Бархатная песня - Деверо Джуд - Страница 49

Какое-то мгновенье его лицо еще сохраняло мягкое выражение, а затеи снова стало холодным.

— Ты опять хочешь меня соблазнить? — прошептал он. — Ты так же вела себя с Чатвортом?

Аликс не сразу поняла, что он имеет в виду. А поняв, она тихо сказала:

— Ну и дурак ты, Рейн Монтгомери, неужели твоя ненависть к Чатворту сильнее любви ко мне? — С этими словами, подняв юбки и забыв про ведра, она быстро побежала к лагерю. Она слышала, как Рейн наговорил с всадниками, и голос его был сердит, без всякой на то необходимости.

ГЛАВА 20

— К добру это или к худу, — сказала Джоан, расчесывая локоны Аликс, — но люди здесь уже не так на вас злятся, как прежде. — Однако радости в голосе служанки не слышалось. — Когда же вы перестанете тратить время задаром и помиритесь с лордом Рейном? Мы здесь уже целых две недели, и он все еще сердится. Вам нужно просто раздеться и залезть к нему в постель.

— Он будет чересчур злорадствовать, — ответила Аликс, застегивая рукава пурпурного шерстяного платья. — Я не доставлю ему радости такой легкой победы. Он сказал мне просто ужасные вещи.

При этих словах Джоан рассмеялась;

— Да какая разница, что мужчины говорят? У них хватает мозгов только на то, чтобы убивать друг друга. Дайте мужчине меч, и он будет счастлив. А женщина должна внушить ему, что кроме войны на свете есть еще кое-что.

— Может, ты и права. Рейн гораздо больше беспокоится о том, не предала ли я его, чем о своем ребенке, который остался без матери. Да, наверное, надо мне вернуться к моей крошке Кэтрин, и пусть Рейн предается грусти в одиночестве.

— А он точно грустит, — сказала Джоан, — вы знаете, что с тех пор, как он вернулся от лорда Гевина, он не спал ни с одной женщиной?

Сначала Аликс только слегка улыбнулась, но не сдержалась и растянула в улыбке весь рот.

— Он любит вас, Аликс, — сказала тихо Джоан.

— Но тогда почему он этого не показывает! Почему он насмехается надо мной, почему злится на меня? Когда я тружусь вместе с Розамундой, он иногда бывает там же и смотрит на меня холодно и равнодушно. У меня такое чувство, словно меня обливают ледяной водой.

Джоан весело рассмеялась:

— Но он же вам и показывает, что ему не все равно. А вы что ждете, чтобы он прощения у вас попросил? — И Джоан рассмеялась еще громче, такой смешной ей показалась эта мысль. — Господь для того и сделал женщину сильной, чтобы она управляла слабыми мужчинами. Вы говорили, что нехорошо вели себя с лесными людьми и поэтому решили исправиться. Но неужели вы думаете, что хоть один мужчина способен пожелать этого?

— Но Рейн меня обвинил в предательстве, — заупрямилась Аликс.

— Король тоже сказал, что лорд Рейн предатель. Король сказал неправду, но разве он в этом признается? И ваш муж тоже не придет к вам и не станет пробить у вас прощения.

— Но мне все это не по душе, — сказала Аликс, выпятив нижнюю губу. — Я Рейну ничего плохого не сделала. Роджер Чатворт…

— К черту Чатворта, — выпалила Джоан. — У Рейна гордость страдает. Вы ушли с кем-то еще с ярмарки, но мужья больше всего на свете желают слепой преданности.

— Я ему предана, и… — Она осеклась, потому что в шатер вбежал запыхавшийся Джослин.

— Иди со мной — может, тебе удастся предотвратить смерть.

— Чью? — спросила Аликс, сразу же последовав за Джосом.

— Сейчас Брайан Чатворт попросил разрешения войти в лагерь, и Рейн вострит оружие, чтобы встретить его.

— Но Джудит говорила, что Брайан любил Мэри в что он привез ее тело.

— Ну, может, и так, но одно имя Чатворта привело Рейна в бешенство.

Джослин втащил Аликс на коня, и они быстро помчались, а ветви деревьев хлестали их по лицу и рукам. Когда они наконец остановились, Аликс была очень удивлена открывшимся зрелищем. В небольшой просеке, освещенной ранним утренним солнцем, стоял молодой человек. Он был невысокого роста, худ, даже, пожалуй, хрупок. Но у него было одно лицо с Роджером Чатвортом. Если бы Аликс увидела его еще где-нибудь, она бы приняла его за сына Роджера.

Прежде чем Джос спешился, Аликс соскользнула вниз с седла.

— Могу я вас приветствовать? — сказала она, подходя к юноше. — Я Аликсандрия Монтгомери, жена лорда Рейна. Я встречалась с вашим братом.

Брайан вытянулся во весь рост.

— У меня нет брата, — ответил он на удивление густым, мужественным голосом, — и я приехал к лорду Рейну, чтобы вместе с ним отомстить за смерть его сестры.

— О Господи! — воскликнула удивленная Аликс. — А я думала, что вы хотите предложить, как кончить эту распрю.

— Мы все желаем этого, — раздался голос, идущий откуда-то сверху.

Аликс взглянула туда, но никого не увидела.

— Кто вы? Вы, конечно, не рыцарь Рейна?

— Да нет, я именно его рыцарь, а вы действительно жена Рейна?

Аликс опять прислушалась к голосу, который она определенно никогда не слышала прежде, и все-таки было в нем что-то знакомое. И еще в голосе звучал смех. Она посмотрела на Брайана и Джослина. Лицо Чатворта было неподвижно и слишком угрюмо для столь молодого человека, а Джос недоуменно пожал плечами.

Внезапно Аликс увидела Рейна, в полном вооружении, закованного в сталь с головы до ног, подъезжающего на своем тяжелом боевом коне. Рейн слез с коня и подошел к Брайану Чатворту, но юноша не отступил, хотя одного удара рукой было бы достаточно, чтобы сбить его с ног.

— Ты собираешься прятаться за юбками моей жены? — спросил тихо Рейн. — Она прославилась тем, что покровительствует Чатвортам.

Аликс встала между Брайаном и Рейном.

— А ты собираешься воевать с детьми? — бросила она в лицо Рейну. — Ты что, не можешь его выслушать? Или ты слишком туп и упрям, чтобы дать мальчику шанс?

Рейн ничего не успел возразить, потому что из-за деревьев донесся смех.

Разинув от неожиданности рот, Аликс смотрела, как на землю спрыгнул человек. Одет он был в высшей степени необычно: на рубашку с большими рукавами, теплого желтого цвета, был наброшен ярко-голубой плед, так хитроумно завернутый у пояса, что получилась юбка, а один конец пледа был перекинут через плечо и подтянут ремнем. Колени у человека были голые, но икры ног обтягивали толстые шерстяные носки. Весь наряд завершали тяжелые башмаки.

— Стивен! — выдохнул Рейн и взгляд его потеплел.

— Да, это я, — ответил странно одетый человек. Он был высок, худ, русоволос и очень красив. — Это я привез мальчика. Он хочет разделить твое изгнание и желал бы поучиться у тебя боевой науке.

— Но он Чатворт. — И взгляд Рейна снова стал жестким.

— Да, он Чатворт, — вмешалась Аликс, — и поэтому для него нет прощения, да? Ты, конечно, и этого человека возненавидишь за то, что он привез юношу? Уходите, — обратилась она к Стивену, — его бесполезно убеждать. У него деревянная болванка вместо головы.

К ее удивлению, Стивен рассмеялся, и то был громкий, раскатистый, веселый спех.

— Ох, Рейн, — воскликнул он и хлопнул по закованному в сталь плечу, отчего она зазвенела. — Ну как же мы с Гевином горячо молились, чтобы это время наступило! Так ты, значит, без ума от женщины, которая на каждом шагу задает тебе трепку? А Гевин еще нам описывал, какое это милое, работящее, доброе создание, твоя женушка и наша новая сестра. — И он повернулся к Аликс: — Джудит говорила, что голос у вас громкий, но чтобы чуть не свалить меня с дерева!

— А вы, значит, и есть Стивен Монтгомери? — удивилась Аликс. Он немного был похож на Гевина, но, помимо странного одеяния, Стивен еще и говорил со странным, незнакомым акцентом.

— Нет, я Мак-Аррен, — поправил ее Стивен, улыбнувшись. — Я женат на одной из Мак-Арренов и взял ее имя. Ну а теперь, может, вы меня поцелуете или будете и дальше ссориться с моим братом?

— Конечно поцелую! — Аликс сказала это так пылко, что Стивен опять рассмеялся, прежде чем обнять ее. Но его поцелуй был не очень братский.

— Вы поможете мне вразумить Рейна? — прошептала Аликс. — Он просто одержим ненавистью к Чатвортам.