понять несложно, — откликнулась Лилар. — К северо-западу от Сосновой Бухты, судя по форме скал… Не так уж далеко. Но, видно, браслет отработал не полностью. Что-то помешало ему.