Снежных полей саламандры (СИ) - Чернышева Наталья Сергеевна - Страница 37

— Почему? — вырвалось у Ане прежде, чем она успела захлопнуть рот. — Ой… извините…

— Ну… — она вздохнула, переложила трость из одной руки в другую, потом обратно. — Я могла бы сказать, что работа у меня сложная. Но дело не только в работе… мои коллеги ведь как-то умудряются…–

— Извините, я не хотела задеть вас, — быстро сказала Ане. — Само как-то сказалось…

— Долгая история, — сказала Дёмина. — Но вы спасли мне жизнь, и навряд ли мы с вами снова когда-либо встретимся… Я, в общем, в юности встретила одного… мужчину. Но мы не можем быть вместе. Ни тогда, ни сейчас, никогда в жизни. Так получилось. Я пыталась потом встречаться с другими, но… так… — она покрутила в воздухе пальцами. — Они чувствовали, что я… даже нетелепаты… и шарахались от меня еще на подлёте. Так оно и осталось. Потом, моя работа, она не предполагает романтики. Ну что… выйду в отставку… если доживу и не пристрелят где-нибудь в подворотне… Выйду в отставку, пойду в Репродуктивный Центр. Будут у меня ребятишки… Можно будет попросить генетиков… смоделировать внешность, чтобы похоже. Так как-то, примерно. Такие планы.

— Вы же не сможете выносить ребёнка, — озадаченно сказала Ане. — Как же так?

— Я и не буду. В Репродуктивных Центрах всегда можно арендовать искут. Аппарат искусственной утробы, — пояснила она, видя, что собеседница не понимает. — На натуральные роды решается далеко не каждая женщина, рисков слишком много, для ребёнка, прежде всего. Обычно на фронтире это практикуется, на недавно открытых планетах, где ещё жизнь толком не налажена. Но туда и людей отбирают здоровых по всем показателям. Отбор жесточайший! Чуть что не так, — летишь мимо.

— А вы уже думали, где останетесь? — спросила Ане.

— На Сильфиде, наверное, — сказала Дёмина. — Я там до десяти лет жила. Ностальгия, розовые очки, развитый мир, всё такое. Или у вас на Ласточке, к тому времени, я надеюсь, тут всё успокоится. Мне здесь нравится. Хорошая планета. Или еще где. Не знаю. На фронтир точно не пойду, зачем мне такие стрессы на пенсии. А так не решила ничего толком. Рано еще думать. Медкомиссию я прошла, после окончательного выздоровления вернусь в строй. Работы много…

Это да. Работы у особого отдела всегда много.

— Добейте этих гадов, — попросила Ане. — Мирумирников. Добейте их. И Реликта повесьте, сволочь он. И чужаков этих тоже. Чтобы больше здесь не взрывали города и не убивали детей!

— Есть, — серьёзно отозвалась Дёмина.

— Спасибо, — так же серьёзно поблагодарила Ане.

За фонтаном, у поворота в медицинское крыло, доктор Хименес что-то сердито выговаривала полковнику Типаэску. Тот, наверное, просился погулять, а суровый доктор не разрешала. И то, судя по тому, что он держал свои крылья полураспахнутыми, нога у него еще не восстановилась. Ане не знала, насколько серьёзным было ранение, но если уж Мерседес Хименес за пару дней не справилась, значит, не лёгкая царапина. И вдруг будто толкнуло что: Ане посмотрела на Дёмину. У бравого капитана был такой взгляд…

На врачей так не смотрят. В особенности же, на врачей одного с тобой пола. Так что смотрела капитан Дёмина вовсе не на доктора Хименес. И если подумать над тем, что она только что говорила…

Никогда вместе. Ни в прошлом, ни в настоящем, ни в будущем. Никогда в жизни. Никогда в смерти. У разных рас разные небеса.

— Я его в тринадцать встретила, — со вздохом сказала Дёмина. — Мои родители переехали на фронтирную планету, нас, детей, с собой забрали, конечно же. Не скажу, где, моя семья там и сейчас живёт. Он тогда лейтенантом был… и волосы вот так, — показала пальцем как, — пружинками такими тонкими по плечам, как стружка… У них легко определить возраст по волосам — чем прямее, тем старше. Там у нас произошла серия нехороших событий… И они расследовали. А я случайно видела человека, которого они искали. Я тогда ничего про гентбарцев толком не знала, у нас их не было никогда, ни на Сильфиде, ни на новом месте… не их сектор… разве что проездом кто через внешнюю GVS, ну да я там всего один раз была, когда мы в систему прибыли. Так-то общие сведения нам давали, но самые общие. Историю, первые контакты, конфликты. Как первую помощь оказать, если вдруг что. Социальное устройство — по верхам самым, там у них сложно всё очень…

— Как тебя зовут, девочка?

— Рина, сударь.

— Ответишь мне на пару вопросов, Рина?

Ане моргнула, приходя в себя. Короткий всплеск чужой памяти показал ей полковника Типаэска в молодом возрасте. Выглядел он тогда ещё фантастичнее, чем теперь, и волосы у него действительно вились тончайшими пружинками, словно золотая стружка высшей пробы. Принц. Из чудесной сказки…

— Он мне дал плис-визит, сказал, если увижу еще раз того типа, чтобы вызвала его. Одно касание, и убираться срочно, чтоб тот не заметил. Но я же умная. У меня же разряд по стрельбе, курсы самообороны, я же в кадетское при Академии морской полиции собиралась поступать на следующий год.

Дуракам счастье. Я не погибла. Но вот скажите, Анна Жановна, вы же видели полковника в Лисичанске. Он был великолепен, не так ли?

— Да, — согласилась Ане, вспоминая тот жуткий день.

— Вот. Вы — взрослая женщина, состоите в отношениях с мужчиной, и то впечатлились. А мне было тринадцать. Я из-за него на Альфа-Геспин отправилась, по рангам полезла… В семнадцать уже была на втором. Он потом пришёл к нам, на последнем курсе, уже капитан. Провёл тест… на выживание. Искал себе сотрудников в отдел. Я так была счастлива, что прошла отбор! Мы потом три года вместе… за те три года хлебнули плазмы вдосталь… в общем. А потом я поняла, что или убью его или убьюсь сама. И лучше бы мне уйти, пока не поздно. Он понял. Каким-то образом он всё понял. Отправил меня на Чинлираснариву, на практику и для обмена опытом. Я там полгода провела. Осознала — понять-то я поняла это раньше, в учебке, нас готовили в том числе и по предмету «Сравнительная анатомия основных галактических рас», — кто такие гентбарцы и что они такое. Насмотрелась на них во всех разрезах, так сказать. Все мои девчонские «если сильно хочется, то можно» умерли окончательно. Вернулась, он мне ничего не сказал. Я ему ничего не сказала тоже. Но эмоции стала фильтровать жёстко. Он оценил. Мы никогда не выводили это всё на прямой разговор, к чему, всё ясно и так. Невозможно терранской девушке лечь в постель к гентбарцу-сничивэ, любви не будет, будет больно. Вообще, в Федерации межрасовые браки не являются чем-то запретным, обыденная тема, но вот с гентбарцами их почти что нет, а те, что есть, — в основном, со свитимь обычно, — не предполагают любовного союза, а просто закрепляют права двух свободных личностей на какие-то, связанные с наследством или с воспитанием детей, вопросы.

Она замолчала, долго смотрела перед собой. Ане чувствовала её эмоции как свои собственные. Горечь и боль, безнадёжную тоску и что-то ещё, трудно определимое.

— Смешно, правда? — сказала капитан наконец. — Оставаться девственницей в в тридцать семь…

— Не смешно, — осторожно сказала Ане.

— Верно, — согласилась она, усмехаясь. — Вот и мне не смешно. Но я не смогла… с другими. Не выдерживают они никакого сравнения — с ним. Сами понимаете…

— Хм, — Ане тронула рукой подбородок, задумалась.

Мысль была дикая. Совершенно. Даже дыхание на миг сбилось. Ане понимала, что сейчас полезет в чужую жизнь, даром, что пропуск в неё был выдан самой хозяйкой с обжигающей откровенностью.

— А вы знаете, — сказала Ане, набравшись храбрости. — Мне известен один человек, который мало в чём уступит полковнику Типаэску. Такая же язва. Профессионал. Характер — трудный.

Дёмина подняла брови, но молчала, слушала.

— Он сказал, что восхищается вами, — пояснила Ане.

— Вот как? — спросила она холодно. — С чего бы?

— Он сказал так потому, что не знал, удастся ли ему выжить или же нет, — пояснила Ане. — Он хотел, чтобы вы узнали об этом — после его смерти. Смерти не получилось, вот и хорошо.