Генерал-коммандант (СИ) - Башибузук Александр - Страница 44

Не все удары достигали цели, Клео и британка по большей части уворачивались, но остаться невредимыми ни той, ни другой, все-таки не получилось.

У Клеопатры на глазах вспухали толстые, багряные рубцы на плече и бедре. С разорванной мочки уха англичанки, капала кровь, она уже припадала на левую ногу, а под распоротым ударом бюстье просматривалось на груди кровавая ссадина.

— Хватит играться!!! — тихо зарычал я — Заканчивай уже…

Клео словно услышала меня и ловким щелчком по запястью вышибла кнут у соперницы.

Сторона Клеопатры разом радостно взвыла, сторонницы ее противницы, наоборот, замолчали.

Но чертова англичанка сдавать не собиралась. Она ринулась на Клеопатру, ударила ее все телом и сбила с ног. После чего взгромоздилась сверху, схватила Клео за волосы и принялась бить ее голову об паркет.

— Твою мать, — ахнул я, едва сдерживаясь, что не пустить британской суке пулю в башку.

Несколько мгновений женщины барахтались на полу, затем, наконец, Клеопатра скинула противницу с себя. Женщины отскочили друг от друга, а потом опять ринулись друг на друга, но уже в рукопашную.

А через пару мгновений, все неожиданно закончилось.

Клеопатра мастерски воткнула кулак сопернице в солнечное сплетение, а когда ее скрючило, добавила несколько раз коленом.

Британка как подкошенная рухнула на пол. Последовал еще один удар ногой в голову. Клео упала на нее и, в свою очередь, принялось колотить головой об пол, но почти сразу же ее оттащили.

От переизбытка чувств, я чуть не свалился с парапета.

Следующие события не отличались ни жестокостью, ни оригинальностью.

Клео объявили победительницей, после чего помогли одеться и увели. Британская сторона убралась последней, а англичанке пришлось помогать идти.

Я едва дождался, когда все свалят, еле-еле слез и на подрагивающих ногах помчался искать подполковника с американцем.

Арцыбашев уже ждал на том самом месте, где мне ответили на вызов.

— Слава Богу! — облегченно выдохнул он. — Дальше уже нельзя было тянуть. Но как Катя?

— Победа!!! И лицо целое! — прорычал я.

— Слава тебе Господи!!! — счастливо заорал подполковник и мы с ним обнялись.

Ну а как по-другому?

— Как там было? Хотел бы я хоть глазочком… — вопрошал русский офицер.

— Лучше не надо… — очень искренне посоветовал я. — Зрелище не для слабонервных. Честно говоря, я начинаю бояться за вас и советую не ссорится с будущей женой.

— Думаете, она даст согласие? — озабоченно поинтересовался подполковник, пропустив мимо ушей первую часть моей фразы.

— Куда она денется…

Но предаваться долгим разговорам времени не было, и мы поспешили на место дуэли, в сад во дворе замка, а если точнее, в закоулок сада за кордегардией.

— Увы, ваши слова пришлось посчитать основанием для дуэли, так что британцы получили право на выбор оружия. Но недоразумение с юнцом британская сторона признала… — рассказывал по пути Арцыбашев. — Вам принесут за него извинения, но на инциденте, как на причине отмены дуэли, мы не настаивали, по-вашему же желанию. Стреляться будете на тридцати шагах, на подходе к барьеру, выстрел можете производить на любом расстоянии, в произвольном порядке. После выстрела имеете право остановится на том месте откуда стреляли. Призывать визави к барьеру нельзя. Сходится держа пистолет стволом кверху.

— Что за стволы? — машинально поинтересовался я.

Арцыбашев недовольно поморщился.

— Пистолеты кремневые, гладкоствольные, специально для дуэлей. Парные, совершенно одинаковые. Где они их взяли — бог весть. Пуля круглая, свинцовая, калибром примерно в четыре с половиной линии. Точности никакой — мы опробовали. Порох черный, скверный — может получится затянутый выстрел, так что ствол с линии прицеливания сразу не убирайте и цельтесь прямо в корпус, на уровне живота. Что еще… уговорились первоначально на один выстрел с каждой стороны. Если последуют полные промахи, продолжение по желанию стрелков. Отказ на предложение противника — проигрыш. Взаимный отказ — расходитесь миром. Извинения не принимаются с обеих сторон. Пистолеты заряжали под взаимным контролем, так что диверсии не должно случится. Ах да… фрак не снимайте. Ночь, фонари тусклые, по черному силуэту будет трудней целится. Ну, вроде пришли…

Бальфур, дымя сигарой, спокойно расхаживал, в стороне от всех, на меня даже не посмотрел. На входе во дворик, торчали несколько человек, видимо с целью предотвратить непрошенное вторжение посторонних. Среди охранников я заметил пару американцев, остальные, скорее всего, были англичанами.

— Ваше превосходительство… — ко мне подошел Уинстон и незнакомый седой крепыш, в красном парадном кителе Нортгемтонширского полка. — Мы приносим вам извинения за произошедшее недоразумение. Алан Бёрр, действовал исключительно по своему почину, вне нашего ведома.

Говорил только полковник, Черчилль молчал, смотря прямо мне в глаза. Особой ненависти во взгляде я не заметил, но и приязни в нем не было.

— Принимаю, — коротко ответил я.

— Но это не повлияет на поединок. Согласно договоренности, извинения между противниками не принимаются, — поспешил заявить полковник, после чего повторил мне все правила.

— Согласен…

— В таком случае, господа, прошу тянуть жребий по оружию… — скомандовал Арцыбашев.

На садовой скамейке, поставленной в качестве барьера, поблескивали под тусклым светом газовых фонарей, два перевернутых металлических стаканчика.

Бальфур безразлично пожал плечами и не сдвинулся места.

«Ну и хрен с тобой… — подумал я и поднял левый. Под ним оказалась бумажка с нарисованной карандашом цифрой два.

— Ваш пистолет под номером два! — громко объявил Арцыбашев.

О`Брайн подошел к обитой красной кожей коробке, взял пистолет, показал его секундантам противника, после чего принес мне. Оставшийся отдали британскому премьеру.

Гладкая рукоятка легла в ладонь. Я глянул на пистоль и обреченно вздохнул.

Тяжеленный, ствол средней длины, граненый, рукоятка слабого изгиба с бульбой на затыльнике. Неудобная — жуть. Массивный кремневый замок сбоку казенной части, утягивает своей тяжестью пистолет набок. Из прицельных только мушка, как целится — бог весть. Блядь…

«Ну да хрен с тобой…» — зло подумал я и глянул на противника.

Надо сказать, Бальфур вел себя в высшей степени достойно. Но морде премьер-министра, не просматривалось даже малейшего волнения. Он, кажется, даже мурлыкал себе под нос, какую-то песенку.

Сам я, тоже абсолютно не волновался, хотя прекрасно понимал, что запросто могу заполучить в башку круглый шарик свинца, размером чуть меньше трехкопеечной советской монеты. Почему так? Увы, сам не знаю. Словно закаменел.

Секунданты снова принялись что-то талдычить, но я их почти не слушал, невольно залюбовавшись парком.

Громадные кроны деревьев покачивались под легким ветерком, на фоне усыпанного россыпями звезд черного неба. Дует приятный теплый ветерок, пряно пахло хвоей и цветами.

— Хорошо-то как… — прошептал я. — Лепота, благолепие…

И тут, совершенно неожиданно, заставив вздрогнуть, где-то совсем рядом хрипло заорала ворона.

Мигом вернув меня в окружающую действительность.

— Сходитесь! — гаркнул полковник.

Шаг…

Легкий скрип песка под туфлей, показавшийся мне очень громким.

Второй…

Тело отказывалось повиноваться, приходилось себя заставлять…

Не доходя до барьера пяти-шести шагов, Бальфур вдруг вскинул пистолет и в тот же момент из его ствола выплеснулся сноп огня.

Выстрела я не услышал, зато отчетливо почувствовал, как что-то рвануло воротник рубашки с левой стороны.

Инстинктивно потрогал шею свободной рукой и облегченно вздохнул — крови не было, хотя шею немилосердно жгло.

Честно говоря, я собирался стрелять в воздух, но сейчас, повинуясь внезапно вскипевшей злости, прицелился прямо в грудь Бальфуру и нажал на спусковой крючок.

Бабахнул выстрел, кисть чуть не выбило в суставе отдачей. Все заволокло вонючее плотное облако.