Хакерша и Её большие проблемы (СИ) - Гордова Валентина - Страница 40

— Ну и хрен с тобой, — обиделась я на брата, направляясь в кухню, громко топая босыми уже ногами, благо у нас тепло.

Варвара

— Меня… удивило твоё приглашение, — тщательно подбирая слова, осторожно произнесла я, глядя на таинственно улыбающегося парня.

— Знаю, — был явно доволен он собой.

Сидел мой спутник непринужденно-расслабленно, откинувшись на спинку стула и лежащей на столе ладонью выстукивая тихий, но отчего-то знакомый мне ритм. Взгляд прямо в глаза, на тонких губах легкая улыбка, а между нами какая-то слегка напрягающая (меня) недоговоренность. Будто он собирается что-то сказать, но всё оттягивает момент истины.

А у меня фантазия хорошая, я уже, всё что надо, сама себе надумала. Ну не молчи ты, скажи-и-и…

К сожалению, старший брат моей лучшей подруги никогда не умел читать мысли, не прочитал и в этот раз. Да оно, наверно, и к лучшему всё же… Не хватало ещё, чтобы он все эти мысли, адресованные ему, узнал.

Безукоризненно прекрасен, пленительно соблазнителен. Эх! У меня руки так и норовят дернутся в его сторону, обхватить крепкую грудь и, прижавшись к ней, больше никогда не отпускать. Первая симпатия к Егору появилась довольно давно и должна была исчезнуть… тоже давно. Зайцев ясно дал понять, что я его не интересую. Но стоит его увидеть, как бабочки в животе начинают бешеную лезгинку на углях, визжа от счастья. Почему? Да черт их знает! Бешеные, наверно. Однако же факт остается фактом: симпатия к брутальному и всегда вежливому и внимательному парню медленно, причем болезненно, переросла в полноценную любофф. Что мне с ней теперь делать? Да она и сама не знает. Она просто есть и дает знать о себе каждый раз, стоит кому-то сказать «Егор». Мысли устремляются к образу милого брюнета, в груди перекрываются все кровеносные пути и становится так больно-больно, что хочется и петь, и танцевать, и кричать, и плакать, и разбить кому-нибудь нос, и… разогнаться по ночному шоссе до безумной скорости, чувствуя вкус ветра вперемешку со страхом на кончике языка.

А он всё молчит. Молчит, гадёныш. Сидит, улыбается и такое чувство, будто прекрасно осведомлен о той буре безумия, что твориться внутри меня.

— Так зачем ты меня позвал? — первой не вытерпела я.

От нетерпения закололо кончики пальцев рук. Я должна была узнать ответ на этот вопрос ещё с полчаса назад, но хрен там был. Егор настоял на том, чтобы вначале мы поели. Ужин, как и любое времяпрепровождение с ним, было обязательно за его счет. Настояла на этом ни в коем случае не я, хотя могла бы, но, наверно, не стала бы. А за поглощением еды брат моей Карины не привык говорить о плохом. После основного блюда был десерт, который я съела очень быстро, едва ли почувствовав вкус. И, вот он, момент истины. Почему Егор молчит?!

— Хотел кое о чем спросить, — безразлично пожал плечами он, продолжая странно на меня смотреть.

С каких пор я вдруг такой нервной стала? Раздраженно поправив край юбки красивого насыщенно синего цвета, я сложила руки на коленях, решив, что так оно безопаснее будет.

— Спрашивай, — велела я резче, чем рассчитывала.

В обществе этого парня со мной всегда фигня какая-то происходит. Уверенная в себе Варвара, имеющая огромный опыт в плане отношений, совершенно неожиданно превращается в нерешительную стеснительную Варю с ярко выраженным нервным бзиком. Супер.

— Не-е, я передумал.

Или история о том, как на Егора негативно повлияло соседство с Кариной. Женские заскоки — вещь, как оказалось, заразная. Или он просто решил так тонко поиздеваться.

— Сейчас воткну тебе вилку в руку и мы просидим здесь до тех пор, пока ты нормально мне ничего не расскажешь, — пригрозила я уверенно, хмуро глядя в глаза парня.

— Планировалось, что рассказывать будешь ты, — предпринял он попытку призвать к моей совести. Потом вспомнил, что у нас с Карой её никогда не было, укоризненно покачал головой и:- Что у тебя с Кириллом Дроздовым?

При воспоминании о Рыжем передернуло. При воспоминании о Саше, оставившем на руке моей подруги живописную сине-фиолетовую картину, затрясло от гнева. Егор сделал вид, что совершенно ничего не замечает.

— К счастью, ничего, — искренне призналась я.

Егора ответ явно не устроил. Он ничего не сказал, однако взгляд оказался куда красноречивее. Я и сама не заметила, как принялась пояснять:

— Мы тогда в клубе были…

— Знаю, — перебил парень, чуть скривившись от воспоминаний, — эти идиоты вас обеих к нам привезли. И, знаешь, я рад, что именно обеих и именно ко мне. Мало ли, что бы им захотелось сделать с двумя пьяными девушками.

Да, хорошо всё тогда закончилось. Повезло нам, не иначе. Или?.. Никаких «или»! Просто повезло. Не ляпни Кара, куда ехать, и неизвестно, чем бы всё закончилось. Это же мужики, у них всё одно на уме. А вот Егор не такой. Он очень хороший, заботливый, внимательный, добрый, любящий… Только, по великой насмешке судьбы, не меня он любит. Интересно будет посмотреть на эту Nзапрещено цензуройN, которая будет считать себя его девушкой. Которая будет целовать моего Егора, трогать, обнимать, шептать ему слова любви, которая с ним будет вместо меня.

— Потом-то что было?

— Он меня в парке в озеро столкнул, — припомнила злопамятная я, — а потом в универе прямо с пары утащил.

— А ты?

— Укусила его, — угрюмо призналась.

И минут пять слушала заливистый смех Егора. Вдоволь насмеявшись, он, заметно подобревший, произнес весьма и весьма неожиданное:

— Молодец, моя ты хорошая.

Твоя? Да… Что?! В смысле?! Это… то самое, о чём я сейчас подумала? Или не оно? Или… что происходит? Мысли лихорадочно заметались в голове, пытаясь и не находя логичного оправдания его словам. Я его? Что это значит? Это вообще что-то значит?! Внизу живота затянулся болезненный узел, то и дело подталкивающий меня сделать величайшую ошибку и уточнить этот момент у самого парня. Наши отношения сейчас довольно хорошие, а своей навязчивостью я могу лишить себя и этого.

Поэтому я молчала, грустно глядя на него, пока не услышала:

— Пошли, погуляем?

Я молча кивнула, даже не предпринимая попыток доставать кошелек. Егор очень расстроится, а может даже разозлится на то, что я собираюсь платить, находясь в его обществе. Да, пунктик у человека.

Через минут десять мы уже находились на прохладе осеннего вечера. Уже горели фонари, слепили светом фар проезжающие мимо машины, а людей, наоборот, было довольно мало в столь поздний час. Мне до них не было никакого дела, все мысли роились вокруг идущего рядом парня. Мне так остро хотелось, чтобы он взял меня за руку!.. Я специально шла, опустив их вдоль тела, надеясь. Пару раз я случайно зацепила его плечом и всерьез думала, что умру. В организме в эти моменты происходил практически атомный взрыв. Все чувства перемешивались и хотелось… много чего хотелось:

1) Забить на всё, плюнуть на гордость и просто обнять его.

2) Задеть ещё разок.

3) Первой взять за руку.

4) Рассказать о том, что я чувствую.

5) Развернуться, поймать машину и уехать домой, чтобы там вдоволь нареветься от жалости к себе.

6) Ударить Егора.

7) Ударить просто какого-нибудь неприятного человека.

Тут же из седьмого родился восьмой пункт: найти Кирилла и разбить физиономию ему. Я жалостью к людям и благоразумностью никогда не отличалась.

— Как у тебя дела?

Уау, какие оригинальные вопросы пошли.

— Всё хорошо, — улыбнулась я, чувствуя сгущающуюся неловкость, — а у те…

— Ах, вот ты где! — перебил меня громкий голос где-то совсем рядом. Замерев на месте, я машинально обернулась и захотела провалиться под землю, уткнувшись взглядом в мужскую рыжую макушку, — А это ещё кто с тобой?!

— А… — только и успела выдохнуть я удивленно-шокировано.

Боже, помнишь, я сказала, что была бы рада набить морду Кириллу? Так вот, я передумала. Не хочу его видеть, пусть он провалит!

— Варюсь? — с обманчиво мягкой улыбкой на губах опустил на меня вопросительный взгляд Егор. Такой вроде бы «муж застал любимую жену с любовником и чуточку не догоняет сути происходящего». Понятное дело, что парень себя мужем ни разу не чувствовал, но косил он под него весьма и весьма уверенно.