Звезда Гаада (СИ) - Свительская Елена Юрьевна - Страница 173

Хисэ рухнул около меня — и жгуты, приковывающие меня к земле, ослабли. Смогла их порвать, встала, посмотрела вверх, на толстяка и его противника.

Оказалось, моя спасительница — это хранительница с чёрными крыльями. Ловкая, как кошка, быстрая, как ветер. Темр с большим трудом дотянулся до неё лезвием сияющего копья, распоров платье и ногу от середины бедра до голени. Яростно вскрикнув, соперница создала огромное количество Тьмы — и что-то вроде торнадо схватило толстяка, унесло за вулканы.

Хранительница опустилась около меня. Блондинка лет двадцати двух-трёх, одетая в роскошное алое платье с глубоким вырезом. Тугой корсет обхватывал стройное тело, в рваную дыру в подоле видна была длинная стройная нога с неглубокой, но длинной раной. Длинные волосы её выбились из тугой причёски, щёки покраснели, губы алели, глаза мрачно блестели. Раненная, усталая, растрёпанная, в порванной одежде, заляпанной своей и чужой кровью, она всё равно оставалась великолепной.

— Надо сбегать, пока не явились другие, — предупредила она звонким голосом, протянула мне руку.

Я почувствовала, что после исчезновения клетки могу переместиться. Самое лучшее место — Чёрная земля, но я эту девушку совсем не знаю, стоит ли приводить её туда?

Кайер дёрнулся, застонал, открыл глаза. А ведь он не так прост. Ещё немного — и опять ринется в бой. Не то он люто меня ненавидит, не то ему так страстно хочется победить меня и растоптать. И я сама бросила ему вызов, увы.

Но мне было очень приятно, что новенького хранителя — хранительницу причём — я нашла сама. И она сразу выступила на нашей стороне! Она мне поверила! Да и… девушка же! А то меня эти шумные грубые парни уже замучили.

Подошла к незнакомке, обняла её — и вместе с ней перенеслась на Чёрную землю.

Часть 5.6

Кэррис произвела бурю своим появлением среди чёрных хранителей. То ли оттого, что лукаво и дерзко улыбалась, не взирая на длинную дыру в подоле, открывавшую слишком много по меркам этого мира, то ли сказалось, что в этом маленьком отгороженном мире особ женского пола было четыре: я, две девчонки и одна уже замужняя и влюблённая в своего мужа женщина. Я была симпатична некоторым из хранителей, пока не обрезала волосы по плечи. И ещё им не нравился мой характер, над которым они любили подтрунивать. А тут у мужчин, парней и даже старого Сэра голову снесло. Спокойными остались только мальчишка-сирота — его женщины пока не волновали — Белик, который был женат, причём, счастливо, Карст и Гаад. По мечтательному лицу Тая я догадалась, что в ближайшие три-шесть месяцев он ревновать меня к Старейшине больше не будет. Если вообще хоть когда-нибудь вспомнит, что меня любил. Немного обидно даже стало, что увидел эту красотку — и сразу меня забыл. Хотя она и правда была красивая, да ещё и держалась с достоинством — из аристократической была семьи. Детям — двум сиротам и ребёнку Неёлы чёрная хранительница не понравилась. Изначальная, увидев новенькую, нахмурилась, должно быть, всполошилась за мужа.

А мне Кэррис очень понравилась. Думала, такая красавица, да ещё и из аристократической семьи будет смотреть на меня свысока, но она общалась со мной очень дружелюбно. И даже хотела дружить со мной!

Сэй уступил свой новый дом мне и Кэррис. Хранительнице, чтобы выставить себя в лучшем свете, мне, чтобы показаться Кэррис щедрым. Так что мы весьма уютно устроились.

Хотя Гаад почему-то не хотел, чтобы за новенькой следила я. А Белик — не хотел пускать к ней свою жену и детей. Даже сирот в своём доме спрятал. И вход запечатал в дом.

— Спятил, что ли? — проворчала я, смотря на новую преграду, — И так от всего мира огорожены!

— Новым хранителям доверия нет, — проворчал мерзавец из-за ограды, — И вообще, это мой дом и моя территория, что хочу, то и делаю.

— Да, я с ним согласен, — кивнул Гаад, переместившийся на возмущения в пространстве от нашей ссоры и стены из Тьмы огромной вдруг проложенной овалом вокруг большого куска земли, — Первое время каждый новичок обязан пройти испытания на силу и доверие.

— Но она же девушка! Что она будет жить одна, в огромном незнакомом лесу, да ещё пьяные мужики к ней могут в любое время ввалиться, тебя не волнует?

— А к тебе кто-нибудь ввалился? — нахмурился Старейшина.

— Нет, но…

— Скорее уж, нам надо беречься от новых девушек! — проворчал мерзавец, вспомнив позорный день моей неудачной попытки дать взятку.

— Занялись бы собой, — насмешливо предложил Белик из-за ограды, — Расслабиться в чьих-то объятиях очень даже приятно. Да и у Карии меньше времени будет носиться, переворачивая всё вверх дном.

— Вот ещё, нового Отрада мне не хватало! — поморщился Гаад.

— Не бери этого придурка, бери женщину!

Вроде Старейшина с места не сдвинулся, но по чёрной каменной высокой ограде прошлась широкая трещина.

— Эй! — возмутился Белик из своей самодельной крепости, — Я своих детей и жену защищаю! Чё вы привязались ко мне? Вот своих бы наделали — и поняли, каково… защищать их.

— Хорошо, — кивнул Гаад, — Я так всем и скажу, что ты любезно согласился взять заботу о сиротах себе.

— Эй, я… — смутились из-за ограды.

Но радостные детские вопли показали, что там его тоже хорошо расслышали и ничего против не имеют.

— Эй, да вы меня задушите! — возмутился несчастный.

Даже жаль, что не видно из-за плотной ограды его лица!

— Друг, я тобой горжусь! — громко объявил Гаад, — Принять на себя заботу о нескольких чужих детях — это очень достойно! Но, прости, у меня ещё сегодня дела есть. А ты пока поиграй с ними.

— Слышь, я… — возмутился новоявленный приёмный отец из-за стен.

Вдруг послышался звук смачного поцелуя. Затем — нежный голос его жены:

— Милый, спасибо, что согласился! Теперь моё сердце не будет волноваться об этих милых малютках! Да и я уже к ним успела привыкнуть.

— Ну, я… — смущённо начал зацелованный муж.

Гаад, беззвучно посмеиваясь, показал мне на лес в стороне от их дома. Мол, оставим свежеиспечённых родителей в покое. Грустно пошла за ним.

— Слушай, но она всё-таки аристократка! — наконец-то на меня снизошла гениальная идея, — А у них неприлично, если девушка будет наедине с мужчинами.

— Что-то она не слишком похожа на девушку, — проворчал парень.

— А ты… — споткнулась, — Спал с ней?

Он мрачно посмотрел на меня — и я от его ледяного взгляда сжалась.

— Прости, я не такой любвеобильный, как Отрад, — проворчал чернокрылый, — Но если тебе так хочется и принципиально, чтобы мужчина был с опытом — иди к Отраду. Он уже четыре века на ком-то тренируется. Уверен, он тебя не разочарует.

Меня передёрнуло от мысли, сколько же женщин и микробов этот бабник перепробовал за четыре с чем-то века! Или даже Гаад ещё округлил его стаж, если лень было вдаваться в подробности. Да и… Гаад, выходит, не бабник!

— Слушай… — догнала парня, сжала его руку.

Он на меня покосился, но руки не вырвал. Но и лапать не полез. Только нахмурился и шумно выдохнул.

— Я тебя люблю!

— Я твоего Тайаелла убивал, — напомнил он.

— Тьфу! Ты…

Но мерзавец вдруг переместился. То ли по делам срочным, то ли подумал, что мне и правда наплевать на него. Ну, вот! А только смогли хоть немного пообщаться спокойно! Даже за руку взявшись немного прошли! Но, впрочем, он забыл добавить, что возражает против моего соседства с Кэррис, пока спасался бегством. Надо этим недосказанным воспользоваться!

И я кинулась к нему домой собирать вещи. Да и… я же Старейшина! А Кэррис — первая хранительница, которую я сама нашла! надо мне о ней позаботиться! И ещё такая талантливая! Я с ней легко справлюсь. Не буду мучиться, как бедный Гаад со мной.

Вообще, Кэррис оказалась обычной девушкой. Любила красиво одеваться, причёсываться, умела строить глазки. А ещё — сводить особ противоположного пола с ума. Это у неё превратилось в любимое увлечение. Она морочила головы чисто из любви к искусству, сама же оставалась совершенно равнодушной. Кэррис мне призналась, что влюблялась только раз, в одного прекрасного светловолосого юношу, превосходно игравшего на флейте и лютне, здорово певшего и рисовавшего, всегда опрятно и элегантно одетого, словом, такого красавца, в которого невозможно не влюбиться. Вот только любовь её окончилась трагически. Как именно, подруга не уточнила. Наверное, она не подошла этому совершенству, так как привыкла, чтобы к ней относились как к королеве, а тот парень ждал такого отношения от неё к себе. Или же тот был в кого-то иного влюблён, причём, серьёзно. Иных причин отказаться от такой красавицы я не находила.