Дочь княжеская. Книга 3 (СИ) - Чернышева Наталья Сергеевна - Страница 29

Сквозь высокие окна Залы Совета проникал зеленоватый свет короткого зимнего дня. У солнца еще не было сил полностью оторваться от горизонта, но больший, сплюснутый из-за атмосферной рефракции диск поднимался над морем уже почти полностью. Зима давно прошла перелом, и день неотвратимо увеличивался, хотя морозы отступят еще очень не скоро.

— Вы можете задать один вопрос, ваша светлость, — сказал Тахмир, отодвигая стул и усаживаясь на него.

Он поставил локти на стол, сложил пальцы домиком. Смотрел с хитроватым прищуром, чуть улыбался. Хрийз задавила в себе острое желание вскрикнуть возмущенно: «Почему один?!». Вопросов было минимум два, а по максимуму — дня не хватило бы, чтобы закончить перечисление.

— Подумайте, — предложил Тахмир, правильно расценив ее молчание. — Решите, что для вас важнее всего. Я подожду.

Он издевается, троллиг или смеется, решила Хрийз. Или все сразу. Или — здесь хуже? Высший маг, на такой должности, выше которой нет здесь больше ничего, кроме Имперского Совета и самого Императора, которых большинство жителей Третьего мира лишь на картинках видит, когда особые указы читает. И то, сколько тех указов было за последние лет сорок…

Может, ему действительно не положено отвечать больше, чем на один вопрос. Не положено или нет возможности. Насколько Хрийз успела продвинуться в Теории магии, настолько знала уже, как добровольно принятые на себя ограничения усиливают возможности манипуляций с Силой и резерв. Здесь можно было попасть очень жестоко, если составишь для себя ограничение непродуманное и поспешное. Но еще выше можно было подняться…

— Почему вы потребовали от аль-нданны Весны такую страшную плату? — решилась Хрийз.

— Я читала про Храмы изначальных сил. Они как дети для создающего их артефактора и даже больше, чем дети; вы потребовали от Весны невозможного! Чтобы спасти одного ребенка ей теперь надо погубить другого. Она откажется.

— Может быть, я хочу, чтобы она отказалась? — предположил Тахмир, усмехаясь.

— Но почему?! — изумилась Хрийз.

— Вряд ли вы сумеете принять объяснение, маленькая княжна, — сказал он. — Простите меня великодушно, но вы еще совсем ребенок, хоть и стихийный маг.

Хрийз сердито побарабанила пальцами по столу. Правда, прозвучавшая в словах Тахмира, принесла неприятную боль. Да, ребенок. И что же? Если будут все время держать за ребенка, как же тогда взрослеть? Не поймешь их, странные такие люди.

С одной стороны, требуют взрослых решений, с другой — «вы еще совсем ребенок!»

— А вы попробуйте, господин наместник, — тихо сказала Хрийз, поднимая голову.

— Я постараюсь понять, сколько смогу.

Он усмехнулся, качнул головой, но в желтых его глазах что-то дрогнуло.

— Хорошо, — сказал Тахмир. — Мир наш до сих пор еще не оправился от нанесенных ему Третерумком ран. Он все еще тяжело болен. Выздоравливает, о чем свидетельствует появление магов угасшей было до критического порога стихии, но ему нужно время. Времени как раз у него и нет. Если Алую Цитадель активируют… сами понимаете. Вы ведь чувствуете ее, не так ли, ваша светлость?

Хрийз кивнула. Она чувствовала, чувствовала даже во сне. Натянутую, издающую тягостный звон струну, соединившую Алую Цитадель с метрополией, проклятым всеми, кто с ним сталкивался и сумел выжить, Третерумком. Второго вторжения Третьему миру уже не пережить.

— Храм Белодара — мощнейший артефакт Света в пределах Третьего мира. Второго такого нет. В противовес ему создана была Долина Тьмы в Двестиполье и Остров Сумрака — за Узорчатыми Островами, к югу. Двое последних — включены в общую систему защиты Грани. Но Триада Высших Сил на то и триада, чтобы направляли ее не по частям. Сами по себе они мало что стоят. Два компонента — усилят друг друга, но и такое усиление — всего лишь две трети единого целого. Но Круг Верховных аль-нданнов Белодара в помощи Страже Грани отказал. Небесный Край надеется отсидеться. Я полагал, горцы успели понять за двадцать военных лет, что отсидеться не получится, но, увы, нет предела человеческой глупости.

— А как вам поможет отказ аль-нданны Весны? — спросила Хрийз.

— Он развяжет мне руки, — пояснил Тахмир. — Я сам приду в Белодар, и все решится по воле моей, так, как этого хочу я. Мне хватит сил обуздать заносчивых гордецов, не видящих дальше собственных амбиций.

Он не хвастался. Его слова были чем угодно, только не похвальбой. Хрийз видела ауру — громадную, переливчато-синюю — синий цвет говорил о гармонии, о магическом балансе, каким на самом деле мало кто мог похвастаться. Разве что у Канча сТруви было нечто подобное, с поправкой на стихию, которой служил доктор- вампир. Тахмир знал, о чем говорил. Сознавал и просчитывал все риски. И у него была своя правда.

А Храм Белодара… пусть он был ребенком, искусственно созданным ребенком, безумно дорогим сердцам своих создателей… но был он всего лишь магическим артефактом. Что такое артефакт и что такое весь мир? Чтобы мир жил, чтобы он жил свободно и жили наседающие его люди, артефакт можно вычерпать до нуля и разрушить.

Хрийз зябко обхватила себя за плечами. Мыслить такими масштабами оказалось невероятно больно. Обречь на смерть часть, чтобы уберечь целое… Живую, доверчиво льнущую к тебе часть… Эмоциональная привязка дает артефакту большую мощь, но маг, использующий такой артефакт, оказывается в ловушке, иной раз — смертельной.

— Если я передам аль-нданне Весне ваши слова? — спросила Хрийз.

— Передайте, — кивнул Тахмир. — Ее разрешение или запрет на самом деле изменит лишь знак. Мы можем стать союзниками и — учитывать, насколько это возможно, интересы друг друга. А можем стать врагами, и зачать новую кровопролитную войну, которая родится через столетие. Ее дочери я помогу и так. В любом случае. Независимо от ее решения.

— Вы же потребовали, — сказала Хрийз. — Я слышала сама. Вы потребовали от аль-нданны доступ к ее Храму в обмен на помощь ее дочери. Разве ваше слово не стало магическим контрактом, не подлежащим отмене?

— Это уже второй вопрос, Хрийзтема Браниславна, — Тахмир сделал каменное лицо, и девушка поняла, что ответа от него не дождется.

Обидно. Но, получается, магические клятвы можно нарушать? Не считаясь с последствиями? Или не нарушить — страшнее, чем принять последствия? Хрийз чувствовала, что недалека от истины, но вот насколько не далека, оценить не могла.

— Позвольте мне, ваша светлость, — прошептала в ухо Лилар, стоявшая до этого за спиной.

Хрийз обернулась к ней с немым вопросом на лице.

— Пожалуйста, — добавила неправильная горничная.

— Хорошо, — кивнула Хрийз.

Она по-прежнему испытывала смущение и неловкость, давая разрешения Лилар. Да, это входило в условия ее контракта. Ограничение ради усиления. Но Хрийз понимала, что на том конце поводка — неукротимая бешеная сила, которая сама решает, подчиняться или бунтовать. Такое ощущение, будто накрыла суповой крышкой жерло активного вулкана. Вулкану смешно, лава у него всегда наготове, но вот, смешно и забавно ему играть в поддавки… до определенного предела. Если свалишься вниз, никто не спасет, и сам вулкан в том числе.

— Эрм, — невозмутимо сказала Лилар, — ты спасал мне жизнь. Три раза. Но и я спасала тебя, как ты помнишь. Четыре раза.

Тахмир кивнул, снова соединяя кончики пальцев. Они оба знали друг друга по той войне, что грозила вернуться снова. Боевые товарищи, хотя высшая магия не приемлет слишком уж тесной дружбы.

— Я отвечу тебе, Лил. На один вопрос.

Лилар отодвинула стул и села рядом с Хрийз. Отзеркалила позу Тахмира — локти на стол, пальцы в замок…

— Хафиза Малкинична впала в транс и выдала странное, — прямо сказала Лилар. — Поможешь разобраться?

Все-таки, не просто сброс лишнего переутомления, поняла Хрийз. Но и то хорошо, что Лилар не стала выяснять это за спиной, хотя могла. А может быть, она иначе не смогла бы встретиться с Тахмиром? Поди пойми.

— Говори.

— Если нет судьбы, это означает только одно: судьбы нет, — повторила Лилар. — Смерть в небе, смерть — в море, смерть — на Грани. Сделай все правильно и не доживешь до лета… В точности так, Эрм.