Бархатная песня - Деверо Джуд - Страница 48

Аликс очень мило улыбнулась:

— Какое очаровательное приветствие, муженек! Прошу извинить поведение моей горничной, но, как вы помните, у меня не очень большой опыт в обращении с нижестоящими. Не можем же мы все родиться в дворянском звании. А почему я сюда приехала — так у меня есть долг, который я должна уплатить.

— Ты мне ничего не должна.

— Тебе! — выпалила Аликс, но взяла себя в руки и натянуто улыбнулась. — Нет, пожалуй, кое-что я тебе все-таки должна, но гораздо больше здешним людям.

— С каких это пор они тебя волнуют? — прищурившись, спросил Рейн.

— С тех самых, когда они рисковали жизнью, спасая меня. Ты не хочешь присоединиться ко мне, чтобы немного закусить? Я думаю, ты можешь нарушить свой пост. Я могу предложить тебе холодный мясной пирог.

Рейн хотел, по-видимому, что-то ответить, но круто повернулся на каблуках и ушел.

Аликс все улыбалась, хотя сердце у нее гулко забилось, когда она глядела в его удаляющуюся спину.

— Ну, ты собой довольна? — раздался сзади голос Джослина.

Аликс громко рассмеялась:

— Неужели ты видишь меня насквозь? Рейн Монтгомери — человек высокомерный, правда? Он решил, что я приехала сюда только из-за него.

— А разве не так?

— Я еще сведу его с ума, — весело ответила Аликс. — Не хочешь ли поесть? У тебя найдется время посидеть со мной и ответить на несколько вопросов?

Аликс расспрашивала его о тех, кто обитает в лагере. Она бы не должна была задавать таких вопросов, ведь она прожила в лесу с этими людьми несколько месяцев, но прежде она чувствовала себя здесь чужой.

— Их расположение нелегко завоевать, — ответил Джослин. — У них много накопилось против тебя. И очень на тебя нападает Бланш.

— Бланш! — И Аликс выпрямилась. Кусочки мозаики соединились в целое. — По вине Бланш погибла Констэнс. Как бы иначе она узнала про Эдмунда Чатворта? Ты должен ненавидеть Бланш.

— Я уже покончил с ненавистью. — И Джослин Встал. — Ты хочешь повидаться с Розамундой? Если хочешь помочь здешним людям, она подскажет, с чего начать.

Аликс не ожидала, что Розамунда так переменилась. Когда она посмотрела на Джослина, у нее засияли глаза и родимое пятно на щеке стало почти незаметным. Глаза у Джоса сияли так же ярко.

— Аликс хотела бы тебе помочь, — сказал он тихо и ласково, взяв Розамунду за руку.

Розамунда оглядела Аликс со снисходительной улыбкой, и та вся напряглась и возблагодарила небо за то, что Джудит научила ее сдержанности.

— Я уверена, мы сумеем подыскать для тебя что-нибудь подходящее, — тихо ответила Розамунда.

Аликс потребовалась неделя, чтобы убедить Розамунду в серьезности своих деловых намерений. Она работала с утра и до ночи, ничем не гнушаясь, промывала и забинтовывала раны, помогла при родах женщине, больной скверной болезнью, и, когда слепорожденный младенец умер, Аликс похоронила его, потому что больше никто не желал дотронуться до тела несчастного создания. Она пела, чтобы успокоить старуху, видевшую призраков, которых больше никто не видел.

— Ее милость оказывает честь нам, отребью, — сказал какой-то мужчина, когда она в темноте возвращалась в свой шатер. — Прежде она свои ручки замарать боялась, а сейчас ей любая грязь нипочем.

Но я не заметил, чтобы Рейн слишком увивался за нею.

Войдя в шатер, Аликс поднесла руки к вискам. Голова трещала от визга, шума, отвратительных запахов. Больные позволяли дотрагиваться до них, но здоровые ее избегали, разве только представлялся случай ее уязвить. А что касается Рейна, то она видела его очень редко.

— Вы зачем сюда приехали? Завоевать снова Рейна или это больное отребье? — часто спрашивала Джоан.

— Рейна, — прошептала сейчас Аликс, потирая виски. Шатер был пуст, Джоан, наверное, спит где-нибудь в другом месте. Аликс не привыкла иметь дело со служанками, и ей не удавалось приструнить Джоан. Увидев пустые ведра, она схватила их и направилась к реке. Став на колени, Аликс оглянулась вокруг, потом посмотрела на сверкающую тысячами бриллиантов лунную дорожку. Звук шагов заставил ее обернуться, и сердце у нее подпрыгнуло при виде Рейна. Его мощная фигура заслонила луну.

— Ты уже доказала себе, что хотела? — спросил он тихо, и тон голоса был ровный и жесткий как сталь. — И что ты хотела доказать? Что перевяжешь одну скверную рану и здешние падут перед тобой на колени в избытке благодарности? Нет, они лучше разбираются в людях, чем я.

— Пожалуйста, объясни, что все это значит, — оторопела Аликс.

— Ты хорошая актриса, но когда-то я верил, что ты… честна, и жестоко поплатился за это. Надеюсь, они не обманутся так же, как я.

Аликс встала, сжав кулаки.

— Избавь меня от самосожалений, — процедила она сквозь зубы. — Бедняга лорд Рейн унизился до любви к простолюдинке, а когда она употребила все свои силы, чтобы спасти его от гнева короля, он сразу же понял, что она преступила подобающие ей границы. — Голос ее зазвучал громче. — Но я хочу тоже кое-что сказать тебе, Рейн Монтгомери. Не имеет значения, если эти люди меня ненавидят. Я этого чертовски заслуживаю. А что касается того, упадут ли они к моим ногам, то нет, я от них этого не ожидаю. Но они, по крайней мере, честны со мной. Ты же считаешь себя мучеником и никого не хочешь выслушать. Ты себя считаешь обиженным и думаешь, что единственный из всех обладаешь чувством чести.

— А что ты, женщина, знаешь о чести? — издевательски усмехнулся Рейн.

— Очень мало. Я вообще очень мало знаю о чем-либо, кроме музыки. Но я хотя бы признаю, что у меня есть недостатки. Я плохо относилась к здешним людям и хочу исправить свою ошибку. Вы же, милорд, несправедливо поступили со мной — и со своей дочерью, о которой даже не спросили.

— Я о ней слышал, — сказал Рейн надменно. Смех Аликс был остер, как стальное лезвие.

— Как великодушно с вашей стороны! — выпалила она. — Великий, вельможный Рейн, царь лесов, король преступников слышал-таки о своей дочери.

Она взяла себя в руки.

— Я приехала сюда, чтобы снова тебя завоевать, однако сейчас совсем не уверена, что мне этого хочется. Что ж, держись от меня подальше. И возьми с собой в постель свою ледяную, гордую честь.

— Есть, кроме тебя, и другие женщины, которые желали бы разделить со мной ложе, — сказал он холодно и жестко.

— А мне их жаль. — Аликс заставила себя сказать эти слова. — Что же до меня, я предпочитаю другой сорт мужчин, тех, которые не так напыщенны и холодны, тех, кто еще сохранил горячие чувства.

Аликс не заметила, как он быстро протянул руку. Она всегда забывала, как он стремителен. Сильные пальцы Рейна вцепились ей в пояс, и, когда их взгляды сомкнулись, он весело улыбнулся и привлек ее к себе.

Наклонив голову, почти касаясь губами ее губ, он спросил:

— Так я холоден, да? — И от того, как он это сказал, у нее не спине побежали мурашки.

Она еще могла рассуждать последовательно. «Рейн хочет преподать мне урок», — подумала она, встав на цыпочки, и обхватила его шею руками.

Когда их губы слились, у обоих захватило дыхание, и они отпрянули друг от друга, а ее фиалковые глаза неотрывно смотрели в его голубые. Аликс моргнула раз, другой, а потом Рейн приник к ее губам, словно умирающий от жажды к источнику. Он выпрямился и поднял ее. Сильной ладонью он охватил ее голову и, повернув ее немного в сторону, языком разлепил ее губы. Тысячи искр пронзили ее тело, и Аликс почувствовала себя совсем слабой. Ее тело вяло обвисло всей тяжестью на его руках.

А его губы не отрывались от ее рта, и Рейн все плотнее прижимал Аликс к себе, рука сжимала ее затылок все крепче, а пальцы поглаживали и пощипывали шею.

Аликс напряглась, ей хотелось быть к нему как можно ближе. Ногами она обхватила его за пояс. Она повернула голову и, перехватив инициативу, жадно впилась в его рот, покусывая губы.

Шум, похожий на стук копыт, словно к ним приближался верховой отряд на сильных лошадях, разбудил в Рейне ощущение опасности, в он рывком отстранил от себя Аликс.