Принцесса из замка дракона (СИ) - Талан Ольга - Страница 2

И что получается? Если обнажить история, откинув явно надуманное с мыслями приукрасить и попытаться разумом извлечь зерно правды, то там, на востоке, скорее всего, имелась деревенская община и некая леди, которым, возможно, по-настоящему нужна моя помощь. Причём помощь именно в том деле, которому я, к сожалению, обучен лучше всего — убивать. При этом, в деле вполне благородном и без необходимости клятв верности какому-нибудь королю. А так как мысль о возвращении на Родину меня ну совсем не вдохновляла, то эта история — именно в том виде, в котором её подавал старик, — была ещё и благовидным предлогом, чтоб покинуть воинские костры с самым честным оправданием, не добравшись до столицы.

— Что ж, старик. Спасти людей и высокородную даму — дело благородное. И мой долг как рыцаря в том, чтобы защищать тех, кто нуждается в защите. Я поеду. И ты покажешь мне путь. Мы выйдем на рассвете.

Тем же вечером я попрощался с воинами, что многие годы бились рядом со мной и делили невзгоды и радости побед в этом походе. Людьми, с которыми успел сблизиться и иной раз даже побрататься в кровавом мареве этой страшной войны. Обнял тех, кто прикрывал мою спину и делил со мной еду, пожелал счастья и тем, кого просто знал по имени. Раскланялся с Маркизом, извинившись, что не могу вот прямо сейчас предстать перед его королём — долг рыцарской чести не позволяет мне проехать мимо страдающей леди. Но как только победа будет за мной, мой путь устремиться к замку его сюзерена. А с первыми лучами солнца конь уже неспешным шагом уносил меня по дороге на восток.

Моросил мелкий холодный дождь, ветер небрежными порывами дёргал, хлеща по бокам, тяжёлый, напитавшийся влагой плащ, под копытами коня сочно хлюпала грязь. Осень всё больше и больше проникала в эти земли. Сдёргивала с леса его парадное золотое одеяние и топила беспомощные листки в чавкающей слякоти. А утренние отголоски ночных заморозков пронизывали до костей и наполняли воздух неповторимым кристальным запахом свежести, которого никогда не бывает летом.

Я как всегда наслаждался диким лесом. Не уставал наслаждаться им в любое время года, что часто удивляло моих спутников.

Сказитель шёл пешим. Но видимо привыкший к таким походам, шёл быстро и без особой устали, легко поспевая за неспешным шагом моего коня и, что особенно важно, не навязывая разговоров, если только я не начинал их сам. А я, пользуясь длинной дорогой, как раз решил выяснить детали своего путешествия:

— Старик, — он поднял седую голову, сияя на меня своей щербатой улыбкой, — а ты сам давно в тех краях был?

Он задумался, глядя куда-то в белое пасмурное небо.

— Я-то сам? Так то летом ещё. На Купалу как раз.

Я усмехнулся.

— Так, может, сразил давно кто твоего зверя?

Старик помотал головой.

— Нет, благоразумный сэр Вазгар. Я недалече, вот третьего дня как, встретил торговых людей, что шли с товаром аккурат с той стороны. Так они сказывали, что своими глазами видали в тех местах в небе того самого белого дракона. Многие сказывают. А значит, не сыскался пока удалец, кто бы сдюжил одолеть чудовище. Я ж поначалу не мыслил туда возвращаться. Очень напужал меня этот зверь. А тут караван этот, а опосля сразу вдруг биваки воей, да рассказы о вашей, сэр, удали. Вот и решил я, что это, видимо, судьба меня ведёт и не в праве я ей перечить. А значит, обязан пособить тому люду, чем сумею, и увековечить подвиг в песне.

Да уж, судьба. Просто и очень точно.

— А ты, выходит, дракона того своими глазами видал? Да так, что рассмотреть смог?

Старик поморщился.

— Близко-то не видал, конечно, прозорливый сэр Вазгар. Те, кто его близко видали, уже никому не сказывают ничего. Но как зверь в небе кружил, я углядел. Большой, белый, с крылами огромными. А ещё видал я следов много лап его гигантских да когтистых. Да ограды поломанные, да сарай один в щепу разбитый. Много там следов этого чудовища, сэр, очень много. Не прячется он, летает по округе как будто в тех землях за хозяина. Где хочет садится, кого хочет жрёт. А я же, сэр, человек старый да не военный. Страшно мне стало, как я всё это увидал.

— А насчёт принцессы, откуда узнал? И то, что награду король сулит?

— А с этим нехитро, сэр. Камень там есть. У самого тракта стоит. Видал я его. Так на нём слова про принцессу и про награду спасителю и писаны. А в аккурат за ним — дорога, чёрным булыжником выложенная, в горы уходит. По ней, писано, идти и ровно выйдешь к тому месту, где зверь гнездуется.

Обрастая подробностями, даже понимая, что сказитель, несомненно, многое приукрасил, эта история сильно захватывала меня. Я приходил к выводу, что скорее всего в горах находится старый замок того самого лорда, которому когда-то принадлежали эти земли, и в нём укрылась вдова погибшего правителя, возможно совсем старуха, и ей сейчас очень нужен защитник. И это было не плохо. Тихий захолустный край. Организую местных мужиков разобраться со зверем, а потом останусь при замке начальником стражи. Это не то, о чём я мечтал, отправляясь покорять мир, но вполне достойно, и главное я действительно буду нужен здесь.

Из-за туч как раз выглянуло солнце, я поплотнее накинул капюшон плаща. Мой поход, со столь прозрачной и по-настоящему полезной целью, казался мне сейчас безупречным решением, истинно рыцарским, благородным поступком, простым и понятным.

— А что ещё про самого зверя рассказывали?

— Ну, — старик пожал плечами, — сказывали-то много и разного. Страх-то он глаза людям туманит. Что правда, что надуманно — мне не ведомо.

Я оглянулся на старика. Такие речи в устах менестреля? Мне всегда думалось, что уж эта братия искренне верит любой околесице, что сумела влететь им в уши. А если какой слух оказался не особо диковинный, так и откровенно приврут для красоты словца.

Старик продолжал:

— Поговаривали, что в длину зверь шагов десять, а в холке со взрослого быка будет, весь белой толстой чешуёй покрыт и что пасть его огромная, может и лошадь заглотить. Судачили, что видали, как играл он с псом, будто сам щенок. Да так увлёкся, что рядом никого и не замечал другого. Поговаривали, что жрёт он на тракте всяких путников, что едут в одиночку да по недосмотру не везут с собой сладкого гостинца, чтоб откупиться. Но это только кто один идёт, а если кто хотя бы двое, уже не показывается близко. Много говорят. Да мы в селенье-то приедем, вам там порасскажут. Всё порасскажут.

Дорога всё больше сворачивала в горы. Грязь под ногами коня сменилась бордовым битым камнем и редкой травой. Биваки покинутой мной армии исчезали из вида. Ветер зло трепал листья, что ещё не поспешили пасть на землю. Яркое солнце без усердия иногда презрительно поглядывало на мир из-за туч.

3. Ниодим

Утром третьего дня я полностью облачился в доспехи. Во-первых, в любом случае надо быть готовым к бою, что бы меня ни ожидало. Во-вторых, впервые въезжать в селение лучше при параде. Дремучим деревенским старостам невдомёк разбираться кто ты есть. В доспехах — значит рыцарь. Без доспеха — бродяга. В третьих, так безопаснее.

Всадников я заметил издалека. Человек десять, одежда простая, потрёпанная, но оружие справное. Я подъехал ближе. Из отряда выступил воин в годах. Его добротная кольчуга явно была надета на вышитый кафтан, по рукавам виднелись тесьма и вензеля, да и держался мужчина уверенно, осматривал меня, не скрывая взгляда.

— Здрав будь, сэр рыцарь! За принцессой приехал? — Он слегка усмехнулся. — Но только прости, опоздал ты. Мы первей прибыли. А значит, по справедливости, нам и идти на чудовище.

Я ещё раз осмотрел отряд. Наёмники или бандиты? По виду бывалые воины. Собирались они серьёзно и сосредоточенно. Видимо этот человек, может, здешний беспоместный лорд или барон, нанял их именно для похода на дракона.

— И тебе здравствовать, добрый воин! Ты прав, раз ты со своими людьми прибыл первей, тебе первым пробовать зверя свалить.