Поразительное на каждом шагу (ЛП) - Хуа Тун - Страница 22

В конце концов, я взяла чарку и сказала:

– На самом деле есть ещё одна причина, почему мне так нравится Цзи Кан.

Он, пологая, что я опять выскажу ещё какую-нибудь интересную мысль, стал внимательно меня слушать. Я, немного прищурив глаза, по-настоящему улыбнулась:

– Хотя в древней истории Китая очень много красавцев мужчин, подобно Сун Юю, Пан Аню[69] и подобным им, но все они были слишком женственными. Однако Цзи Кан отличается, он был мужественным и здоровым, подобно высокой ели под золотистыми лучами.

Закончив говорить, я не могла сдержать восхищённого вздоха, предаваясь мечтам об идеале. Тринадцатый внимательно слушал меня, а затем, когда я закончила говорить, долго не мог найти слов, глядя на моё выражение лица. Наконец он вздохнул:

– Действительно он был выдающимся!

На самом деле вначале я подружилась с тринадцатым принцем, лишь для того, чтобы осуществить своё эгоистичное желание. В конце концов, для всех я являлась человеком восьмого господина, а старшая сестра была его второй супругой. А согласно истории в борьбе за престол одержали победу именно четвёртый и тринадцатый братья. Я, несмотря на то, что не могла изменить события, которые должны были произойти, прилагала максимум усилий, чтобы оставить своим близким лазейку. Но сейчас я не могла не признать, что я и тринадцатый брат были родственными душами. В конце концов, только что мы же признали, что все люди равны от рождения? Признали, что даже сын неба не имеет права требовать, чтобы все люди исполняли его желания? Хотя тринадцатый брат всего лишь уважал Цзи Кана, он все же ставил под сомнения некоторые аспекты культурной системы. Одно уже это вызывало восхищение.

Даже в подобное древнее время вчера я смогла найти родственную душу. Я предавалась радостным воспоминаниям об этом, когда служанка за занавеской воскликнула:

– Барышня, господин бэйлэ приказал, чтобы вы пришли к нему.

Услышав это, я забеспокоилась и поспешно встала. Приведя себя надлежащим образом, я торопливо поспешила к старшему дворцовому евнуху, что ждал меня снаружи.

Стоило только мне подойти к кабинету, как Ли Фу толчком открыл дверь передо мной, и я вошла внутрь. Сам он остался снаружи. Вслед за этим дверь с хлопком закрылась. Я изо всех сил старалась сохранить хладнокровие, но моё сердце начинало стучать всё сильнее.

На восьмом брате был серебристо-голубой халат. Он стоял возле светло-зеленой в половину человеческого роста вазы, из которой торчало около десятка свитков. Услышав, что я вошла, восьмой брат никак не отреагировал, просто продолжал спокойно смотреть в окно. С моего угла обзора единственное, что я могла видеть, это лишь часть профиля. Солнечный свет через шестигранное окно ярко освещал лицо восьмого брата, создавая игру света и тени. И из-за этого понять его чувства было сложно.

Я не знала, о чём с ним говорил тринадцатый брат вчера вечером. Так же я не знала, о чём думал восьмой брат сейчас. Поэтому я не осмеливалась проронить ни слова. Только и могла, что в оцепенении стоять у двери. Спустя долгое время он обернулся, на его лице играла лёгкая улыбка:

– Ты почему вчера вечером ушла с тринадцатым братом?

– Он не сказал вам? – немного подумав, спросила я.

– Сейчас я об этом спрашиваю тебя, – ответил восьмой брат.

Я пришла в смятение. Но потом подумала, что хотя мои вчерашние разговоры выбивались из общепринятых рамок, скрывать мне нечего. Смело взглянув в глаза восьмого брата, я сказала:

– Тринадцатый брат и я ходили выпить вина.

Он никак не отреагировал на мои слова. На его лице всё также играла лёгкая улыбка. Он лишь заглянул в мои глаза, словно пытался увидеть самые потаённые уголки души. Некоторое время я и он смотрели друг на друга. Но, в конце концов, почувствовав себя смущённой, я отвернулась, притворившись, что ищу место, где бы сесть.

– Подойди! – тихо сказал восьмой брат, стоило мне только присесть.

Я недоверчиво подняла голову и посмотрела на него. Он тепло улыбался.

– Подойди! – тихо повторил он.

Уверившись, что он действительно серьёзен, я медленно встала. Опустив голову, я медленно направилась к нему. Когда между нами осталось три шага, я остановилась, и., потупившись, принялась рассматривать плиты на полу.

Он еле слышно вздохнул, и тихо сказал:

– Я настолько страшный? – говоря, он приблизился ко мне за пару шагов.

Я заметила, что каждый раз, когда оказываюсь с ним вблизи, у меня возникает чувство угнетения, растерянности и я переставало ясно мыслить. Он осторожно взял меня за руку и потянул к себе, но я неосознанно попыталась вырвать её. Он крепче сжал её, сказав:

– Не двигайся!

Он достал из-за пазухи прозрачный ярко-зелёный нефритовый браслет, посреди которого шла алая полоса, и принялся надевать его на мою руку.

Браслет был немного тесным. В какой-то момент я почувствовала лёгкую боль и нахмурилась. Восьмой брат успокаивающе сказал:

– Потерпи немного.

Он медленно надел браслет на запястье. Затем некоторое время просто держал мою руку, глядя на меня. Но в конце концов всё же отпустил, отошёл и сел за стол. Так как теперь он находился от меня далеко, мои мысли прояснились. Я начала задаваться вопросом, что всё это значит? Разве я пришла сюда не для того, чтобы выслушать нотацию? Пока я размышляла над этим, он мягко сказал:

– Шилан Яо из министерства вот-вот должен появиться. Тебе лучше уйти!

Я растерянно ахнула, а затем, попрощавшись, вышла. За дверью Ли Фу, увидев меня, торопливо поклонился. Но я за своими размышлениями проигнорировала его и ушла.

Стоило мне вернуться, как сестра сразу заметила, насколько я растеряна, и, вероятно, решила, что я такая из-за нотаций восьмого господина. Она едва заметно улыбнулась и безразлично сказала:

– Стоит следовать правилам.

Я ничего не ответила, а просто вернулась в свою комнату.

Вечером, когда мы ужинали, сестра заметила на моей руке браслет. Остолбенев, она спросила:

– Откуда он?

Я испугалась, не зная как следует ответить, и пока я была озабочена этим, старшая сестра слегка наклонила голову и сказала:

– Тринадцатый брат действительно щедр! Это редкий нефрит кровь феникса.

По-видимому старшая сестра всё неправильно поняла. Так или иначе я не стала ничего разъяснять, предоставив самому тринадцатому брату разобраться с этим.

После ужина, когда мы уже выпили по полчашки чаю, старшая сестра внезапно сказала:

– Некоторые вещи мы не можем изменить, потому лучше даже не думать об этом.

Я надолго задумалась, бездумно глядя в чашку, не зная, как правильно ответить. Мне в голову ничего не пришло кроме этих слов:

– Я позабочусь о себе.

Глава 15

Все с надеждой ждали китайский Новый год, который уже скоро должен был наступить! Но моя печаль с каждым днем становилась всё сильнее. Ведь когда пройдёт Новый год, а после него и праздник фонарей[70], начнётся отбор в дворцовый гарем. Если хорошенько подсчитать, то до этого момента осталось меньше месяца. Грядущий год был вовсе не тем, который я горячо ждала, наоборот, я надеялась, что он никогда не наступит. Однако в мире мы не всегда можем получить желаемое. И как бы то ни было, а поприветствовать сорок четвёртый год правления Канси мне пришлось.

Во дворце на Новый год устраивалось грандиозное празднование. Но за прошедшие полгода там уже проводились и большие и маленькие банкеты. Я тоже участвовала в нескольких. Поэтому для меня не было той новизны, которую я чувствовала, когда впервые посетила празднование Середины осени. К тому же сейчас я больше была занята своими переживаниями и оттого немного ленилась. В конце концов я позволила Дунъюнь нарядить себя так, как той хотелось, а потом последовала за бэйлэ и старшей сестрой во дворец.

Меня одолевала скука, так что окружающая роскошь совершенно не трогала. Когда кто-то кланялся, я тоже тоже кланялась, когда предлагали сесть, я садилась деревянная кукла, всеми управляемая. Но зато это уберегало меня даже от малейших ошибок.